Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

Вице-мэр столицы Валерий Шанцев выразил готов­ность выполнить решение высшего законодательного органа страны. Это вызвало гневную отповедь пред­ставителя президента РФ в Госдуме Александра Ко­тенкова:

—

Прежде чем делать подобные заявления о го­товности лечь под коммунистов, надо Конституцию прочитать!

У вице-премьера правительства Бориса Немцова, находившегося, летом 1998 года в отпуске в Сочи, спросили, ругается ли матом президент Борис Ель­цин.

—

Я от него ни разу не слышал бранного слова. Я это говорю не потому, что разговариваю с журна­листами, а потому, что, правда, не слышал. Насколько мне известно, он очень плохо относится к тем, кто в его присутствии употребляет нецензурные слова.

—

Как же Черномырдин тогда с ним общается?

—

Думаю, Виктор Степанович в присутствии Бо­риса Николаевича старается подбирать печатные сло­ва.

Отставной премьер-министр никогда не позволял себе пнуть президента. И вдруг:

—

Когда ты не знаешь, чего хочет начальник, а ищешь ответ в его глазах, а у него там ничего не написано, — это очень тяжело!

Зловредные газетеры тут как тут. Один съязвил:

—

Глаза президента — шпаргалка для премьера.

Другой тоже не отстал:

—

У Виктора Степановича оптический обман. Это бывает. Кажется, что смотришь в глаза, а на самом деле заглядываешь в рот.

Прямая линия с главным редактором «Московско­го комсомольца» Павлом Гусевым.

Вопрос:

—

Когда вы наконец напишете правду про сексуаль­ные меньшинства? Предлагаю раз в месяц делать специ­альный выпуск «Ты и Я». Для начала тема — проблема партнерской верности в гомосексуальных парах...

Ответ:

—

А как мы назовем этот выпуск— «Ты и... Ты»?

Лауреат всех мыслимых и немыслимых премий певица Людмила Зыкина рассказывает о том, как ее преследовали при советской власти:

—

Я трижды подавала заявление в партию, и мне отказывали... Я была секретарем комсомольской ор­ганизации, не посылала на картошку скрипачей — жа­лела их руки. Меня вызвали в райком комсомола и сказали: «Вы что, бережете пятый пункт?..»

— Вам нравится, как говорят наши политики? — спросили у депутата Госдумы Владимира Семаго.

—

Нет. Плохо говорят, безграмотно. Если бы речи для них готовили специалисты, как это происходило раньше, то интеллектуальный уровень выступлений мог бы стать значительно выше. И меня, например, в семье учили культуре речи. Мне не нравится, как говорит Ельцин, он напоминает мне моего папу, когда тот выпивал лишнего. Можно ли с этим что-то сде­лать? Да — перестать пить.

Тот же вопрос был задан сатирику Аркадию Арканову.

—

Нет, конечно, — ответил он. — Они говорят так, как попсовые певцы поют свои песни. А что делать? У нас политика такого же уровня, как эта самая поп- музыка. Я, например, считаю, что поп-музыканты вполне могли бы делать политику в нашей стране. И получилось бы у них отнюдь не хуже.

Всеволод Богданов, председатель Союза журнали­стов России (о честности работников прессы):

—

Наши журналисты и деньги возьмут, и правду скажут.

Март 1999 года. Встреча президента Бориса Ель­цина с премьером Евгением Примаковым.

— Я недоволен вообще вашим отношением к сред­ствам массовой информации, — сказал Борис Никола­евич. — Не надо так реагировать на то, что они пишут или говорят. Про меня вот тоже скажут и ждут, что я

(следует взмах кулаком)

буду с ними воевать. А я молчу...

У московского мэра Юрия Лужкова спросили, за кого он будет болеть во время футбольного матча Франция — Украина.

— Буду болеть за Францию, это же команда чем­пионов мира. Не могу не болеть и за Украсину, люблю этот край... Но только — без Крыма и Севастополя!

Заседание правительства Российской Федерации. Обсуждается вопрос о праздновании 200-летия Пуш­кина.

—

Убедительно прошу, — говорит председатель правительства Евгений Примаков, — не пользоваться Пушкиным для выбивания средств на свои нужды. Мы будем жестко контролировать, чтобы деньги пошли только на Пушкина, а не на сторону!

Сергей Муратов, телекритик и телетеоретик:

—

Современное телевидение — закипающее моло­ко: и отойти нельзя, и смотреть не на что.

Андрей Иллеш, главный редактор газеты «Неделя»:

—

Хорошим политиком может быть только ангел, и то у него через три месяца вырастают рога.

Губернатор Красноярского края Александр Лебедь:

—

Во всем нашем крае кроме меня есть только два настоящих мужика— мэр Красноярска Петр Пимашков и Анатолий Быков.

Мэр Владивостока Виктор Черепков: — Мне задали вопрос: «Виктор Иванович, а будет свет у нас во Владивостоке?» Я им ответил: «Для меня не главное этот свет. Конечно, будет. Для меня глав­ное — зажечь свет в душах человеческих».

Игорь Губерман, российский поэт, проживающий в Израиле, помогает московской журналистке одеться:

—

Позвольте подать пальто. Вам пустячок, а мне мемуары.

Он же, Игорь Губерман:

—

Приходит облегчение от лысых и снова тяжело при волосатых.

Это о чередовании лидеров в СССР.

Вице-премьер Борис Немцов, выступая перед эле­кторатом:

—

Зарплата у меня 7 миллионов 200 тысяч рублей.

Пресса тут как тут: «Во время поездки в Чили

останавливался в Сантьяго в пятизвездном отеле, где до него останавливались Софи Лорен и Майкл Джек­сон. Номер стоил 1000 долларов в сутки».

Больше всего на свете думцы чтут свои честь и до­стоинство.

Председатель думского комитета по социальной политике Сергей Калашников высказал критику в ад­рес депутата Валерия Воротникова.

—

Вообще я офицер и за это, так сказать, к стенке могу поставить, — пригрозил оппоненту бывший че­кист, генерал Воротников.

Известный рабочий-депутат Василий Шандыбин упек самого президента:

—

Я хочу вот с этой трибуны предупредить, что я «как рабочий» тоже согласен дать Ельцину сдачи.

А думец Поморов в ответ на упреки Явлинского в депутатской продажности изрек нечто совсем демо­сфеновское:

—

Если еще кто-то скажет подобное, получит фи­зическое возмездие.

Но, как всегда, всех превзошел Жириновский:

—

Предупреждаю в отношении всей Думы еще раз. Если депутат Юрьев что-нибудь в отношении меня выскажет, я подойду и дам ему по морде при всех. При всей Думе ему по морде. В его наглую продажную морду.

Дарья Митина, депутат Госдумы второго созы­ва, член комитета по делам женщин, семьи и моло­дежи:

—

Одно время после революции даже существовал

лозунг: «Комсомолка не может отказать комсомоль­цу».