Дело «Норильский никель»

Однако это, видимо, никого не смущало!

Главное для отцов российской промышленной приватизации было не качество выполняемой ими работы, а время, неумолимо приближавшее президентские выборы 1996 года, перед которыми Борису Ельцину потребовалась бы финансовая поддержка именно крупного частного бизнеса, а его ещё предстояло слепить, бросив под колёса истории социально-экономические интересы российского народа.

Во-вторых, реорганизация государственного промобъединения Норильский комбинат путём его преобразования в ОАО «Норильский комбинат» завершилась 27 декабря 1994 года, то есть тогда, когда комбинат был уже частично приватизирован, поскольку расчётная сумма его уставного капитала являлась одной из шести составляющих уставного капитала РАО «Норильский никель». Чубайс, когда хотел, действительно был «мастером», настоящим гением абсурда.

Из сопоставления двух приведённых фактов следовал важный вывод: вопрос о переоформлении прав на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона с государственного промобъединения Норильский комбинат на ОАО «Норильский комбинат» мог быть поставлен не ранее 28 декабря 1994 года. В то время, когда опосредовано (через РАО «Норильский никель») ОАО «Норильский комбинат» уже попало под влияние Владимира Потанина (!).

До залогового аукциона по распоряжению контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», состоявшимся 17 ноября 1995 года, было ещё очень далеко, а завуалированный процесс частичной приватизации прибыли, образуемой в результате производственной деятельности дочерних акционерных обществ этой компании, уже начался.

Вот здесь-то вновь возникает необходимость заострить внимание читателя на ещё одном очень важном моменте для дальнейшего понимания развития событий.

Напомним, акционирование государственного промобъединения Норильский комбинат, то есть его реорганизация путём преобразования в ОАО «Норильский комбинат» в соответствии со статьей 17-1. Закона РФ «О недрах» действительно влекло за собой автоматическое переоформление на образованное юридическое лицо всех прав недропользователя реорганизованного промобъединения, при котором условия пользования участками недр, установленные прежними лицензиями, никакому пересмотру не подлежали. Ведь изменение организационно-правовой формы юридического лица само по себе не приводило к изменению его формы собственности, к примеру, с государственной на государственно-частную или полностью частную формы собственности.

Государство было вправе, как собственник, наделённый правом свободного распоряжения своим имуществом, самостоятельно определить условия и порядок приватизации, то есть передачи государственных предприятий и объединений (концернов) в собственность частных юридических или физических лиц (граждан). Этим как раз и занимался Анатолий Чубайс с командой своих специалистов, разработавших, кроме существовавшего в бытность Союза ССР варианта приватизации государственного имущества путём получения его в аренду с правом выкупа, ещё три варианта приватизации, сделавшихся основными: аукцион, конкурс и через акционирование.

При этом крупные государственные промышленные предприятия и объединения (концерны) подлежали, как об этом уже писалось ранее, приватизации преимущественно посредством осуществления предварительного акционирования.

«Золотым ключиком» управления любым открытым акционерным обществом всегда является, как известно, контрольный пакет его акций, кроме случая, когда деятельность общества подпадает под регулирование законодательства о банкротстве.

В связи с этим Государство вполне могло выдвинуть любые условия перехода прав собственности на принадлежавшие ему контрольные пакеты акций образованных открытых акционерных обществ, подлежавших полной приватизации, в результате которой в государственной собственности не сохранялось ни одной акции. Следствием чего являлся полный отказ Государства от стратегического влияния на принятие управленческих решений образованных компаний, от контроля над движением финансовых потоков, коренным источником которых была высокодоходная деятельность промышленных производств и, наконец, от участия в распределении реальных прибылей компаний.

В компетенции Анатолия Чубайса и подчинённой ему команды разработчиков механизма приватизации промышленных предприятий и объединений (концернов) России были как административно-властные рычаги, так и нормотворческие полномочия, чтобы обусловить наступление полной приватизации ОАО «Норильский комбинат», осуществлённой через полную приватизацию РАО «Норильский никель», встречным обременением будущих полноправных частных собственников.

Не приходится сомневаться в том, что Анатолий Чубайс знал о готовящемся президентском указе, подписанном 28 октября 1994 года, и не мог не без оснований предполагать, что в итоге все активы предприятий акционированного и приватизированного концерна «Норильский никель», рано или поздно, окажутся сначала в управлении, а затем — в собственности Владимира Потанина. Равно как и активы ряда других юридических лиц, вошедших в состав ФПГ АООТ «Интеррос».

Следовательно, с 28 октября по 28 декабря 1994 года в распоряжении Чубайса было ровно два календарных месяца, чтобы проработать, нормативно урегулировать, обосновать и представить на подпись российскому президенту вариант получения Государством достойной компенсации за предоставленное право ОАО «Норильский комбинат» в дальнейшем эксплуатировать три месторождения сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона. Но этого не произошло!

Анатолию Чубайсу и руководимым им специалистам, безусловно, хватило бы этих двух месяцев, если, конечно, в своей деятельности они руководствовались бы принципом, что недропользование должно осуществляться в интересах людей, проживающих на соответствующей территории, и в интересах всего народа Российской Федерации. Но никак не в исключительных интересах Владимира Потанина и, чуть позже обозначившегося Михаила Прохорова, да ещё — малой горстки нанятых ими менеджеров.

Окажись тогда Анатолий Чубайс действительно достойным государственным мужем, готовым служить российскому народу, вынужденно и слепо полагавшемуся на кадровый выбор Бориса Ельцина, доверявшему «отцу-основателю» промышленной приватизации по-российски, лишь на одном примере переоформления недропользования на ОАО «Норильский комбинат» можно было бы избежать скорого обнищания десятков, а может быть, и сотен тысяч россиян.

Многое можно было бы принять за добросовестное заблуждение, порождённое добрыми намерениями, если бы так называемая «всенародная чековая приватизация» промышленной собственности, о которой в середине 90-х годов прошлого века довольно часто рассуждали соратники Чубайса, в соответствии с провозглашёнными лозунгами действительно прошла бы как всенародное перераспределение государственной собственности, а не как умело инсценированная афера, лишь прикрытая перед общественным мнением «фиговым листочком» благих намерений защиты демократии от якобы бродящего по России «призрака коммунизма» и хитроумными убеждениями в завтрашней лучшей жизни.

Чековая приватизация действительно носила всенародный характер в случаях, когда речь шла о передаче в частную собственность предприятий пищевой, текстильной, обрабатывающей промышленности, предприятий сферы услуг. Прозрачность народной приватизации присутствовала при изменении формы собственности проблемноубыточных предприятий, чьё производство нуждалось в обновлении, модернизации, а, следовательно, в значительных финансовых вливаниях, долгосрочных инвестициях с большим сроком окупаемости, иногда в привлечении рисковых частных капиталов зарубежных инвесторов.

Но там, где проходила приватизация государственных объединений добывающих отраслей промышленности, где блеск цветных и благородных металлов, запах качаемой из скважин нефти обещали громадные и лёгкие деньги, гарантировавшие роскошную жизнь и приобщение к сообществу крупнейших мировых магнатов, участвующих в глобальном дележе всемирного рынка сырья, всенародной приватизации не было вообще.