Дело «Норильский никель»

Платину попросту взяли и вдруг как-то сразу перестали приравнивать к стратегическим видам полезных ископаемых, сведения «об объёмах запасов в недрах, добычи, производства и потребления» которых по списку, определяемому Правительством России, по-прежнему относились к государственной тайне.

Чуть позднее также были внесены изменения и в текст Указа Президента России за № 1203 от 30 ноября 1995 года, которым утверждался «Перечень сведений, отнесённых к государственной тайне». В новой редакции президентского указа императивно (безусловно) к информации, составляющей государственную тайну, также были отнесены лишь «сведения о запасах платины, металлов платиновой группы, серебра, природных алмазов в Гохране России, Банке России».

Лоббирование интересов новоиспечённых российских олигархов, как в парламенте, так и в президентском окружении дало свои результаты!

Вот только остались ли в выигрыше от этого все остальные россияне?

Стоит предположить, что в случае своевременного доведения в общих чертах до широких слоёв населения страны сведений о богатствах недр полуостровов Таймыр и Кольский, акционирование и приватизация концерна «Норильский никель» не прошли бы так по умолчанию нелепо и жуликовато беспринципно, приведя к откровенно грабительским последствиям для интересов подавляющего большинства россиян (!).

Думается, это был глубоко продуманный и очень удобный ход:

1) когда стоял вопрос об акционировании и приватизации одного из крупнейших добывающих концернов Российской Федерации, высокопоставленные госчиновники сделали всё, чтобы ни в коем случае не поднимался вопрос о необходимости использования сведений об обозначенных и разведанных запасах полезных ископаемых уже во всю разрабатывавшихся месторождений, используя для этого правовой институт государственной тайны. Одновременно сведения государственной важности с соизволения тех же госчиновников были не иначе как безвозмездно приватизированы узким кругом лиц, использовавших их для подготовки прикидочных бизнес-планов задолго до того времени, когда состоялся пресловутый залоговый аукцион, предопределивший судьбу контрольного пакета акций РАО «Норильский никель»;

2) когда же итоги промышленной приватизации в России были уже подведены и государственная власть, косвенно согласившись с её грабительским характером, объявила всепрощенческую амнистию, то в жёстком режиме государственной тайны отпала надобность. Поскольку как бы отпала сама возможность «разбора полётов», каким же всё-таки приватным образом приватизировался один из лучших государственных концернов России, и какую роль в этом сыграли сведения государственной важности. Удобно и даже по-своему модно стало рассуждать о законах свободного рынка и доступности информации, которым якобы не должны более вредить ненужные «бюрократические препоны».

Однако, заметим, а как быть с тем фактом, что правовой институт государственной тайны хранил от посторонних глаз сведения о состоянии Государственного баланса запасов полезных ископаемых, таких как платина и металлы платиновой группы, совершено точно имевших огромную ценность, но отданных в распоряжение нескольких частных лиц даже не за ломаный грош?..

Добытые на рудниках государственного объединения Норильский комбинат «медистые» и вкрапленные медно-никелевые руды в основном поступали для первичной переработки на Норильскую обогатительную фабрику, а руды «медистые» и богатые — на Талнахскую обогатительную фабрику. Там они, предварительно измельчённые с целью разделения содержащихся в них минералов, подвергались обработке методами технологии флотации (смачиваемость по поверхности), в результате чего получалось два вида концентратов, медный и никелевый, а также отходы обогащения (хвосты).

В отношении отвальных продуктов обогащения (хвостов) с успехом применялась технология разделения минералов по их плотности, в частности, при извлечении из них металлов платиновой группы с целью получения так называемого гравитационного концентрата, который мог напрямую поступать в Металлургический цех, минуя участки пиропереработки Медного и Никелевого заводов.

В ходе дальнейшей переработки медный и никелевый концентраты поступали в печи трёх металлургических заводов с единственным нюансом — до Никелевого завода концентрат проходил через технологию агломерации (спекание). Готовой продукцией металлургического передела государственного объединения Норильский комбинат являлись электролитные медь и никель, кобальт металлический и файнштейн, отправлявшийся для целей дальнейшей переработки государственному производственному объединению Комбинат «Североникель». Готовой продукцией Металлургического цеха являлся концентрат металлов платиновой группы, отправлявшийся для целей последующей переработки государственному предприятию «Красноярский завод цветных металлов», также как и Комбинату «Североникель», входившему в состав концерна «Норильский никель».

Всё это с успехом функционировало задолго до того, как само Государство позволило приватизировать данный мощнейший многоотраслевой производственно-хозяйственный комплекс в пользу Владимира Потанина и Михаила Прохорова, задолго до того, как свои менеджерские услуги смог предложить Александр Хлопонин.

До них за счёт исключительно государственных бюджетных средств были осуществлены поиск и оценка месторождений сульфидных медно-никелевых руд, их тщательнейшая разведка, организована добыча руд в промышленных масштабах, их первичная переработка, получение при помощи металлургических технологий готовых цветных и благородных металлов в их товарном виде, наконец, создана мощнейшая промышленная и социальная инфраструктуры (!).

Само по себе это гарантированно обезопасило новых собственников от необходимости долгосрочных инвестиционных вложений в промышленное производство норильских металлов. Как это, к примеру, непременно случилось бы в другом месте, где им пришлось бы затратить огромные средства на финансирование промышленного строительства будущих рудников и заводов, самостоятельно начав всё «с первого колышка». Равно, как им пришлось бы вкладывать значительные средства на восстановление, реконструкцию и модернизацию какого-нибудь приватизированного предприятия, по ряду причин оказавшегося в ряду технологически отстающих, убыточных и малоперспективных производств.

В приведённых примерах о скором получении промышленной продукции, доходов и прибылей, скорейшей окупаемости проекта им можно было бы только мечтать. Поэтому такие варианты ни Потанина, ни Прохорова, ни Хлопонина устроить не могли, так как были сопряжены с большим риском потерь и негарантированным позитивным экономическим эффектом, они же изначально были готовы встать во главе огромных капиталов, не совершая при этом никаких созидательных действий.

Более того, осуществляя лишь текущие производственные затраты, постоянно экономя на капитальных ремонтах, после проведения переоценки основных фондов компании они получили возможность через амортизационные отчисления, входящие в определённых нормативах в состав себестоимости готовой продукции, увеличивать необлагаемые налогом на прибыль доходы. Даже не вспоминая о том, что в прошлом они не потратили ни копейки на создание всего того, что теперь через амортизацию шло им в руки.

Без использования всей вышеизложенной информации на завершающей стадии приватизации концерна «Норильский никель» не представлялось возможным выстроить между органами государственного управления и компаниями, образованными в ходе акционирования государственных предприятий и объединений, входивших в состав концерна, систему экономических отношений, полностью отвечавшую принципам рыночной экономики.

Поясним.

Во-первых, в соответствии с пунктом 1 статьи 9 Конституции России «природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории».