Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

Сеник чувствует себя в США будто в Берлине. Он создает в стране сеть арсеналов, в Питтсбурге, Чикаго, Детройте и других местах даже организовывает отряды снайперов, которые про­ходят курс военного обучения в специальных лагерях ОДВУ. Наконец, Сеник основывает в Монтгомери «Украинскую авиа­ционную школу», которая готовила не столько летчиков, сколько диверсантов. После окончания этого авиационного курса члены ОДВУ имели возможность под видом специалистов работать на авиационных заводах и там, по заданиям Берлина, совершать диверсии. К примеру, одним из меценатов этой школы был казненный в тюрьме Синг-Синг убийца Дмитро Гула.

В январе 1935 года Сеник уведомил своих берлинских руко­водителей, что им организовано в США около ста филиалов ОДВУ и, кроме того, в каждом промышленном центре действует националистическая агентура, готовая по первому приказу Бер­лина начать диверсионную работу.

О размахе действий немецкого шпиона Сеника свидетель­ствует хотя бы тот факт, что ему удалось организовать целую сеть «фото» и «кино» фирм. Читатели украинских газет, издающихся в США, припоминают, какой шум подняли националисты вокруг «кинокомпании Авраменко», возглавлявшейся членом питтсбургской организации ОДВУ, танцором Василием Авраменко и его партнером Калиною Лисюк. Этот рекламный шум был тактиче­ским маневром, имевшим целью замаскировать настоящий харак­тер «кинокомпании», которая была не чем иным, как фото­лабораторией для съемок американских военных объектов. Кино­маны из компании Авраменко успели сделать снимки заводов в Питтсбурге, Скрентоне, Аллентуане и Бетлехеме, промышлен­ных районов Детройта, моста, который соединяет Детройт с Виндзором в Канаде, рабочих селений Нью-Джерси, авиазаводов в Калифорнии и границы между США и Мексикой. Все снимки через руки всестороннего Сеника своевременно были направлены в Мекку украинских националистов — Берлин.

Накануне возвращения в Германию Сеник зашел в дом, откуда должен был взять с собой в Берлин секретную почту. Это был дом на Гренд-стрит, 83, в городе Джерси. Там находился главный штаб «Украинской национальной ассоциации» и ее официоз газета «Свобода».

Главным украшением этой газеты был ее редактор Лука Мишуга. Еще недавно скромный работник «Свободы», Мишуга делает внезапно в 1933 году карьеру и садится в редакторское кресло. Тут ему пригодились гестапо и... крашенки.

Перед съездом «ассоциации», на котором должен был быть избран новый редактор ее органа, Мишуга поехал в Вашингтон и вручил швейцару Белого дома Айкову Гуверу корзинку с украинскими крашенками. Этого было достаточно, чтобы Мишуга распространил слух, будто его принял «сам Гувер» (Прези­дентом США был тогда Герберт Гувер). Участники съезда, про­слышав о «чести», какая выпала на долю Мишуги, избрали его редактором «Свободы». С того дня «Свобода» становится орга­ном пропаганды держав оси, а Мишуга — чиновником Геббельса и одним из главных агентов Николаи. Через редакцию его газеты идут из Берлина, Рима и Токио директивы для шпионов; ее помещение становится штаб-квартирой для фашистских агентов связи.

Накануне второй мировой войны Мишуга несколько раз посещает Европу. 28 октября 1938 года он шлет своим агентам в США письмо, в котором уведомляет их, что он «только что отправил две больших телеграммы Риббентропу и Чиано».

В этом же письме дальше читаем:

«Через два часа я выезжаю в Париж, где пробуду один день, и оттуда выеду в Вену, то есть в тот пункт, или, вернее, ближе к тому пункту, где пребывает «Мощь» [25].

В Вене встретили Мишугу официальные представители этой «Мощи», а Геббельс предложил ему даже выступить по радио, что Мишуга услужливо и сделал, не жалея при этом горячих комплиментов по адресу гитлеровской «Мощи».

В 1939 году, когда Европа уже находилась в огне войны, Мишуга получает из Берлина инструкцию: «Будьте более осторо­жны!» Теперь связь с «Мощью» он поддерживает уже не не­посредственно, а через нацистского сотрудника львовского «Де­ла» в Риме Евгения Онацкого. 10 октября 1939 года Онацкий шлет Мишуге письмо, в котором дает ему новые директивы и добавляет: «Эти директивы направлены вам непосредственно отделом пропаганды германского министерства».

Оккупация Польши гитлеровцами обострила аппетит Мишуги и компании. Для окончательного закабаления польского народа

и

подготовки нападения на Советский Союз гитлеровцам были необходимы воспитанные Коновальцем, Сеником и Мишугой кадры шпионов, палачей, террористов. Националистический сброд стремглав бросился в Европу. Покидает также США «генерал» Курманович, впоследствии командир дивизии «СС- Галиция». Римский агент гестапо Онацкий вскоре оповещает Мишугу: «Генерал Курманович теперь начальник Гродненской округи».

Далее Онацкий рисует перед Мишугой и его друзьями радужные перспективы: «Все украинские националисты могут теперь без каких-либо затруднений получить административные места в Западной Галиции, ибо немцы не доверяют полякам да и сами поляки не желают идти на такие должности».

Не пожелал и Мишуга сесть на такое место, хотя и по другим менее принципиальным соображениям, нежели поляки. Интересы гитлеровской Германии требовали, чтобы Мишуга оставался в Америке.

По мере того как возрастали оборонные силы США, росли также и требования Берлина к Мишуге. Одной только берлинской пронацистской пропаганды уже было недостаточно. От Мишуги требуют более конкретных действий. Редактор «Свободы» про­являет себя дисциплинированным наемником. И вот 3 февраля 1941 года, за несколько месяцев перед нападением японцев на Пирл-Харбор, Мишуга помещает на страницах своей газеты детальную инструкцию о том, как надо делать бомбы и взрыв­чатые вещества для диверсионных актов. Вот короткая выдержка из этой инструкции, процитированной авторами «Тайной войны против Америки»:

«Обычный хлопок, такой, из которого, к примеру, делают наши сорочки, может быть превращен во «взрывчатый хлопок», если добавить к нему вышеупомянутую «азотную смесь». Под ее воздействием химический состав хлопка изменяется, и он становится взрывчатым. Одна из разновидностей «взрывчатого хлопка»— пироксилин».

Казалось бы, фатальный для держав оси конец войны должен был заставить присмиреть сброд из школы Коновальца — Сеника — Мишуги. Но едва стихли пушечные залпы, как мишуги снова повылезали из нор и руками бандер продолжают дело, начатое Коновальцем и покаранным в свое время справедливой пулей — Сеником-Грибивским. Правда, берлинский хозяин этой международно-шпионско-диверсионной братии вышел из строя, однако его место заняли другие хозяева — те самые, кто потока­ми крови заливает сегодня Грецию, те самые, кто методы Гим­млера применяет в наши дни на живописных островах Индонезии. Убийцы-профессионалы понадобились организаторам массовых убийств, и они становятся пригодными для них везде, где интересы капиталистических клик требуют потопления в крови освободительных чаяний народов.

Но теперь уже не тридцатые годы и не начало сороковых. Разгром держав оси — этих непревзойденных мастеров тоталь­ного террора, тотальной диверсии — довольно-таки радикально изменил политическое лицо земного шара, и меньше, значительно меньше осталось на нем стран, которые могли бы стать жертвами как великих, так и малых международных аферистов.

Вместе с тем возросла, неизмеримо возросла сила демократи­ческих стран, и эта их сила — моральная и физическая — дает им возможность решительно и окончательно ликвидировать все жалкие попытки наемников «пятой колонны» возвратить вчераш­ний день.

1947

ИХ ЛИЦА

Мое «знакомство» с фашизмом началось двадцать четыре года тому назад, в библиотеке Венского университета. Ее тради­ционную торжественную тишину неожиданно нарушило что-то похожее на цоканье копыт табуна неповоротливых баварских жеребцов. Толпой, не снимая шапок, в зал вошли молодчики с толстыми суковатыми палками в руках. Эти палки сказали нам обо всем: они были символом, эмблемой, украшением и оружием первых австрийских адептов Гитлера — студентов Агрономи­ческого института (в большинстве помещичьих сынков).