Мафия по-японски

За контрабанду якудза брали с американской мафии не деньги. Японским гангстерам привлекательнее представлялась бартерная торговля: за наркотики они просили оружие. Револьвер обходился якудза в этом случае 4 тысячи иен, винтовка 38-го калибра — 20 тысяч иен. В Японии якудза выручали за них 400 тысяч иен и 2 миллиона иен соответственно. Прибыль оказывалась намного больше, чем от продажи в Японии наркотиков.

«Рискуем больше, зато и получаем больше», — разоткровенничался перед гавайскими полицейскими якудза из «Сумиёси рэнго» Ватару Инада, заподозренный в контрабанде. Инада получил пулю в затылок через 12 минут после того, как уплатил суду залог и вышел до окончания следствия на волю. Он давал показания в совершенно изолированном помещении гавайской полиции считанному числу ее сотрудников. Нетрудно догадаться, что гангстерам, ворочающим баснословными суммами, не составляет труда проникнуть за самые прочные стены и внедриться в среду самых высокопоставленных полицейских.

Помните меткие слова английского профсоюзного деятеля и публициста Т. Дж. Даннинга, процитированные Марксом в I томе «Капитала»: «Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». [1]

Что способна заставить сделать прибыль в 16 с лишним раз большая? Человеческая фантазия не в состоянии, вероятно, вообразить этого. И сколь ничтожными представляются в сравнении с подобной прибылью какие-то 10, 15 или даже 20 лет каторги, на которые обрекаются «курьеры» и «лоцманы» — рядовые, как правило, участники гангстерских синдикатов.

Огромные прибыли распахивают перед гангстерами, так же как и перед предпринимателями, обогащающимися, скажем, на импорте нефти, производстве автомобилей, торговле кока-колой или на банковских операциях, двери не только полиции — своей и зарубежной, — но и министерств, в частности тех, где гангстеры получают заграничные паспорта. Благодаря бешеным деньгам преступному бизнесу открыт путь на газетные полосы и телевизионный экран. И в этом смысле слова представителя Национального полицейского управления Симады как нельзя лучше свидетельствуют о заинтересованности средств массовой информации в пропаганде «прелестей» гангстерского подполья.

Пять тысяч процентов прибыли обладают колдовской силой, какой наделены в сказках маги. Только сила эта не превращает булыжники в изумруды или безобразных старух в юных красавиц-принцесс. Пять тысяч процентов прибыли способны в буржуазном обществе выдать самое страшное зло за лучезарное добро, подлое убийство — за святой подвиг, моральную растленность — за высшее проявление человеческого духа. И нет в этом обществе социальной несправедливости такого преступления, на которое при 5 тысячах процентов прибыли не нашлось бы охотников из числа владельцев капитала рискнуть даже под угрозой — нет, не быть повешенным, — быть сваренным в котле живым.

Револьверы для «патриотов»

Человек в темно-синей рабочей куртке с вышитыми над нагрудным карманом мелкими золотистыми иероглифами вышел из машины, прижавшейся к самому краю пустынного в предрассветный час шоссе, скользя резиновыми сапогами по мокрой гальке, спустился к морю, отыскал место за валунами, невидное с дороги, и раскрыл чемоданчик «атташе». В нем находилась рация. Человек вытащил из углубления в чемоданчике антенну, прикрепил ее одним концом к выступу валуна и надел наушники. Точно в условленное время в них запищала морзянка: «Но-ма-ру-ё». Человек отстучал ключом ответы: «Ру-ру-то-ноль» — и дал отбой. Быстро свернул антенну, закрыл чемоданчик и направился, стараясь не поскользнуться на осыпавшейся под ногами гальке, к машине. Сделалось светлее, и уже можно было разобрать золотистые иероглифы на фирменной темно-синей куртке: «Сигэру Канадзава». И чуть ниже: «Порт Иокогама».

Шифр, которым пользовался Канадзава, был прост. Потому полиции, давно запеленговавшей рацию Канадзавы, не составило большого труда понять короткие послания, которые появлялись в эфире с той же регулярностью — это полиция установила тоже, — с какой курсировал между Филиппинами и Японией либерийский контейнеровоз «Брадеверетт». Цифры от единицы до девяти Канадзава обозначил знаками «катаканы» — японской слоговой азбуки: «Са-ру-но-то-си-ё-ри-ма-су». Запомнить очень легко, так как знаки образовывали фразу: «Приближается год обезьяны». В телеграмме, которую принял Канадзава, сообщалось: «Три—восемь—два—шесть», то есть: «Везу 26 револьверов 38-го калибра». В ответ Канадзава послал просьбу: «Два—два—четыре—ноль» — «Нужны 40 револьверов 22-го калибра».

4 февраля 1982 года контейнеровоз «Брадеверетт» с лоцманом Сигэру Канадзава на капитанском мостике пришвартовался к грузовому пирсу Иокогамы. Против обыкновения иммиграционные чиновники, поднявшиеся на борт судна вместе с лоцманом еще в Токийском заливе, не позволили команде сразу спуститься на берег. Попросили задержаться и лоцмана. На судно пришла полиция и приступила к обыску. Только разыскав 26-й, последний револьвер, детективы перестали обшаривать каюты и трюм. Они увели с собой лоцмана Канадзаву и повара «Брадеверетта» — филиппинца Эутикио Флорес. Канадзава покупал у повара револьверы по 70–80 тысяч иен за штуку и перепродавал их «Ямагути гуми» и «Инагава кай» по 300–500 тысяч иен. На допросе Флорес сознался, что снабдил Канадзаву в общей сложности сотней револьверов и что в следующий приход в Иокогаму должен был доставить еще 40 револьверов 22-го калибра. Столько заказал синдикат «Сумиёси рэнго».

Японские зоологи пришли в крайнее возбуждение, когда в префектуре Гифу появились кобры. Кобры в Японии отродясь не водились. Пока ученые бурно спорили относительно причин непостижимого уму феномена, полиция провела расследование и выяснила: гангстеры из банды «Накао гуми» ввезли из Таиланда в Японию 30 револьверов в контейнерах с ядовитыми змеями. Якудза рассудили, что таможенники поостерегутся шарить в металлических ящиках, заполненных кобрами и гадюками, и не ошиблись. Из осакского международного аэропорта гангстеры прямиком направились в мотель, натолкали в контейнеры сухого льда и, когда змеи заснули, извлекли оружие. Потом змей якудза выпустили в ближайшую реку.

В здании хиросимского вокзала — облава. Полицейские в форме и в штатском допрашивали и обыскивали всех, кто нес чемоданы, большие сумки, объемистые портфели, — в городе совершено ограбление. Мужчина с короткой стрижкой, державший в руках внушительных размеров бумажный пакет, привлек внимание тем, что, миновав железнодорожных контролеров, отбиравших у выходящих с перрона пассажиров проездные билеты, вдруг захотел вернуться назад, на перрон. Судя по всему, он испугался большого числа полицейских в зале ожидания и в кассовом вестибюле. Уйти, однако, мужчине не удалось. Полицейские открыли пакет cn в нем находилось 10 револьверов и 250 патронов. Арестованный оказался боссом банды «Мория гуми».

Допросы длились долго. Чем упорнее отмалчивался гангстер, тем все большей уверенностью проникалась полиция: якудза скрывает что-то важное. Лишь через месяц гангстер наконец заговорил. И 27 декабря 1982 года на автостоянке подле хиросимского вокзала полиция устроила засаду. Стоило Исотаро Ямамото из банды «Кёсэй кай» загнать на стоянку свой авторефрижератор и включить двигатель, как машину окружило плотное кольцо полицейских. В авторефрижераторе Ямамото привез в Хиросиму не свежую рыбу, а 135 итальянских револьверов и 13500 патронов к ним.

Заводские номера на револьверах были стерты, но в инфракрасных лучах криминалисты прочли: самый маленький номер заканчивался цифрами «094», самый большой — «734». В Японию ввезены по меньшей мере 642 револьвера итальянского производства, сделала закономерный вывод полиция. «Ямагути гуми», «Сумиёси рэнго» платили за эти револьверы по 700 тысяч иен.