Темная лошадка - No 50

На другой стороне резкий голос вопросом "как скоро" Оборвет эту нить, что почти что звенела струной. Словно где-то до взлета под шасси пропала опора. Односложно ответит он и повернется спиной

К моему еще несколько недоуменному взгляду И разгладится сразу вопроса дуга на бровях: Напряженно докурит и жестом покажет - "не надо добавлять по чуть-чуть" - он на мой приглашающий взмах.

Из табачного дыма неловкость сгустится в квартире. В воду вместе вошли, но один уже - на берегу. Промолчу о своей черной зависти к солнечной лире Только руку пожму, а сказать - ничего не скажу.

Не скажу почему, не скажу, потому что не знаю:

***

Агинский. Осень. Хочется тепла. Болит в груди, как будто от железа. Выматывает душу полонезом Промозглый дождь. Стекают со стекла Потеющего капли конденсата. Я, тая сам на себя обиду Легко оделся! В дождь и холод выйду Прогуливать стареющего пса. Пес смотрит на меня, как будто век Молчаньем умоляя о приказе: Скорей, идем на свет из тьмы и грязи, Вернись в мир теплоты, о, человек! Хвост подожмет, но тянет поводок И нота бене на полях оставив, Он поскулит в одной, другой октаве Шепну: "Домой" - от радости прыжок. И мне тогда становится теплей, Хотя в порывах ветра коченею. Мне жаль, что я как он быть не умею Открытым хоть в кругу своих друзей.

***

Я - подмастерье Snow. Не приходи. Не стану ждать. Минули времена. Обломки самовластия - в утиль. Никто не пишет наши имена На маленьких листочках из "Доски" Зачем тебе тащиться в эту даль? Я завтра не повешусь от тоски. Кончается июнь. Или февраль? Я - подмастерье:

:Все-таки пришла! Дежурная улыбка: "Всем привет"! В груди щекотка и волна тепла. "Так вышло, были деньги на билет": Я буду счастлив. Сорванный альков Уносит ветер, свет прогонит тьму. Мне остаются кружева из слов Серебряные птицы... Синванму:

30.06-8.10.98

***

Попробуй говорить, когда молчится. Когда шипит запалом тишина И многоточье в жизнь твою стучится. Попробуй не смотреть в проем окна И не искать на потолке опоры Вопросу риторической петли Не позволяй смотреть холодным взором Глазами боли - на руки свои. Пусть мрак вокруг - храни свечу надежды, Гори, дари тепло свое и свет Отбросив суесловия одежды стань наг душой И через много лет Меж пальцами просеивая бисер Счастливых дней,нанизанных на нить Воспоминаний, ты вернешься к мысли: Когда молчится - пробуй говорить.

СНЕГ

стр. 19 куда пропадают на самом деле

2097

...ОН занял удобную позицию и замер в напряжении. Оборудование оповещало о своей исправной работе привычными звуками. Чуть тускловатое освещение мешало сосредоточиться, но ОН сконцентрировал всю свою волю и, подавшись вперед в ожидании решающей фазы, приблизил к глазам лист бумаги... ...Внезапно мониторы внешнего наблюдения озарились голубоватыми вспышками, корпус станции-спутника дрогнул и завибрировал. Радар зафиксировал три новые цели, одна за другой появившиеся в секунду назад ещё пустом пространстве. Лазерный код показывал корабли противника. Автоматизм движений сработал чётко: чуть притухли лампы освещения в момент включения силовой защитной установки. Он выругался - нужен был новый генератор, а его всё не доставляли. Станция, оставшаяся на краю вселенной без генератора могла протянуть ещё более года, если бы не эта проклятая война. На каждое боевое включение защиты уходил запас энергии на месяц благополучной мирной жизни, а восстановление этого запаса требовало недельной работы двух генераторов. Этот был последним из аварийного запаса. Политика Сферы была разжевана им ещё на Базе - два часа активной обороны, а затем славное имя оператора попадало на "Золотые Страницы" Терры. Три нажатия на кнопки и рапорт компа подтвердил очевидное - экран опустел, а где-то в десяти тысячах километров в полной тишине распускались затейливой формы огненные цветы. Радости от выполненной работы не было - на Базе ситуации проигрывались и покруче. Конечно, розовые краски, что ретушировали действительность жизни курсантов, быстро пооблупились, но всё-таки каждый из подписавших контракт надеялся и верил в собственную звезду, что та не вспыхнет сверхновой и не погаснет за этот год. И всё-таки, только попав на Станцию, он почувствовал на своей шкуре ту правду, что скрывали от них менеджеры Сферы Обороны. Месяц в учебном лагере на симуляторах был весёлым и опьяняющим. Обогнать сигнал от вживленных электродов, обогнать поселившуюся в тебе боль - это был настоящий азарт. До рефлексов выработанные движения по управлению огневой мощью Станции. А, кроме того, каждый пройденный уровень давал доступ к новым благам менялся и ранг, электронный мундир из чёрного становился всё светлее нужно было только успешно выполнять задания программы. Вместе с тем открывалось всё больше дверей в реальном мире. Мало кто задумывался куда пропадают на самом деле те генералы, что приходят со своих Станций через год - посёлок командного состава "продавался" новым курсантам в очередной раз. Так сладко было верить в эту солнечную мечту, что 99% остаются на новых мирах, составляя их элиту, покинув перенаселённую, истощенную и замусоренную старушку Терру. Вновь раздался предупредительный сигнал компа - на этот раз датчик инерции обнаружил приближение массы на порядок больше предыдущего выхода из подпространства. Иногда Служба Бдительности Сферы контролировала персонально эффективность обороны и забрасывали две-три мишени из подпространства, а через галактический час появлялся эсминец, благополучно отвечал на код запроса, давал салют защитникам империи и иногда отправлял транспортную ракету с гостинцами от адмирала, но чаще появлялись только мишени с датчиками скорости поражения. На этот раз эсминец спешил - не прошло и десяти минут, а Станция начала свою тошнотворную вибрацию от близкого выхода большого объекта. Такого ещё не случалось за восемь месяцев его вахты ни разу и он развернул панораму звёздного неба в направлении вектора скорости движущегося тела. Как говорили романтики-инструктора и по видеофильмам, на выход линкора стоило посмотреть своими глазами. Включив все штатные видеокамеры наружного наблюдения на запись он привычно положил руки на пульт и затаил дыхание. Устойчивость к вибрации от рвущейся материи при выходе звездолётов из подпространства была одним из требований к кандидатам в Сферу Обороны, и он этому требованию удовлетворял, но тут началось нечто неописуемое. Навалилась тошнота... ...Но это был не линкор - на экране то тут, то там возникали цели, явно враждебного флота. Полное радиомолчание было этому лишним подтверждением. Целей становилось всё больше - 5,7,11, 19... Комп выдавал информацию дискретно, не успевая обрабатывать параметры. Автоматически сработали пальцы на включение защиты, но атаковать такой флот было безумием. Впрочем, не меньшим безумием было бы ждать милости... ...ОН перевел дух, вытер с лица пот, промакнул в уголках глаз влагу, скопившуюся от напряжения и облегчённо вздохнул. Задача была выполнена. Поднявшись, дернул за рычаг, уничтожив результаты своей деятельности и без сожаления смял в руках кусок прочитанного текста - продолжение было кем-то оторвано, да и так всё было ясно - погиб мужик где-то в галактике. Распускались ядерные цветы на могиле героя. Хрустнула под пальцами бумага и нашла свой покой в мусорном ведре. Осталась только мысль о гибнущей империи, увлекающей с собой в могилу своих молодых защитников, брошенных в мясорубку во всех концах пространства.