Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

Просто застрявший в лифте друг услышал его го­лос.

Звонит как-то в кабинете Леонида Даниловича те­лефон. Президент снимает трубку, а там Ельцин на проводе.

—

Алло, Леонид Макарович!

—

Какой Макарович?— обиделся Кучма.

—

Ой, извините, Леонид Данилович, у меня что-то с памятью. Кстати, ты не помнишь, куда я вчера ввел

войска: к тебе или в Чечню?

* * *

Как-то раз случайно попали Леонид Данилович и Леонид Макарович за рубежом в стриптиз. И в са­мый разгар посмотрел Леонид Данилович на Леонида Макаровича, а тот сидит и мучается.

—

Что с вами, Леонид Макарович?— спрашивает Леонид Данилович.

—

Ностальгия,— тихо отвечает Леонид Макаро­вич.

—

Да-а, — согласился Леонид Данилович. — Вот и я, как увижу это раздевательство, сразу о родном народе вспоминаю.

Заходят как-то Леонид Данилович и Леонид Мака­рович на станцию метро «Арсенальная».

—

Леонид Макарович,— спрашивает Леонид Да­нилович, — вы случайно не знаете, где в метро теперь платят — на входе или на выходе?

—

Да не волнуйтесь, Леонид Данилович, — успо­коил Леонид Макарович.— Зайдем в вагон— у кон­дуктора спросим.

* * *

Пошли как-то Леонид Данилович и Леонид Мака­рович в баню. Сидят, моются, из тазиков друг дружку окатывают.

—

Леонид Макарович, — просит Леонид Данило­вич, — будьте любезны, намыльте мне спину.

—

Пожалуйста, — отвечает Леонид Макарович.

И тут же Леонида Даниловича намылил, мочалкой растер и еще веничком хорошенько прошелся.

—

А теперь вы меня, Леонид Данилович, — просит Леонид Макарович.

—

С удовольствием, — отвечает Леонид Данило­вич.

И тоже Леонида Макаровича густо намылил, мо­чалку приготовил. Только за веник— а рука не под­нимается.

—

Извините, Леонид Макарович,— говорит Ле­онид Данилович, — не могу. У вас теперь — депутат­ская неприкосновенность.

Так и остался Леонид Макарович с намыленной шеей.

А теперь сравните с этими.

Два одессита сидят в камере. Один другому го­ворит:

— И зачем тут решетки поставили? Кто сюда по­лезет?

Чукча купил машину «КамАЗ». Доволен: — Вижу далеко, в кабине тихо. Только собаки быс­тро устают.

Одного спрашивают: «Что ты думаешь о евреях?» А он говорит: «Хорошо думаю. Потому что было на Руси татаро-монгольское иго, были евреи. Монголы ушли, евреи остались. Потом были фашисты, были евреи. Фашисты ушли, евреи остались. Были коммуни­сты, были евреи. Коммунисты ушли, евреи остались...» Его опять спрашивают: «Так что в том хорошего?» А он отвечает: «Хорошо то, что наши вышли в финал».

Идет совещание глав государств. Неожиданно по­является Господь Бог и говорит:

—

Господа президенты, у меня для вас новость — через две недели будет конец света.

Возвратились все президенты домой. Билл Клин­тон в еженедельном обращении к американцам гово­рит:

—

У меня есть две новости — хорошая и плохая. Хорошая новость — Бог все-таки есть. Плохая — через 14 дней будет конец света.

В свою очередь, Александр Григорьевич Лукашен­ко в обращении к белорусскому народу сказал:

—

У меня есть две хорошие новости: первая — Бог все-таки есть; вторая хорошая новость — я буду прези­дентом Белоруссии до конца света.

* * *

У Лукашенко берут интервью.

—

Александр Григорьевич, скажите, сколькими языками вы владеете?

—

Пятемью.

—

Какими именно?

—

Белорусский устно, белорусский письменно, рус­ский устно, русский письменно и английский.

-- А скажите что-нибудь по-английски.

—

Хенде хох!

Журналист в замешательстве:

—

Как же, это же немецкий язык.

—

Да? Тогда запишите— шестемью.

Встречаются два мужика. Один другому говорит:

—

Вчера видел водку с оригинальным названием «Борис Ельцин». Хочу взять попробовать.

—

Не вздумай, — отговаривает второй, — у нее дурной запах, бурбулисом отдает. Я на днях выпил этой дряни. Сначала клево зашахраило, а потом так загайдарило и заполторанило, что в голове зашумейкало, чуть было не скозырился. Но, слава Богу, отчубайсило, правда, до сих пор нечается и подшохивает,

а в глазах сплошная

Черномырдина.

* * *

—

Есть ли шансы вывести державу из ямы?

—

Шансы есть, яма есть, а вот державы не видно...

* * *

Прибыли Клинтон, Мейджор и наш Б. Н. к Гос­поду Богу на беседу. Клинтон спрашивает:

—

Господи, когда же американцы будут жить без проблем?

—

Лет через пятьдесят, — отвечает Бог.

—

Да, не дожить мне, — вздохнул Билл.

Мэйджор спрашивает:

—

Ну а мы, англичане?

—

Лет через семьдесят пять.

—

И мне не дожить, — говорит Мейджор.

—

Господи, ну а россияне, когда, понимаешь, бу­дут хорошо жить?

Подумал Бог, почесал затылок и говорит:

—

До этого уж мне не дожить...

Из писательских набросков:

Ельцинело. Шумейко бурбулила Миткова.

Полторанило бражного Попцова, якунил Агаянц.

Попово чубайсил Лужков.

Шахрай окозырело гайдарил костикова-сливу.

Киселево голубел ваучер.

Боннэрило и демороссило.

Сравнили? Так о ком больше анекдотов? Какие смешнее? И в этом тоже народная любовь проявляет­ся — о непопулярных политиках веселых шуток не слагают, все более пресные.

Глава 17.

ЛУЧШЕ ЛЕЗТЬ В КАРМАН ЗА СЛОВОМ, ЧЕМ ЗА ДЕНЬГАМИ

Идет заседание Верховного Совета. Председатель­ствует Руслан Хасбулатов:

—Я прошу вас, ну поддержите же хоть раз пред­седателя, черт подери!

Возымело — поддержали.

— Ну, слава Богу, спасибо большущее, — с облег­чением вздохнув, вымолвил растроганный спикер.

—

Я в этом договоре с Кыргызстаном заинтересо­ван лично: я оттуда родом, у меня там мама, — сказал депутат В. Морокин.

—

Ну, тогда мы его точно ратифицируем! — на­шелся спикер.

У микрофона депутат А. Блохин:

—

Я не знаю, как мне теперь появляться перед избирателями. Меня, наверное, скоро побьют много­детные матери.

Хасбулатов:

—

Не знаю. Я недавно три часа ходил по Москве, и почему-то не побили...

Сессия Верховного Совета. Депутат И. Галушко предлагает осудить поведение замминистра иностран­ных дел Шелова-Коведяева, который «не смог отве­тить на наши вопросы».

— Да не-ет, он отвечал, но просто очень тихо...

Заседание Президиума Верховного Совета. Пред­седатель комиссии по бюджету Александр Починок:

—

Предлагаем создать оперативную комиссию по анализу работы банков бывшего Союза. Комиссия эта должна сделать свою работу в месячный срок...

Хасбулатов:

—

В ме-есячный? Да вы что, Александр Петрович, какой там месяц, когда мне вот все время звонят, так, назначили уже военный переворот, так, на двад­цатое января... Надо успеть, так, уложиться до пе­реворота, так...