Булгаков

"НЕДЕЛЯ ПРОСВЕЩЕНИЯ", фельетон. Опубликован: Коммунист, Владикавказ, 1921, 1 апреля. Это - единственный известный пока фельетон, опубликованный Булгаковым на Северном Кавказе после ухода оттуда белых. Обстоятельства, связанные с появлением Н. п., описаны Булгаковым в рассказе "Богема" (1925):

"Фельетон в местной владикавказской газете я напечатал и получил за него 1200 рублей (по ценам того времени этого хватило бы на пропитание не более чем на один день. - Б. С.) и обещание, что меня посадят в особый отдел, если я напечатаю еще что-нибудь похожее на этот первый фельетон... За насмешки". Ни содержанием, ни художественными достоинствами Н. п. Булгаков не был удовлетворен, о чем и сообщил в письме сестре Вере 26 апреля 1921 г.: "...Посылаю тебе мой последний фельетон "Неделя просвещения", вещь совершенно ерундовую, да и притом узко местную (имена актеров). Хотелось бы послать что-нибудь иное, но не выходит никак..." До сих пор остается загадкой, что же рассердило в Н. п. редактора "Коммуниста" Г. С. Астахова, одного из наиболее ревностных гонителей Булгакова (см.: "Записки на манжетах"). Возможно, его гнев вызвало ироническое отношение к "насильственному просвещению": неграмотного красноармейца в приказном порядке посылают на оперу Джузеппе Верди (1813-1901) "Травиата" (1853), а он мечтает посмотреть слона и клоунов в цирке. В "Собачьем сердце" (1925) превращенный из собаки в человека "пролетарий" Шариков тоже будет предпочитать цирк всем другим видам искусств (кстати, ему доведется, в отличие от героя Н. п., все-таки увидеть цирковую программу со слонами).

"НЕОБЫКНОВЕННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДОКТОРА", рассказ. Опубликован: Рупор, М., 1922, №2. Главный герой рассказа, доктор N. явно автобиографичен. Н. п. д. основаны на событиях жизни Булгакова в период с конца 1918 г. до начала 1920 г. Это - единственное произведение, где писатель признает факт мобилизации близкого себе по жизненным обстоятельствам героя не только в гетманскую и петлюровскую, но также и в красную, и в белую армии. Мобилизация героя красными отражена в следующих словах, относящихся к периоду пребывания в городе (Киеве) большевиков: "Меня уплотнили... И мобилизовали". Версия о службе самого Булгакова в Красной Армии находит подтверждение в признании, что он присутствовал в Киеве во время 10 из 14 бывших в городе переворотов (подробнее см.: "Киев-город"). Обстоятельства, при которых герой Н. п. д. оказался в деникинской армии, позволяют предположить, что он был захвачен в плен во время неудачного наступления на Киев Красной Армии 14-16 октября 1919 г. В рассказе об этом только три отрывочные фразы: "Артиллерийская подготовка и сапоги" и "Кончено. Меня увозят... Из пушек... и...". Далее следует главка "Ханкальское ущелье". Здесь доктор в качестве начальника медицинской службы 3-го Терского казачьего полка присутствует при взятии белыми Чечен-аула, где укрепились чеченцы - сторонники имама Узуна-Хаджи (1819-1920) и красные партизаны. То, что сам Булгаков непосредственно участвовал в этом бою, доказывается точностью деталей боевых действий и перечнем частей, участвовавших в сражении. Уже после смерти Булгакова историки по газетам того времени установили, что в сражении за Чечен-аул действительно участвовали все названные в Н. п. д. части: 1-й Кизляро-Гребен-ский и 3-й Терский казачий (этот последний в сентябре-октябре 1919 г., возможно, был в Киеве) полки и 1-й Волжский гусарский полк, а также три батареи кубанской пехоты. Булгаков сознательно сдвинул хронологию событий, отнеся в Н. п. д. бой за Чечен-аул к сентябрю, тогда как он разыгрался 28-29 (15-16 по ст. ст.) октября 1919 г. Таким образом писатель стремился сбить с толку тех, кто попытался бы связать текст рассказа с судьбою автора и инкриминировать ему службу в белой армии. Дневниковая запись Булгакова в ночь с 23 на 24 декабря 1924 г. фиксирует его воспоминание о встрече со смертельно раненым в живот полковником, происшедшей "в ноябре 19-го года во время похода за Шали-аул", причем спустя полчаса после гибели полковника автора Н. п. д. контузило.

Шали-аул был взят белыми войсками уже после Чечен-аула 19 октября, а по н. ст. - 1 ноября, и поход за Шали-аул отряд, в составе которого находился Булгаков, совершил в ноябре. Это доказывает, что автор Н. п. д. прекрасно помнил, когда именно происходили те или иные события, связанные с его службой у белых. Скорее всего, в рассказе смещено и время его мобилизации красными: более вероятно, что это был не конец февраля, а конец августа 1919 г. (см.: "Киев-город"). В последующем Булгакову пришлось скрывать не столько саму по себе службу у белых, сколько факт перехода от красных к белым. Подобное могли простить лояльным литераторам вроде Валентина Катаева (1897-1986) или Эдуарда Багрицкого (Дзюбина) (1895-1934), которые в ходе гражданской войны неоднократно служили и в красной, и в белой армиях (Багрицкий, по утверждению жены писателя Ивана Бунина (1870-1953) В. Н. Муромцевой (1881-1961) - даже в деникинской контрразведке). Булгакову, который, по словам враждебной критики, не рядился "даже в попутнические тона", такое не простили бы. Поэтому автор Н. п. д. скрывал свое медицинское образование, особо подчеркивал в рассказе, что это не его собственные воспоминания, а записки друга, который то ли погиб во время Новороссийской эвакуации армии генерала А. И. Деникина (1872-1947) в марте 1920 г., то ли благополучно эмигрировал в Буэнос-Айрес. Булгаков особо предупреждал сестру Надю (в письме от 26 апреля 1921 г.) не вести с его владикавказской знакомой актрисой О. А. Мишон никаких разговоров на медицинские темы и внушить ей, что до того как заняться журналистикой, он окончил не медицинский, а естественный факультет. Писатель опасался, что его врачебное прошлое может вскрыть службу в Красной Армии. Возможно, из-за этих же соображений он не вернулся более к медицине и переехал с Кавказа не в Киев, а в Москву.

В Н. п. д. Булгаков заявил решительную антивоенную позицию, к которой привел его опыт первой мировой и гражданской войн: "Проклятие войнам отныне и вовеки!".

Некоторые кавказские впечатления, зафиксированные в Н. п. д., отразились позднее в романе "Мастер и Маргарита". Так, в рассказе мы находим портрет убитого и ограбленного казаками чеченца: "У края брошенной заросшей дороги лежит чеченец. Руки разбросал крестом. Голова закинута. Лохмотья черной черкески. Ноги голые". Тут можно вспомнить распятие Иешуа Га-Ноцри и двух разбойников, от чьих лохмотьев отказались палачи. Убитый чеченец лежит в позе распятого, и его труп густо облепили изумрудные мухи, как и тела живых еще Га-Ноцри, Гестаса и Дисмаса. Герой Н. п. д. наводит цейсовский бинокль на близлежащую гору и видит странную картину:

"...Цейс галлюцинирует! Холм, а на холме, на самой вершине - венский стул! Пустыня! Кто же на гору затащил стул? Зачем?" В "Мастере и Маргарите" подобным образом описано последнее пристанище Понтия Пилата: "Воланд осадил своего коня на каменистой безрадостной плоской вершине... Луна заливала площадку зелено и ярко, и Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и в нем белую фигуру сидящего человека". Не исключено, что здесь запечатлена знаменитая Столовая гора, у подножья которой расположен Владикавказ.

НЕХОРОШАЯ КВАРТИРА, квартира № 50 в доме 302-бис по Садовой улице в романе "Мастер и Маргарита". В Н. к. поселяется Воланд и его свита. Здесь происходит контакт потусторонних сил с современным московским миром. Прообразом Н. к. послужила квартира № 50 в доме № 10 по Б. Садовой улице в г. Москве, где Булгаков жил в 1921-1924 гг. Кроме того, некоторыми чертами планировки Н. к. соответствует более просторной квартире № 34 в том же доме, где писатель поселился в период с августа по ноябрь 1924 г. Вымышленный номер 302-бис - это зашифрованный номер 10 здания-прототипа по формуле 10=(3+2)х2. В этом номере угадывается также связь с нечистой силой (по-украински "бис" означает "бес"). Кроме того, фантастически большой номер (ни на одной из Садовых улиц в Москве не было и нет дома с таким большим номером) должен подчеркнуть нереальность происходящего, так же как и невероятно большой номер отделения милиции, выдавшего паспорт дяде Берлиоза Максимилиану Андреевичу Поплавскому - 412-й.