Наследники Мальтуса

«Оптимум», по Стассару, прозвучал неубедительно и получил слабый резонанс даже в мальтузианской среде. Приоритет «открытия» твердо закрепился за Викселлем. Буржуазными теоретиками ныне поднято на щит и другое понятие — «нулевой прирост населения», поскольку в мире такое явление стало реальностью, да и перспективу массового перехода к нему уже нельзя исключать.

В начале 80-х годов по оценке демографов было около 30 экономически развитых стран, где прирост населения почти прекратился. Тенденция сокращения уровня рождаемости наметилась в ряде развивающихся стран, в частности в таких крупных, как Индонезия, Бангладеш, Мексика, Таиланд. В прошлом прирост населения там бывал низок и временами резко сокращался из-за высокой смертности населения. Ныне решающее влияние на темп прироста числа жителей оказывает уровень рождаемости. По данным ООН, коэффициент рождаемости с 1968 по 1975 г. в названных странах снизился в среднем приблизительно на 10%.

Важно заметить: несмотря на существенное снижение рождаемости в перечисленных густонаселенных странах, жители их не стали богаче. Это является еще одним свидетельством лживости мальтузианского положения о бедности как следствии высокой рождаемости. Потерпевший поражение в экономически развитых капиталистических странах и в данной связи переориентированный мальтузианцами на развивающиеся страны, этот тезис теряет под собой почву и здесь. Понятен поэтому особый интерес мальтузианства к нулевому приросту населения. Тем более что теоретикам современного мальтузианства предоставляется возможность вновь ухватиться за видимость явления, в данном случае за одни лишь статистические данные, не вникая в их основу.

А статистика такова. В результате сокращения коэффициента рождаемости в четырех названных странах начал замедляться темп прироста населения в целом по земному шару. Он составляет ныне около 1,7% в год против 1,8% во второй половине 70-х годов. Согласно прогнозам экспертов ООН, сокращение демографического прироста в мире будет устойчивым и примерно к 2100 г. прирост прекратится вовсе. Население Земли, как полагают, составит к тому времени около 10,5 млрд. человек.

Прекращение прироста населения, стабилизация численности землян мальтузианские идеологи объявляют панацеей от всех социальных бед. Такое население, по словам американского демографа Л. Дэя, сделает реальным «наступление высокого благосостояния», и поэтому стационарное население должно, по его утверждению, рассматриваться как самая важная цель социальной политики. Подобным же образом оценивает «нулевой прирост» Джозеф Шпенглер, один из ведущих американских экономистов. Он посвятил данной проблеме книгу «Перед лицом нулевого прироста населения: трактовка и действия в прошлом и настоящем» (1978 г.). Автор базирует свои суждения на материалах США, но претендует на всеобщность делаемых им заключений, что видно уже из самого названия книги.

Напрасно мы искали бы в этом труде данные, раскрывающие подлинные причины неуклонного снижения рождаемости в капиталистических странах. Такую, например, как хроническая безработица, которая, по оценке Французского института демографических исследований, систематически проводящего анкетные опросы среди населения, является «переменной, оказывающей наибольшее влияние на рождаемость». Как известно, уровень безработицы в главных капиталистических странах с начала 80-х годов составляет около 8%. А это миллионы людей, испытывающих вполне понятный страх за судьбу детей, которые могли бы у них родиться. Ни словом не обмолвился автор и о стремительно растущей стоимости жизни, недоступности высшего образования и медицинской помощи.

Как видим, нулевой прирост населения изображается некоторыми представителями современного мальтузианства в качестве универсального и наиболее эффективного средства борьбы с социальным злом в буржуазном обществе. Необходимость совершенствования общественных отношений, преобразования социальных институтов капитализма, являющихся источником угнетения масс, отходит на задний план, а главным объявляется осознание выгод «нулевого прироста». Это прямой дополнительный вклад мальтузианства в обман общественного мнения, отвлечение масс от классовой борьбы в угоду владыкам капиталистического мира.

3. С Марксом или против Маркса?

Среди ухищрений сегодняшних мальтузианцев весьма любопытной выглядит попытка «примирить» теорию Мальтуса с марксизмом. Любопытной, поскольку истинные усилия буржуазных идеологов направлялись и направляются по сей день главным образом на противопоставление мальтузианской точки зрения марксистской с целью доказать «преимущества» мальтузианства. Маневр с «примирением» по своему существу аналогичен вымыслам, положенным в основу теорий «единого индустриального общества», «конвергенции» («слияния» двух противоположных общественных систем), «деидеологизации» (мнимого исчезновения основ для идеологической борьбы).

Маневр, о котором пойдет речь, состоит в попытке доказать, что в плане чисто научном никаких разногласий между мальтузианством и марксизмом будто бы нет, что есть лишь недоразумения идеологического порядка, якобы не связанные с существом проблемы. Стоит лишь освободить взгляды от их идеологических наслоений, и спора как не бывало.

Обоснованию этого надуманного тезиса немало помог Альфред Сови  — один из крупнейших современных демографов на Западе. В буржуазной науке он занимает особое место. С одной стороны, им немало сделано для обрисовки антинаучного содержания мальтузианства — его биологизаторства. В демографической политике он ориентирует на общественные преобразования, критикуя при этом узость и утопичность мальтузианской ориентации на одно лишь сокращение рождаемости. С другой стороны, А. Сови как буржуазный ученый то и дело пускается в атаки на марксизм. Он не раз силился доказать, что неприязнь Маркса к Мальтусу питалась будто бы лишь эмоциями, поскольку Мальтус представлял интересы эксплуататорских классов. Будь Мальтус пролетарием, он, по Сови, встретил бы у марксистов полную поддержку, поскольку в теории Мальтуса обоснована необходимость регулирования роста населения, а это идея правильная, научная.

В данном суждении выявилась типичная для буржуазного ученого непоследовательность в оценке мальтузианства: верно указывая на существенные изъяны в этой теории, он вместе с тем берет ее под защиту, отождествляя ее цели с регулированием рождаемости. Критическое рассмотрение позиции А. Сови как ученого может быть предметом особого разговора. Здесь же ограничимся сообщением, что его вымысел о «поверхностном» характере марксистской критики мальтузианства и наличии неких общих основ у марксистов и мальтузианцев при трактовке проблем народонаселения нашел приверженцев. Один из них — Герман Дэйли, сотрудник университета в штате Луизиана (США).

В специальном журнале («Попюлейшн стадиз») Дэйли выступил со статьей «Марксистско-мальтузианский взгляд на бедность и развитие». Чего стоит одно лишь название этой публикации: «Марксистско-мальтузианский»! С соединительным знаком. Словно перед нами не в корне противоположные объяснения причин бедности и роли социального развития в разрешении острейших проблем общества, а некое естественное единство.

Дабы выглядеть современным, Дэйли облекает свои суждения в математическую форму, не претендуя, правда, на сложные математические выкладки, а довольствуясь школьными знаниями о взаимосвязи между числителем и знаменателем дроби. В качестве числителя он берет совокупный доход данного класса (при этом классы, в обычной для буржуазной социологии манере, он различает исходя не из отношения данных групп людей к собственности, а по внешнему и довольно растяжимому признаку — «степени богатства»). Знаменатель у Дэйли — численность данного класса. Доход на душу населения выражается отношением числителя к знаменателю. У пролетария этот доход невелик потому, утверждает он, что знаменатель растет быстрее числителя, то есть потому, что рождается слишком много пролетариев. Именно в этом, поясняет Дэйли, заключается источник бедности по Мальтусу.