Избранное
Избранное читать книгу онлайн
В книгу известного советского публициста Евгения Михайловича Богата (1923–1985) вошли произведения, написанные писателем в разное время и опубликованные в нескольких авторских сборниках. В «Избранном» отразились круг литературных интересов Евгения Богата, направленность его творчества.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Евгений Михайлович Богат
ИЗБРАННОЕ
«Чувствовать себя в человечестве»
В 1967 году журнал «Искатель» опубликовал философскую повесть Е. М. Богата (1923–1985) под названием «Четвертый лист пергамента». Сюжет ее был сугубо фантастическим, однако к теме этих заметок он имеет самое реальное отношение.
Повесть обратила на себя внимание читателей и критики — не только серьезностью общечеловеческих проблем, которые поднимал ее автор, но и своеобразием художественной композиции, удивительной пластикой языка, осязаемостью слова.
…В памяти остался завораживающе зримый образ города далекого Средневековья, где, пробивая облака, словно вырываясь к звездам из тусклой обыденности, на пути к другим, неведомым мирам возвышался, парил Собор. Творение гениального архитектора XIII века, на многие столетия обогнавшего время, отведенное ему на земле… А правил городом, где больше всего боялись нового и доброго, некто епископ Сванг. Злая воля, облаченная в материальную оболочку.
Владелец диковинного изумруда, Сванг высматривал сквозь волшебные грани характер и будущую судьбу каждого новорожденного. И если видел эту судьбу талантливой, крупной, — то на личико младенца надевали плотную маску из телячьей кожи: ему не суждено было узнать, что такое ветер, солнечное тепло, слезинки дождя. Так, из колена в колено вырастала в том городе каста неприкасаемых. Гинги — люди без прошлого и без будущего. А город, лишенный лучших своих сынов, сонно влачил серое и бесталанное существование, при котором неведомо наслаждение Разума, минуты озарений и открытий.
Здесь обречен был на гибель гениальный пришелец из другой эпохи — Вилард. И, зная это, он спешил построить свой Собор — прокричать им на века, что талант бессмертен, а духовное оскудение несет гибель…
Говорю об этой повести столь подробно не только потому, что сегодня она входит в издание избранной прозы Евгения Богата, но и потому, что в той, ранней работе мастера нашей «нравственно-философской литературы» (как нередко называла Евгения Богата современная критика) были точно прочерчены маршруты писателя в его литературное будущее, к работам разных жанров, от оригинальной эссеистики и социальной педагогики до серьезной психологической прозы.
Евгений Богат плодотворно работал на широкой творческой ниве: он писал философские повести, рассказы, небольшие эссе, полемические статьи, судебные очерки… За этой «жадностью» к литературным жанрам явно ощущалось нечто более существенное: заинтересованность писателя в самых неожиданных явлениях жизни, в самых разных формах духовного бытия человека, его стремление познать разнообразие и богатство судеб и характеров.
Впрочем, при явном несходстве тем и жанров существуют две особенности, сообщающие творчеству Евг. Богата единство и цельность. Первая заключена в том, что он по сути таланта и мировосприятия — эссеист. В одной из книг для детей — «Узнавание» — писатель попытался популярно объяснить этот несколько загадочный жанр. Он пишет:
«„Эссе“ в переводе с французского означает „опыты“.
Это опыт чувств и размышлений писателя, выраженный не в образах и отношениях героев, как в романах, повестях и рассказах, а непосредственно, открыто — в непринужденном общении с читателем. В эссе два героя, и оба существуют реально: автор и его собеседник. Смысл повествования в том, чтобы родились и развились между ними серьезные, увлекательные отношения. …Эссе — это совместный живой поиск истины».
Все это верно — в теории. Но сам Евгений Богат в том, что он писал порой, интересно себя «опровергает». Его художественное мышление можно назвать синтетическим. Границы между жанрами весьма условны и подвижны.
Что такое «Ахилл и черепаха»? Это — повесть-эссе. И в то же время она построена на реалистическом, почти документальном сюжете. Что такое «Музыканты»? Это, казалось бы, философски-фантастический рассказ и в то же время это эссе. Что такое «Рембрандт»?..
Но, пожалуй, лучше, чтобы читатель подумал об этом сам. Ведь цель писателя именно в том и заключается, чтобы размышлять совместно, и не только над содержанием, но и над формой.
Вторая особенность творчества Евг. Богата, сообщающая цельность тому, что им написано, — взволнованное отношение к человеку, его судьбе.
«Один старый писатель… любил повторять: каждый рассказ, каждую повесть надо писать так, будто бы они последние у тебя. Наверное, и любить надо так» — эти слова одного из персонажей эссеистики Евг. Богата могли бы стать эпиграфом к его собственному творчеству, ибо здесь заявлено отношение автора к жизни и к литературе. Писатель постоянно сражался за победу добра, справедливости, человеческого достоинства. Его враги — эгоизм и корыстолюбие, жестокость и цинизм.
Прозу Евг. Богата отличают широта и свобода авторского замысла. Его повести и рассказы воспринимаются как самостоятельные главы писательского дневника: о том напоминает личная, порой сокровенная интонация, особая тональность сдержанных авторских признаний. Наконец, они объединены и общим героем. Главный герой его книг, где зло не всегда оказывается побежденным, — «повседневный гуманизм». Как утверждает автор, именно такой вид гуманизма «становится все более земным и все более, в сущности, возвышенным. Он охватывает не только жизнь общества в целом, но и сосредоточивается на отдельной человеческой жизни. Мы все отчетливее понимаем: духовные ценности могут и должны формировать характер человека не только в ситуациях огромных потрясений, но и в будничной, повседневной, казалось бы, неприметной жизни.
И лишь при этом условии человек и перед лицом великих потрясений остается в полном смысле слова человеком».
О чем же пишет Богат? Если коротко — его интересует возможность «видеть во времени живой рост души». Если более подробно, то перечислять придется практически все существенные заботы и свершения сегодняшнего общества: перемены в социальном общественном климате, судьбы новых направлений в науке и технике, демографические «всполохи», судьбы художников, жизнь искусства как истории человеческого духа…
Читатель, обратившийся к страницам «Писем из Эрмитажа», к рассказам и эссе, объединенным в цикле под названием «Автор скучных писем», убедится в справедливости такого суждения.
О Евг. Богате писалось немало. Критики и исследователи современного литературного процесса отмечали, что он «остро ощущает жизнь современного человека в исторической культурной непрерывности», что «автор умеет увлечь собеседника-читателя неожиданностью, новизной подхода к „вечным вопросам“», что книги этого писателя — «философская проза о безграничности духовного идеала…».
В «Избранное» Евг. Богата собрано все лучшее, что им создано в жанре философской прозы.
Перечитывая отдельные работы, вошедшие в это издание (каждая из которых, по сути, законченное автономное художественное произведение), отчетливо видишь перед собой единый, протянувшийся на годы и десятилетия авторский монолог, обращенный к невидимому собеседнику, «другу-читателю».
Монолог-беседа, в котором есть и откровенность доверия, и философские раздумья, опирающиеся на знание жизни людей, на собственный нравственный опыт и эрудицию, а главное — любовь к тем, о ком он пишет, за чьи судьбы нередко вступает в бой, твердо веря: людям необходима правда и только правда, чтобы реально сознавать время и себя в нем…
Недавно в журнале «Вопросы литературы» были опубликованы страницы из дневников замечательного советского писателя Николая Сергеевича Атарова. Одна из таких страниц посвящена Евг. Богату. Написана она была, когда он только еще входил в литературу, выпустив две книги — «Мир обыкновенных открытий» (Московский рабочий, 1964) и «Бессмертны ли злые волшебники» (Молодая гвардия, 1967).
