Удар по своим. Красная Армия. 1938-1941 гг.

И еще один эпизод. В своих показаниях от 24 июня 1938 г. комдив Хорошилов утверждает, что Б.М. Фельдман еще в феврале 1932 г. сообщил ему о вербовке Федько Тухачевским в число заговорщиков. В то же время из показаний И.П. Белова видно, что это он вовлек Ивана Федоровича в заговор «правых» в конце 1932 г. Федько же, в свою очередь, признает, что Тухачевским он был завербован в 1933 г. Относительно А.И. Рыкова, одного из руководителей «правых», — Федько признал, что впервые познакомился с ним на Дальнем Востоке только в 1936 г., тогда как С.П. Урицкий утверждает, что еще в 1932 г. Федько ему рассказывал о своей встрече с Рыковым, — тот предлагал Ивану Федоровичу принять участие в заговоре «правых»²⁶.

На допросе 27 июля 1938 г. Федько признался, что по заданию Тухачевского им совместно с А.Ф. Балакиревым был разработан подробный план поражения Приморской группы войск на случай войны с Японией и что этот план Балакирев передал японцам.

По свидетельству Федько, летом 1936 г. он имел встречу с одним из руководителей военного заговора Я.Б. Гамарником (начальником Политуправления РККА), которого кратко проинформировал о проделанной им работе по выполнению указаний маршала Тухачевского. В ответ получил очередные задания по организации подрывной работы в войсках группы. Продолжая вербовку в заговор новых членов, Федько, по его словам, вовлек в него своего заместителя комдива В.С. Погребного, коменданта Гродековского укрепленного района (впоследствии командира 26-го стрелкового корпуса) комдива И.И. Василевича, начальника артиллерии Приморской группы полковника И.П. Рогова, командира 105-й стрелковой дивизии комбрига Ф.К. Дотоль, командиров 23-й и 2-й отдельных механизированных бригад полковников Я.Я, Штраля и И.Д. Васильева.

Назвав себя членом организации «правых», Федько должен был (так или иначе) показать это на каких-либо фактах. А посему он сообщает, что весной 1936 г. имел встречу с прибывшим на Дальний Восток наркомом связи СССР А.И. Рыковым, которого проинформировал о состоянии антисоветской работы в частях Приморской группы войск. Рыков, по словам Федько, в целях ускорения привода к власти «правых», рекомендовал ему активнее использовать пограничные конфликты в Приморье для развязывания войны с Японией.

В апреле 1937 г., будучи назначен командующим войсками Киевского военного округа, по пути с Дальнего Востока на Украину, Федько в Чите встретился с И.К. Грязновым (командующим Забайкальским военным округом), а в Москве — с Беловым и Урицким, с которыми обсуждал положение, создавшееся в связи с начавшимися арестами участников военного заговора. В это же время, согласно его показаниям, Иван Федорович установил связь по заговору с маршалом Егоровым. Киевский военный округ Федько принял от И.Э. Якира, который ему заявил, что он знает от М.Н. Тухачевского о принадлежности Ивана Федоровича к военному заговору. Бывший командующий порекомендовал своему сменщику установить более тесные отношения с его заместителем комкором Д.С. Фесенко.

Далее Федько показал, что в июле 1937 г., будучи в Москве, он установил «преступную» связь с только что назначенным начальником Политуправления РККА П.А. Смирновым, по заданию которого стал взаимодействовать с начальником политуправления округа дивизионным комиссаром И.М. Горностаевым, недавно назначенным на эту должность. А что касается маршала Егорова, то Федько показал, что передавая ему дела в Наркомате обороны, тот советовал всячески стараться сохранять уцелевшие кадры заговорщиков²⁷.

Прослужив несколько лет на Дальнем Востоке, Федько не мог обойти вниманием фигуру командующего ОКДВА маршала

В. К. Блюхера. В его собственноручных показаниях, написанных после 27 июля 1938 г., Федько называет маршала в качестве участника заговора, о чем сообщил ему Якир в 1937 г. Однако десять дней спустя Федько почему-то изменил свои первоначальные показания относительно Блюхера и заявил, что с ним он установил связь по заговору через Могильного (секретаря А.И. Рыкова) еще в 1935 г. А всего встреч с командующим ОКДВА по вопросам заговорщической работы у него в период с 1935 г. по май 1938 г. состоялось три.

В своих последующих показаниях Федько продолжил тему «больших» людей — участников заговора. В собственноручных показаниях от 7 августа 1938 г. он утверждает, что маршал Егоров просил его принять необходимые меры и «всяческими путями не допустить провала оставшихся участников заговора, коим известно мое и Ваше участие в заговоре «правых», а также маршала Буденного...» Тогда же Егоров заявил, что Б.М. Шапошников был в очень близких отношениях с бывшим Главкомом Вооруженных Сил Республики С.С. Каменевым и он, Егоров, уверен, что Шапошников состоял в группировке Каменева С.С.»²⁸.

В показаниях, написанных им спустя месяц после вышеизложенного, Федько утверждает (13 сентября 1938 г.), что в феврале 1938 г. Егоров прямо говорил ему о том, что Шапошников является участником военного заговора и что, в свою очередь, Шапошникову известно о принадлежности Федько к заговорщикам. В разговоре с Федько Шапошников якобы подтвердил эту информацию²⁹.

На следующий день (14 сентября) Федько продолжал «топить» Егорова и Буденного. А заодно и Дыбенко, для которого эти показания уже ничего не значили — он две недели назад был расстрелян по приговору Военной коллегии. Федько в этих показаниях утверждает, что осенью 1933 г. Егоров рассказал ему о существовании группировки, в которую, кроме него (Егорова) входили еще Буденный и Дыбенко. А еще Федько поведал, что в 1935 г. Буденный говорил ему:

«...Сейчас я с Егоровым большой друг, работаем в одном общем деле вероятно, тебе известно от Белова...» На вопрос Буденного о состоянии дел у Белова, Федько ответил, что Белов ему говорил о названной группировке и что он (Федько) полностью разделяет ее политические взгляды. Тогда же Иван Федорович сообщил Буденному о проводимой им вербовке кадров в заговор, о создании в Приморье обстановки, которая облегчила бы приход к власти организации «правых»... В свою очередь Федько спросил у Буденного— на какие кадры опирается он в своей деятельности. На что Семен Михайлович ответил, что он делает ставку на своих бывших конармейцев и преданных ему командиров в Инспекции кавалерии РККА.

Из показаний Федько видно, как Буденный предпринимал меры предосторожности от возможного разоблачения себя как заговорщика. Меры, прямо скажем, довольно неуклюжие, сильно смахивающие на примитивное хамство. Федько на этот счет поведал такую историю: в июне 1937 г. на заседании Военного совета при наркоме обороны Семен Михайлович резко, в ругательном тоне, выступил против него и даже назвал его дураком. Позднее, объясняя этот свой поступок, Буденный сказал Ивану Федоровичу, что он тем самым стремился показать всем, что «я с тобой ничего общего не имею»³⁰.

К сказанному выше следует сделать только одно добавление. В июне 1937 г., когда Буденный обозвал Федько дураком, последний командовал крупнейшим в РККА Киевским военным округом, т.е. он входил в круг наиболее влиятельных лиц Красной Армии. Таким образом, он имел авторитет не только личностный (один из четырежды краснознаменцев за Гражданскую войну), но и должностной — ввиду особой значимости возглавляемого им округа. И диву даешься, когда узнаешь, что на заседании у самого главного военного начальника один из уважаемых в армии командиров обзывает дураком другого не менее заслуженного военачальника, — просто так, ни за что ни про что. Как видно, уровень культуры у Буденного был на «соответствующем» уровне, а элементы конспирации он понимал весьма оригинально.

Прошло полгода после ареста Федько. Заканчивался год 1938-й, а допросы все продолжались. Представляет интерес один из них — от 9 февраля 1939 г. На нем Федько снова признает себя виновным в том, что он является участником антисоветского военного заговора с 1932 г. Он подтвердил свои показания от 30 августа и 10 сентября 1938 г., а также показания свидетелей И.П. Белова, С.П. Урицкого, А.И. Егорова, П.А. Смирнова, П.Е. Дыбенко, В.С. Погребного, И.Я. Хорошилова, И.М. Горностаева, данные ими на очных ставках с ним.