Наследники Мальтуса

Бедность же по Марксу есть, как уверяет Дэйли, дробь такой же величины, но с той особенностью, что числитель в ней растет медленнее знаменателя. Иначе говоря, Маркс, в трактовке Дэйли, сосредоточивается на доходе — в отличие от Мальтуса, который главное внимание уделяет численности населения. Различие, по Дэйли, этим и исчерпывается. Важен итог, а он якобы один и тот же: в любом случае видна связь между бедностью и числом бедных. Дэйли заявляет, что «согласие» марксизма с этим выводом подкрепляется употреблением самого слова «пролетарий».

В свое время в Древнем Риме было в обиходе слово «пролес», означавшее по-латыни «человек, имеющий детей». Но это свое значение оно давно потеряло. Дэйли же, ухватившись за первоначальный смысл, утверждает, что слово «пролес» — «пролетарий» будто бы свидетельствует и сегодня: беден тот, кто имеет детей. Именно это сказал Мальтус. И это же, по утверждению Дэйли, сказал Маркс. Выходит, что они «дополнили» друг друга. «И вместо формулы «Маркс против Мальтуса»,— заключает Дэйли,— мы получаем формулу «Маркс и Мальтус».

Как видим, с необыкновенной легкостью американский автор изъял из марксистского подхода к рассмотрению проблем народонаселения его подлинно научное, классовое содержание, его партийную заостренность. Дэйли скрывает от неискушенного читателя, что марксистская концепция разрешения демографической проблемы отличается от мальтузианства вовсе не степенью внимания к регулированию рождаемости. Принципиальное их различие в подходе к демографическим проблемам связано с обозначением главного рычага демографического развития. Им является способ производства. Буржуазная наука в лучшем случае сводит все дело к воздействию на народонаселение тех или иных социальных факторов.

Для начала это неплохо. Такой подход противостоит мальтузианской позиции. Но буржуазные ученые, поступающие таким образом, уклоняются от обозначения того, что объединяет, направляет к единой цели все социальные факторы, воздействующие на народонаселение. Уклоняются потому, что этим объединяющим элементом является способ производства, одна из сторон которого — производственные, экономические отношения. А они в капиталистическом обществе связаны с господствующей формой собственности и выступают как источник эксплуатации труда. Щекотливая, понятно, тема для буржуазных идеологов. И ясно, почему они предпочитают говорить о социальном влиянии вообще, игнорируя категорию способа производства. Марксистский подход к проблемам народонаселения, как видим, противополагается трактовке этих проблем буржуазными учеными, которые в определенном плане расходятся с мальтузианством. Тем более ничего общего не может иметь марксизм с мальтузианством.

Фальсификацию, по духу аналогичную сочиненной Г. Дэйли, мы видим у другого американского автора — Джеймса Брэккета. Сотрудник центрального ведомства США по переписям населения (бюро цензов) Брэккет располагал возможностью знакомиться с новинками литературы о народонаселении, в частности советской. По крайней мере, из его статьи в журнале «Демографи» видно, что он сумел проштудировать даже газетные публикации и среди них — материалы дискуссии о проблемах народонаселения, которая в середине 60-х годов велась в нашей стране на страницах «Литературной газеты».

Возможность знакомства с действительно научной и прогрессивной литературой о народонаселении Брэккет использовал в недобрых целях. Свою статью в журнале «Демографи», подводящую «итоги» московской дискуссии, Брэккет озаглавил так: «Эволюция марксистских теорий народонаселения: марксизм признает проблемы народонаселения». В этой статье он попытался доказать, что ориентация на активную демографическую политику в Советском Союзе ознаменовала собой новый подход к проблемам народонаселения, якобы резко отличающийся от прежнего марксистского подхода к ним. Ранее марксисты будто бы отрицали наличие проблем народонаселения, а теперь якобы согласились, что такие проблемы существуют, и «предполагают, что необходимо что-то предпринять для их решения».

Подкрепляет ли Брэккет свой вывод какими-либо суждениями классиков марксизма, из которых была бы видна обнаруженная им «эволюция» взглядов? Таких ссылок в статье нет. И не могло быть. Потому что взгляды марксизма на проблемы народонаселения в главном — ведь Брэккет касался именно сущности взглядов — неизменны. И по отношению к демографической политике они имеют неизменную генеральную линию.

Марксизм признавал и признает важность мер по управлению воспроизводством населения. Еще более ста лет назад (в 1881 г.) Ф. Энгельс в письме к К. Каутскому, которое ныне широко известно, высказал в принципе положительное отношение к практике воздействия на уровень рождаемости [6]. Во времена Энгельса проблема эта не относилась к числу актуальнейших — повсюду население росло относительно медленно. В наши дни она стала одной из острейших проблем жизни народов, выступая в виде непомерно быстрого роста населения в результате очень высокой рождаемости, то в виде слишком медленного роста вследствие крайне низкой рождаемости.

Марксисты с пониманием относятся к мероприятиям по «планированию семьи», осуществляемым в развивающихся странах, где высокая рождаемость обостряет и без того тяжелое, обусловленное общественными отношениями положение с рабочими местами, школами, больницами и т. п. Но марксисты при этом твердо придерживаются принципа, согласно которому демографическая политика сама по себе не в состоянии решить ни одну из проблем народонаселения, что эта политика может быть прогрессивной и "успешной лишь тогда, когда прогрессивна и успешна социально-экономическая политика в целом. Для развивающейся страны со стремительно растущим населением — это коренные общественные преобразования. Для страны развитого социализма — и это хорошо видно из планов социально-экономического развития Советской страны — это политика, которая опирается на весь комплекс мероприятий по дальнейшему повышению уровня жизни народа.

Так где же тот «крен», который во взглядах марксизма узрел Брэккет и затем одобрил происшедшее в этих взглядах изменение, будто бы сблизившее марксистскую точку зрения с мальтузианской? Его нет и не могло быть. И в этом случае мальтузианская аргументация не выдержала проверки фактами.

4. Когда с атакой не вышло

Для сегодняшнего мальтузианства показательна осмотрительность при оценке шансов на успех в политических дискуссиях международного уровня. Это новая черта в тактике мальтузианства. Она ярко проявилась на Всемирной конференции по народонаселению, состоявшейся в августе 1974 г. в Бухаресте.

Бухарестская конференция была третьей всемирной конференцией по проблемам народонаселения, проведенной под эгидой ООН. До этого такие конференции состоялись в Риме (1954 г.) и Белграде (1965 г.). От предшествующих Бухарестская конференция отличалась не только масштабами представительства (137 стран при 88 — в Белграде и 74 — в Риме). В организационном плане наиболее существенно то, что это была первая в истории конференция такого рода, проведенная на межправительственном уровне. Прогрессивная настроенность большинства ее участников вынудила буржуазных представителей изменить тактику. Голос сторонников мальтузианства прозвучал в Бухаресте не на тех нотах, какие звучали в прошлом.

В Риме и Белграде сторонники мальтузианства позволяли себе открыто отстаивать так называемый демографический путь развития, то есть односторонние меры по сокращению рождаемости в странах с бурным ростом населения — государствах Азии, Африки, Латинской Америки. Иными словами, открыто проталкивались меры, на деле способные лишь увековечить экономическую отсталость молодых государств и их зависимость от иностранного капитала. Так, на Белградской конференции Рональд Фридмэн, руководитель центра по изучению проблем народонаселения Мичиганского университета (США), выступая с главным докладом по проблемам рождаемости — центральной теме конференции,— всячески превозносил роль противозачаточных средств в снижении рождаемости. Они, по его словам, «возможно, обусловили это снижение» в развитых странах. Из выступления Фридмэна следовало, что на основе опыта развитых стран руководителям развивающихся государств необходимо главные свои усилия направлять не на расширение и совершенствование национальной экономики, которая явилась бы материальной основой для ликвидации голода и недоедания, скрытой безработицы, неграмотности, для решения других острейших вопросов жизни народов этих стран. Наиболее важная задача, по Фридмэну,— это налаживание «информации об идеях и средствах, касающихся ограничения размеров семей».