Москва и москвичи

ловыми, а официантами, а гости их звали: "Человек!" Потом "фрачники" появились в загородных ресторанах. Расчеты с буфетом производились марками. Каждый из половых получал утром из кассы на 25 рублей медных марок, от 3 рублей до 5 копеек штука, и, передавая заказ гостя, вносил их за кушанье, а затем обменивал марки на деньги, полученные от гостя. Деньги, данные "на чай", вносились в буфет, где записывались и делились поровну. Но всех денег никто не вносил; часть, а иногда и большую, прятали, сунув куданибудь подальше. Эти деньги назывались у половых: подвенечные. - Почему подвенечные? - Это старина. Бывалоче, мальчишками в деревне копеечки от родителей в избе прятали, совали в пазы да в щели, под венцы,- объясняли старики. Половые и официанты жалованья в трактирах и ресторанах не получали, а еще сами платили хозяевам из доходов или определенную сумму, начиная от трех рублей в месяц и выше, или 20 процентов с чаевых, вносимых в кассу. Единственный трактир "Саратов" был исключением: там никогда хозяева, ни прежде Дубровин, ни после Савостьянов, не брали с половых, а до самого закрытия трактира платили и половым и мальчикам по три рубля в месяц. - Чайные-их счастье. Нам чужого счастья не надо, а за службу мы платить должны,- говаривал Савостьянов. [322] Сколько часов работали половые, носясь по залам, с кухни и на кухню, иногда находящуюся внизу, а зал- в третьем этаже, и учесть нельзя. В некоторых трактирах работали чуть не по шестнадцати часов в сутки. Особенно трудна была служба в "простонародных" трактирах, где подавался чай-пять копеек пара, то есть чай и два куска сахару на одного, да и то заказчики экономили. Садятся трое, распоясываются и заказывают: "Два и три!" И несет половой за гривенник две пары и три прибора. Третий прибор бесплатно. Да раз десять с чайником за водой сбегает. - Чай-то жиденек, попроси подбавить! - просит гость. Подбавят- и еще бегай за кипятком. Особенно трудно было служить в извозчичьих трактирах. Их было очень много в Москве. Двор с колодами для лошадей-снаружи, а внутри-"каток" со снедью. На катке все: и щековина, и сомовина, и свинина. Извозчик с холоду любил что пожирнее, и каленые яйца, и калачи, и ситнички подовые на отрубях, а потом обязательно гороховый кисель. И многие миллионеры московские, вышедшие из бедноты, любили здесь полакомиться, старину вспомнить. А если сам не пойдет, то малого спосылает: - Принеси-ка на двугривенный рубца. Да пару ситничков захвати или калачика! А постом: - Киселька горохового, да пусть пожирнее маслицем попоснит! И сидит в роскошном кабинете вновь отделанного амбара и наслаждается его степенство да недавнее прошлое свое вспоминает. А в это время о миллионных делах разговаривает с каким-нибудь иностранным комиссионером. Извозчик в трактире и питается и согревается. Другого отдыха, другой еды у него нет. Жизнь всухомятку. Чай да требуха с огурцами. Изредка стакан водки, но никогдапьянства. Раза два в день, а в мороз и три, питается и погреется зимой или высушит на себе мокрое платье