Путешествие по Советской Армении

У осетинов в некоторых семьях, хранятся древние камешки-талисманы, которые никому никогда не показываются. Они будто бы с величайшим трудом добыты в опасной охоте на змей, «прямо из змеиной пасти», потому что этими светящимися «лунными камнями» змея, когда ползет, освещает себе ночью дорогу. В Армении сохранилась другая древнейшая легенда: камень изумруд привораживает к себе глаза змеи и «выпивает» их: чем дольше смотрит змея на изумруд, тем мутнее ее глаза, и под конец они вытекают. О влиянии зеленого цвета на змей говорит и великий азербайджанский поэт Низами Гянджеви в поэме «Сокровищница тайн».

Существует два основных вида змей в Армении. Один, не ядовитый, называется здесь «шахмар», — это длинная красивая змея, пурпурной окраски, в пятнах. Укус ее безвреден, но шахмар очень зла, она может кинуться на человека. Иной раз, извив свое тело, голову к хвосту, она колесом, с необыкновенной быстротой катится по дороге. Другой вид из семейства гадюк называется в Армении «гюрза»; это очень ядовитая тварь, укус ее бывает смертелен, она черного цвета, небольшая, с типичной головой гадюки. Но читатель не должен думать, начитавшись или наслышавшись рассказов об армянских змеях, что вот, приехав в Армению, он сразу увидит их чуть ли не на каждом шагу. Это, конечно, чудовищное преувеличение. Можно десятки лет прожить в Армении и до конца дней своих не увидеть ни единой змеи. С осени и до лета они вообще исчезают, — заползают глубоко в землю и погружаются в зимнюю спячку.

Из хищных зверей в Армении есть волки, — уничтожение их считается в деревнях общественным долгом, так как волки, бывает, задирают овец и коров; медведи, — армянский медведь небольшого роста, лакомка, очень добродушен и «не ввязывается ни в какие драки», предпочитая уйти от хлопот подальше в лес; в горных ущельях и близ рек водятся кабаны, барсуки, дикие кошки, рыси, выдры, куницы; в окрестностях самого южного пункта Армении, Мегри, изредка попадается леопард, верней — пардовый барс, мечта местных охотников. Есть несколько домов в Мегри, где вместо ковра вы увидите красивую пятнистую «леопардовую» шкуру на полу, но их немного, — наперечет во всем селении.

Много в Армении и лисиц; случается — видишь из автомобиля где-нибудь на повороте изящный и острый ее силуэт. В Кироваканском районе есть питомники, где лисиц разводят искусственно (Лермонтовский лисий питомник). Интересное животное в Армении — это гибкая, длинная водяная крыса. Охотники ценят ее за шкурку. Много и полевых вредителей: сусликов, тушканчиков.

Из нехищных млекопитающих прежде всего нужно назвать двух редчайших животных, нигде, кроме Армении, не водящихся, — это так называемый дикий каменный баран (армянский муфлон) и дикий безоаровый козел. Охота на них запрещена. Зато охотникам есть чем поживиться в Армении, — очень хороша и увлекательна охота на обыкновенных козуль, серн, оленей, зайцев (последних тут великое множество), а из птиц — на жирных куропаток и прочую дичь. На фазанов, водящихся в Армении, охота запрещена.

Не такие страстные стрелки, как сибиряки и уральцы, армяне все же любят занять свой досуг охотой. В Армении есть Общество охотников. Надо сказать, что этот род занятий, точнее, этот род человеческого пристрастия, так же как игра в шахматы, несмотря на общие черты, роднящие всех охотников (как есть общие черты, роднящие всех шахматистов), имеет в каждой стране свой национальный оттенок, по которому, например, охотника армянина всегда отличишь от страстного охотника средней полосы России (мы знаем его по Тургеневу) или Урала и Сибири (о нем можно прочесть в охотничьих рассказах Мамина-Сибиряка и Бондина). Армянский охотник любит охотиться в компании; чувство природы связано у него с наслаждением от общества друзей, подчас отодвигающим самую цель (пострелять, принести полный ягдташ) на второй план, а на первый ставящим прогулку как таковую, пикник, веселый пир «на лоне природы».

Засиживаясь до глубокой ночи у костра, забывая подчас диких гагар, на которых задумали идти на рассвете, или неуловимого дикого кабана, облава на которого послужила предлогом для выезда из города, — веселые люди, армянские охотники, часами рассказывают за бутылкой друг другу всевозможные истории. Но это не «охотничьи истории» барона Мюнхгаузена, то есть не обычное привирание с прикрасами о собственных приключениях, а полные тонкой наблюдательности воспоминания о случаях и фактах из животного мира Армении. Так однажды я слышала у охотничьего привала рассказ о том, как целое стадо белок переплыло Араке, «эмигрируя» из Ирана в Армению: маленькие пушистые зверьки, никогда не бывшие водоплавающими, пустились вплавь, держа — каждый — прямую крепкую веточку в зубах, помогшую им добраться до соседнего берега. Правдивость этого рассказа мне позднее подтвердили ученые-зоологи. Иной раз удается подстрелить охотнику и необычную залетную гостью далеких стран, и тогда он непременно расскажет о ее форме и оперении; ведь над Арменией, случается, пролетают из Египта и других стран самые неожиданные в этих местах представители пернатых, вроде, например, птицы эспри, чьи перья когда-то носили на шляпах. Эта живая наблюдательность армянского охотника сделала его близким другом зоологов, и между Охотничьим обществом и научными учреждениями в Армении установился тесный контакт. В реках и озерах Армении много хорошей рыбы; лучшая из них — форель. В Севане несколько сортов форели, самые известные — ишхан, с мясом розового цвета, и гехаркуни, с белым мясом. В Араксе попадаются сом и красная рыба; осетр, севрюга. В Занге — небольшая, но очень вкусная «голубая рыбка».

Из птиц водятся в Армении орлы, соколы, ястребы (в древности — непременные спутники и помощники в охоте, заменявшие собак), филины, совы и сычи; весною соловей, ласково называемый во всем Закавказье «бюль-бюль», наполняет сады и рощи своим серебристым пением; возвращаются в старые фамильные гнезда аисты; треугольником, заунывно курлыча, пролетает журавлиная стая; устраиваются, не боясь людей, прямо под рукой у вас, бесчисленные ласточки, — все это свои, родные птицы, запечатленные в любимых народных песнях: «Крунк» — журавль, «Цицернак» — ласточка [36].

Огромно количество летучих мышей, особенно возле скал, в каменных ущельях. Чуть стемнеет, начинается их неслышный полет, словно куски черного бархата кружатся в воздухе, — и невольно боишься под вечер прикосновения пыльных, мягких, неживых каких-то, перепончатых крыл. Среди всевозможных ящериц и лягушек попадается и тот вид зеленой лягушки, что употребляется гастрономами во Франции; множество пиявок в прудах, еще недавно служивших одним из самых могучих местных лечебных средств, да и сейчас с успехом применяемых как отсасывающее при гипертонии.

Мириады мошек нарождаются летом в Араратской долине; особенно несносны москиты в Ереване, делавшие там летнее пребывание очень тяжелым для новичка. От них спасала лишь густая марля на окнах. Сейчас и от комаров, и от москитов, и от других вредных насекомых успешно избавляет «ДДТ». В жарких пустынных местах под камнями можно найти колечки скорпионов (чаще безвредных, серого цвета; изредка черных, чей укус ядовит); в комнаты забегают сороконожки, случается — и скверный гость: фаланга. Ежи, муравьи, аисты, друзья человека в Армении, уничтожают змей и ядовитых насекомых, моль и саранчу, облегчая человеку борьбу с ними. Нужно сказать тут об одном древнем насекомом армянского нагорья, в настоящее время уже исчезнувшем. В старых арабских географиях часто встречается упоминание о том, что из Армении вывозились в другие страны, как предмет постоянной торговли, красящие червячки. Это кошениль; самец ее серого цвета, крылатый, а самка — небольшой бескрылый червячок, дающий при надавливании красную краску, исключительную по густоте и прочности. С изобретением анилиновых красок кошениль, как и растительные краски, потеряла свое значение, хотя для коврового промысла растительные краски ценны и сейчас.

Дивные альпийские луга Армении делали ее всегда страною животноводческой. С древнейших времен она славилась своими конями. Еще народы Наири, жившие на территории теперешней Армении, по-видимому, разводили коней. Когда ассирийский царь Салманасар III (860–825 годы до нашей эры) вторгся в страну Наири, он «вывел» оттуда как военную добычу и «коней подъяремных» [37]. И арабы и греки (Геродот) упоминают о вывозившихся в Финикию из Армении прекрасных конях как предмете специальной торговли. Ксенофонт писал, что армянские лошади меньше персидских, но в них больше огня. О том же пишет Страбон: