Рядовой свидетель эпохи.

Если в статье М. Ходаренка «Первая Прохоровка», опубликованной в той же газете 16.05.2003 г., тенденция принизить значение знаменитого встречного танкового сражения под Прохоровкой 12 июля 1943 года лишь угадывается, то в рассматриваемой статье эта тенденция явно обнажается. Начинает он свою линию в этой статье так: «Начнем с боевого донесения командующего войсками Воронежского фронта Николая Ватутина № 00219 Верховному главнокомандующему в 24.00 12 июля 1943 г. (Далее следует № этого документа в ЦАМО — В.Ф.)... посмотрим, как Ватутин докладывает о результатах действий 12 июля танковой армии Павла Ротмистрова:

«... 5гв. ТА, закончив в течении предшествующей ночи перегруппировку, с утра 12.7 перешла в наступление в направлении Березового. К 18.30 части армии овладели Васильевкой, свх. Комсомолец, Виногра- довкой, Ивановкой, Беленихино, Шипами, Лесками и ведут бои за Ясную Поляну, Озеровский, Собачевский, Рындинку, Ржавец...».

Далее автор дает свое умозаключение по этому донесению комфрон- ,та, явно предварительному, так как к концу дня ни у участников ожесточенного танкового сражения под Прохоровной, ни тем более у командования фронтом полной ясности ни о потерях, ни о результатах боев не было:

«Обратим внимание — нет ни одного слова о том, что сражение выиграно и тем более нет даже намеков на то, что потом можно было трактовать как «полное превосходство советского военного искусства». Текст донесения предельно нейтрален, без малейшей эмоциональной и тем более оптимистической окраски, что могло бы хоть каким — то образом свидетельствовать о крупном успехе под Прохоровкой. Таким тоном, подчеркнем, скорее докладывают о собственных неудачах, нежели о блестящей победе над врагом... В обобщенном докладе об итогах оборонительной операции, датированном 23 июля 1943 г., о боях частей и соединений войск под Прохоровкой Ватутиным сказано предельно кратко, в одном абзаце... вот что: «... 12 — 14 июля попытки сильных танковых групп противника прорваться из района Верхополья в западном направлении и из района Кочетовка, Грезное, Лучки на Прохоров- ку в обход сильной обороны на подступах к Обояни были отбиты».

Далее автор как бы подчеркивает: «... даже в итоговом донесении генерал ничего не доложил Верховному главнокомандующему о крупнейшем танковом сражении Второй мировой воины».

В последней своей фразе автор, как можно понять, «знаток Прохо- ровского танкового сражения» показал уровень своего интеллекта. Разве же мог Ватутин написать Сталину такую глупость о том, что Прохо- ровское танковое сражение является «крупнейшим танковым сражением Второй мировой войны», в то время когда Вторая мировая война была еще в полном разгаре? Такой вывод сделают исследователи — историки танковых сражений многие годы спустя, изучив все крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Равно как и много лет спустя после войны именно зарубежные историки сделают вывод и о том, что советский танк Т-34 — лучший танк в мире. Сделают такой вывод, досконально изучив этот танк буквально до последнего болтика и сравнив его с другими типами танков, участвовавших во 2-й мировой войне, — с немецкими, американскими, английскими, японскими. Явно неумное свое умозаключение Ходаренок повторяет неоднократно. Вот он комментирует доклад Василевского в Ставку от 13 июля 1943 г.:

«Вчитаемся в строки этого оперативного документа. Начнем с того, что маршал тоже не упоминает о крупнейшем танковом сражении Второй мировой войны. О битве под Прохоровкой он — и это более чем странно — не говорит ни единого слова».

Похоже, Ходаренок спутал даты доклада Василевского. В своей книге «Дело всей жизни», кн. 1, на стр. 28 маршал приводит полный текст своего донесения Сталину из армии П. Ротмистрова именно за 13 июля, подписанное в 2ч. 47м. 14.7.43. В этом донесении есть такие строки: «Вчера сам лично наблюдал к юго-западу от Прохоров™ танковый бой наших 18-го и 29-го корпусов более чем с двумястами танков противника в контратаке. Одновременно в сражении приняли участие сотни орудий и все имеющиеся у нас РСы. В результате все поле боя в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками».

На этой же странице Василевский дает свою оценку встречному танковому сражению под Прохоровкой, произошедшему 12 июля 1943 года: «Главным итогом оборонительного сражения следует, на мой взгляд, считать поражение танковых соединений врага в результате чего возникло особо благоприятное для нас соотношение сил по этому важному роду войск. В значительной степени способствовал тому выигрыш нами крупного встречного танкового сражения южнее Прохоровки в 30 км. от Белгорода. Мне довелось быть свидетелем этого поистине титанического поединка двух стальных армад (до 1200 танков и САУ), который произошел на южном фасе Курской дуги 12 июля».

Заодно уж приведем здесь и оценку танкового сражения под Прохоровкой маршалом Жуковым (он побывал на поле сражения также 13.07.1943г.) в его книге «Воспоминания и размышления»:

«В течение 12 июля на Воронежском фронте шла величайшая битва танкистов, артиллеристов, стрелков и летчиков, особенно ожесточенная на прохоровском направлении... В тот же день на командный пункт Брянского фронта мне позвонил Верховный и приказал срочно вылететь в район Прохоровки и принять на себя координацию действий Воронежского и Степного фронтов».

Ходаренок же в одном из заключительных абзацев своей статьи, обнаруживая свою тенденциозность, утверждает:

«В целом из оперативных документов и воспоминании очевидцев событий (причем самого высокого ранга) достаточно трудно сделать вывод о впечатляющей победе советских войск 12 июля 1943 г. под Прохоровкой.»

Приведенные выше оценки Василевского и Жукова опровергают эти безответственные слова Ходаренка.

Напомним еще, как оценивали танковые сражения на Курской дуге иностранные авторы, в том числе, известные немецкие генералы, свидетели и участники танковых сражении на Курской дуге, танкового сражения под Прохоровкой.

Дуглас Орджилл, английский журналист, писатель и историк мирового танкостроения, бывший офицер-танкист союзнических войск периода 2-й мировой войны: «... 1943 год... Он ознаменовался величайшим танковым сражением в истории мира — битвой на Курской дуге. Эта битва имела далеко идущие последствия, потому что после нее немецкие танковые войска навсегда утратили роль наступательных стратегических сил... Утром 12 июля в район Прохоровки навстречу прорвавшейся бронированной фаланге танков Гота устремилась лавина «тридцатьчетверок» Ротмистрова. Передовой эшелон русских танков на полном ходу врезался в боевые порядки немецкой армады, рассекая их по диагонали и стреляя в упор в духе прежних отчаянных кавалерийских атак. Никогда раньше и после танки не использовались подобным образом в таких масштабах. Более 1200 боевых машин крутилось на узком пространстве, сбившись в гигантский клубок, окутанный густыми тучами пыли и черного маслянистого дыма горящих танков и самоходок». (Из очерка Орджилла — «Самый лучший танк в мире» в книге «От «Барбароссы» до «Терминала». Взгляд с Запада».

Манштейн, командующий немецкой группой армий «Юг», наступающей на Курск от Белгорода, в своих мемуарах «Утерянные победы» вопреки всем фактам, танковое сражение под Прохоровной представил победой своих войск, хвастливо заявив, на стр. 538, искажая события: «Правому танковому корпусу армии (2 тк СС...) также удалось выйти на оперативный простор. 11 июля он атаковал Прохоровку и затем дальше на западе форсировал Псел... 12 июля противник бросил в бой в центре и на флангах фронта наступления группы новые части из своих оперативных резервов... 12 и 13 июля обе армии отразили все эти атаки. 14 июля корпус СС, развивая успех, достиг Прохоровки, 48 тк подошел к долине Псела, западнее Обояни.»

Манштейн здесь хитрит. Достигнуть — понятие не очень определенное, достиг, но не взял же её. Выше же было показано, что 2-й тк СС топтался вблизи Прохоровки еще с 8-го июля, но получал по зубам то здесь, то там, теряя свои танки. Прохоровка так и оставалась после танкового сражения 12 июля в руках 5 Гв. ТА. 13 и 14 июля 4-я ТА Гота пыталась обойти её с севера, но это тоже не получилось. Манштейн не случайно не остановился подробнее на танковом сражении под Прохоровкой 12 июля. Поступил он так для того, чтобы не говорить о своих больших потерях в танках в этом сражении. За него это сказали другие немецкие участники и свидетели той битвы.