Литературная Газета 6448 ( № 5 2014)

Беседу вёл Игорь ПАНИН

Теги: Владимир Бушин

Хоронить ещё рано

Читая заметки о положении дел с книготорговлей в других городах, видишь - похожие процессы идут и в Ростове. И это понятно, всё обусловлено единством складывающейся в стране капиталистической системы.

В России за последние 15 лет число книжных магазинов сократилось в четыре раза! Так, в Ростове в 80-е годы только в государственной системе Книготорга было 33 магазина, не считая киосков в крупных общественных организациях и десятков магазинов потребкооперации. Сейчас их осталось всего шесть. Правда, в городе работают ныне около 20 коммерческих магазинов, но большинство из них поменяли свой профиль. Это скорее канцелярские торговые точки, на стеллажах которых вальяжно разлеглась самая ходовая гламуть (извините – гламурь). Разумеется, лидируют по количеству изданий филиалы крупных московских фирм: "Новый книжный", «Магистр», но в лабиринтах их полок, заставленных дорогими новинками, почти недоступными бюджетной интеллигенции и студентам, покупателей надо ещё отыскать.

Но есть в Ростове и положительный опыт инициативной торговли книгами, которым и хотелось бы поделиться с читателями. Тем более что он доступен многим городам и фондовая база его связана с прежней, в основном с советской, книжной продукцией.

Вообще книга, а на ней, как я полагаю, всё ещё стоит современная цивилизация, оказалась нестандартным торговым продуктом. Она стала своеобразным индикатором и даже «компасом» нашей жизни за последние десятилетия. Кто забыл книжный бум советских лет или макулатурную лихорадку? Я знал одного профессора-биолога в Москве, который собирал любой клочок бумаги, вплоть до пробитых билетов общественного транспорта (!), чтобы получить вожделенные талоны. Тиражи некоторых бестселлеров, например Дюма и Дрюона, зашкаливали в то время за несколько миллионов! Тогда с полок сметали всё подряд.

Книголюбы страны хорошо помнят, как стихийно сложились и «подпольные» книжные рынки, которые систематически, но в принципе безрезультатно разгоняла милиция. В Ростове такой рынок сменил буквально десяток мест своего воскресного базирования. И когда все площадки в центре были уже перепробованы, ростовчане решили собраться в балке за городом – туда сразу же прибыла и конная (!) милиция. Этот опыт показал: такой «рынок» ведёт только к спекуляции.

В годы перестройки, в эпоху так называемой гласности, страну накрыл новый вал – стали выпускать книги не издаваемых ранее авторов и массовую литературу на запрещённые прежде темы, диссидентские (в основе своей – антироссийские) произведения. В ход пошли эротика, вплоть до серой порнографии, мистика, эзотерика... Книжный рынок ещё демонстрировал свой количественный рост, но уже шло активное расслоение читательских интересов. Он моделировал общественные процессы, начинавшееся разномыслие. Затем случилось невиданное: в стране постоянного дефицита впервые насытился книжный спрос. Книга оказалась тем товаром, который в условиях свободного рынка (и это в отсутствие импорта!) проявил свою реактивную гибкость. А вскоре практически любую книгу можно было совершенно свободно купить в крупном магазине. Я знал ещё одного чудака-библиофила, кстати – тоже москвича, который всю жизнь кичился своими раритетами. Он чуть не сошёл с ума – они на глазах становились доступными.

Но постепенно рынок этот стал хиреть, падали тиражи, и круг авторов, особенно современных, сужался. Рынок демонстрировал бешеную энергию денег, засилье масс­культуры, которая вместе с развлекательным телевидением представляла угрозу национальному духовному здоровью, традиционной классической культуре России, в основе которой всегда лежала великая русская литература. Одновременно он показывал и суть отношения в фазе становления капитализма к культуре как таковой, когда книга, являющаяся проверенным, мощным инструментом социального, нравственного воспитания, была отодвинута жадной рукой рынка на задворки общественного внимания. В чести стала книга, приносящая доход, книга, призванная обучать, воспитывать, стала заложницей рыночного рубля.

Под пресс денег попала и торговля букинистической литературой. Такие специализированные магазины сворачивали свою работу, закрывались и букотделы в крупных книжных салонах. Потому что цены ставили сами владельцы книг, а они быстро росли.

Кроме того, по книге, чтению били прямой электронной, а потому очень точной наводкой и телевидение, и компьютер. Дошло до того, что книги стали выбрасывать в мусорные баки. С отношения к выбрасыванию книг в Ростове всё и началось.

В нашем городе нашёлся энтузиаст – пенсионер-интеллигент М.Л. Раппопорт. Он стал вначале собирать выброшенные книги, а затем скупать у ростовчан ненужные им издания по очень низким ценам и с небольшим для себя «наваром» продавать их на торговой книжной площадке. Позже передал своё дело другому энтузиасту – О.Н. Вершиной. Это было 15 лет назад.

Постепенно «магазин на открытом воздухе» превратился в настоящий торговый центр, в котором продавалось около 100 тысяч книг. Здесь же можно было приобрести и всевозможные журналы. Книги были рассортированы по ящикам, в которых в Россию прибывали аргентинские груши и апельсины из Марокко: учебная, научная, детская, техническая, популярная, художественная, иностранная литература. Особенно много классики – отечественной и зарубежной. Здесь же по договорной цене местные авторы продавали свои собственные издания. Вот когда пригодились книги, изданные при советской власти огромными тиражами. Они стали обретать вторую жизнь.

О. Вершина рассказывала, что на её книжные развалы нередко заглядывают и приезжие. Более того, заходят сюда уже специально. Один инженер из Питера нашёл у неё какое-то необходимое ему издание по электродинамике, которое искал 30 лет, и был буквально счастлив неожиданной находке. Вскоре этот развал, напоминавший книжные лавки на берегу Сены в центре Парижа, превратился в своеобразный клуб книголюбов. Букинистическая ярмарка стала достопримечательностью Ростова. И мы, ростовчане, гордились нашим «литературным ярмаркой-клубом» и даже приводили сюда своих гостей. Я бывал во многих крупных городах России, но нигде не видел ничего подобного.

Случилось так, что городские власти хотели закрыть книжный рынок. Он оказался рядом с входом строящейся греческой церкви. Тогда энтузиасты-книголюбы и городская газета «Вечерний Ростов» встали на его защиту. Рынок был немного сдвинут и получил даже более удачный «пятачок». Чем не успехи ростков истинного гражданского общества, в основе которого лежит святая любовь к книге?

Этот опыт можно воссоздать в любом городе, нашёлся бы только энтузиаст. Впрочем, сейчас и заработки у книжных продавцов совсем неплохие, и они часть денег вкладывают в расширение своего «производства» и благоустройство его «инфраструктуры». В последнее время были отстроены специальные стеллажи. Весной ожидается переход в крытые павильоны. О. Вершина планирует обустроить рядом со своим рынком детскую площадку – многие приходят сюда с ребятишками. В планах у неё развернуть «книжную ярмарку» в «книжный парк». И уже подготовлен такой проект.

Думается, что книгу хоронить ещё рано. В ней заключена огромная энергия – сжатая мысль ушедших поколений за многие века.

Владислав СМИРНОВ, доктор филологических наук, РОСТОВ-НА-ДОНУ

Теги: книга , торговля , издательство

За телогрейку ответишь!

Александр Подрабинек. Диссиденты. - Знамя, № 11–12, 2013.

Давно проверено: плут – это на всю жизнь. Укоренившись в человеке, плутовство прорывается в жестах, всегда мелких и суетливых, отражается в улыбке, тонкой, хитрой, одними губами, плещется в глубине глаз, как масло на сковородке. Плутовство не спрятать, натура переделке не поддаётся. И, конечно же, плутовство прорывается в слове, в тексте: фразы сшиты особым образом, так, что и нарочно не придумаешь, стиль озорной и пафосный одновременно, герой смешон своей претензией на величие.