Король безнравственности

«Я буду миллионером...»

Громадная круглая кровать диаметром около трех метров вращается в любом направлении — достаточно только нажать на кнопку, вмонтированную в стенку. Кровать на колесиках, и на ней можно ездить: от камина до бара, от бара до телевизора... Она находится в одной из 48 комнат чикагского особняка, выстроенного в вычурном викторианском стиле. Окна в комнате наглухо зашторены тяжелыми бархатными гардинами с вензелями X. X.

К услугам Хью Марстона Хефнера новейшие достижения электронной техники, которой полон особняк, многочисленные бары (в том числе подземные и подводные), бассейны, художественная галерея с картинами признанных мастеров, спортивные залы, несколько уютных кинотеатров... Огромный, с семиметровым потолком холл для приемов. Рассказывают, владелец особняка иногда любит поиграть здесь в мяч с некоторыми знатными гостями.

Но, как правило, обладатель чудо-кровати, сделанной по специальному образцу и, разумеется, в единственном экземпляре, не ходит в бары (он вообще не употребляет спиртного), не играет в мяч и не наслаждается действительно великолепной, получше, чем во многих музеях мира, коллекцией картин. Большую часть времени он поглощен «творческим» процессом: читает, размышляет, излагает свою философию.

Любимое время работы Хефнера — ночь. Два секретаря обслуживают его круглосуточно: один — днем, другой — ночью. Чтобы в любой момент он смог «заморить червячка», круглые сутки работает кухня с поваром, вывезенным специально из Филиппин (говорят, там лучшие повара и слуги в мире). Зная пристрастие хозяина к прохладительным напиткам, многочисленная обслугадома не забывает заполнять столь же многочисленные холодильники бутылками пепси-колы. Один из морозильников запрятан даже в изголовье кровати.

В штаб-квартире «Плейбоя» свой отсчет времени, и часы демонстративно убраны из всех комнат особняка.

Хефнер не знает — или, вернее, не хочет знать,— какой день недели на дворе. Сослуживцы босса даже предложили ему семь пижам с вышитой на каждой планочкой с указанием дня недели, дабы Хефнер мог в любой момент узнать, какой же все-таки день наступил. Но хозяин довольно резко отказался от этого подарка. Знать время — ему просто ни к чему. Ничтоже сумняшеся он гордо объявляет во всеуслышание: «В стенах моего дома тот час, который я определяю сам. Мне нет никакого дела до времени».

Казалось бы, обычные чудачества — не более... Но ведь далеко не все чудаки Америки (даже такие же богатые, как Хефнер) становятся объектом столь пристального внимания миллионов американцев. И не случайно этот дом на Норс Стейт Паркуэй в Чикаго американский еженедельник «Ньюсуик» окрестил «выдающимся памятником грандиозному успеху в бизнесе, при этом воздвигнутом не на стали, пшенице или перевозках нефти, а на обычном издательском мероприятии». Описания роскоши особняка и нравов его хозяина долгие годы не сходили со страниц многочисленных буржуазных изданий и с экранов телевидения Запада. Радио, печать и телевидение величают Хефнера не иначе, как «властитель дум», «гуру (учитель) сексуальной революции», «великий философ XX века» и даже «пророк нового образа жизни».

Дело в том, что жизнь самого Хью Марстона Хефнера давно уже представляется Америке живым воплощением американского мифа. Он поддерживает иллюзию американцев о том, что в стране «равных возможностей» перед любым членом общества независимо от его социального происхождения открыты все пути к успеху, удаче, деньгам. Там до сих пор любят рассказывать притчу о том, как одну скромную хорошенькую девочку, живущую прямо за соседней дверью, случайно заприметил на улице продюсер из Голливуда. И вот, как по мановению волшебной палочки, юная красотка превращается, без особых на то усилий, в кинозвезду, окружена поклонниками, развлекается на самых фешенебельных курортах и, разумеется (это главное!), имеет солидный банковский счет. Это пример, так сказать, расхожего художественного мифа.

А вот другая популярная розовая сказочка. Скромный бедный мальчик из предместья большого города чистит на улице ботинки. Но он уже достаточно мудр для того, чтобы не транжирить попусту с трудом накопленные деньги. Каждый заработанный доллар вкладывается с умом в прибыльное дело. И вновь успех обеспечен!

Через несколько лет мальчик становится преуспевающим банкиром. Это поднадоевшая история из разряда коммерческих мифов.

А тот факт, что подобного благополучия достигают всего лишь единицы, в то время как для большинства настойчивые поиски счастья оборачиваются неудачей, усиленно замалчивается органами массовой информации Запада.

Успех Хефнера необычен даже для «страны неограниченных возможностей», как любят величать Соединенные Штаты буржуазные пропагандисты, ибо еще в юные годы Хефнер поклялся друзьям, что станет миллионером, и, представьте себе, стал им.

Хью Марстон Хефнер — основатель журнала, а в дальнейшем и целой империи «Плейбой» — родился в апреле 1926 года. Жизнь его родителей преподносится как гимн благочестию и отсутствию всяческих пороков.

Всем развлечениям Гленн и Грейс Хефнеры предпочитали регулярное хождение по воскресеньям в методистскую церковь, рьяными приверженцами которой они являлись. Родители всячески пытались приучить и своего сына к этому размеренному и богоугодному существованию, мечтая увидеть в мальчике «примерного американца» на их вкус. Но не тут-то было.

После окончания школы Хефнер два года прослужил в армии, но армейская служба с ее муштрой и нудностью не прельщала его. Несколько лет он изучал философию в Иллинойсском университете и в 1949 году получил звание бакалавра естественных наук. Еще несколько месяцев он проучился в Северо-Западном университете, но бросил занятия на половине. Лишь затем с серией комиксов под мышкой, подписанных кратко «Хеф», Хефнер отправился на свои поиски счастья в газетно-журнальном мире Чикаго.

Но там его встретили неприветливо. Печатали крайне редко, заставляли в основном заниматься администра тивными функциями, рекламой. В виде особого расположения изредка давали возможность рисовать и писать подписи к карикатурам. Поэтому с трудом полученное место в отделе подписки журнала «Эсквайр» было воспринято Хефнером как большая удача.

Этот ежемесячник был основан в 1931 году в Чикаго с целью рекламы мужского платья, но он не забывал и об интеллектуальных запросах американцев. В первых номерах журнала был опубликован один из лучших рассказов Эрнеста Хемингуэя «Снега Килиманджаро». Великий американец и в дальнейшем продолжал сотрудничать в «Эсквайре». Там же печатались и другие известные писатели США.

Школа «Эсквайра» — умение его руководителей довольно тонко лавировать между рекламой мужского белья и публикацией значительных литературных произведений — пригодилась Хефнеру в его дальнейшем восхождении на Олимп славы и богатства.

Сейчас уже, пожалуй, никто, даже из самых рьяных исследователей истории «Плейбоя», не припомнит имени того редактора, которому как-то пришло в голову перевести штаб-квартиру «Эсквайра» из Чикаго в Нью-Йорк.

Хефнера было решено взять с собой и даже незначительно прибавить жалованье. Но юный Хефнер воспротивился; правда, учиненная им «буря в стакане воды» оценивалась весьма дешево: Хефнер потребовал добавить еще 5 долларов в неделю. Ему отказали... «после тщательного изучения и оценки способностей».

Вот парадокс: униженный Хефнер вскоре организовал собственный журнал и стал миллионером и «властителем дум» целого поколения, а имя строптивого главного редактора «Эсквайра» ушло в небытие. Забавная история со злополучными 5 долларами позволила французскому социологу Жаку Муссо так и назвать книгу о Хефнере: «Пять долларов за империю».

Как мечта стала явью

Но перед тем, как создать эту самую империю, новоявленному «пророку» пришлось всерьез помаяться.

«Сделать деньги» путем организации джазового оркестра, исполнявшего песни любимого с детства Фрэнка Синатры, не удалось. Некоторое время Хефнер влачил жалкое существование. Так же провалом завершилась попытка основать юмористический журнал. Будущий издатель «Плейбоя» обивал пороги редакций, брался за любое подвернувшееся дело, с горя даже стал сотрудничать в детском еженедельнике.