Тайны английской разведки (1939–1945)

В каждом выпуске еженедельного разведывательного обзора, который готовился для флота коллегами Бисли из 19-го отдела, содержались новейшие данные о рейдерах, приводились их силуэты, характеризовались их возможности. Постепенно вырисовывалась картина боевого пути каждого рейдера, накапливались сведения об их командах и тактике действий. Однако адмиралтейству потребовалось более Двух лет, чтобы выработать систему, с помощью которой наши военные корабли, встретив рейдер, могли сразу определить, является ли он таковым. Например, когда рейдер «F» («Пингвин») был задержан крейсером «Корнуол» в Индийском океане, он сначала выдал себя за норвежское судно «Тамерлан», но в этом сразу усомнились. Для любого корабля было небезопасно находиться вблизи вооруженного 150-мм орудиями рейдера, призовая партия проверяла судовые документы. Об этом свидетельствует судьба австралийского крейсера «Сидней», который в ноябре 1941 года был потоплен в тот момент, когда решил потопить «Корморан» (рейдер «G»). До тех пор пока в адмиралтействе не стали вести оперативную карту движения всех судов торгового флота союзных стран и пока любой корабль не получил возможность пользоваться этими данными для проверки подлинности названия встреченного им судна, уловки противника, как правило, удавались. Кроме того, адмиралтейству никогда не удавалось организовать ознакомление всех капитанов английского торгового флота с данными разведки.

Однако в тщательно разработанной немцами системе имелось одно слабое звено, которое, в конце концов, удалось выявить главным образом потому, что Патрик Бисли, являясь сотрудником оперативно-информационного центра, возглавляемого Дэннингом, постоянно поддерживал контакт с людьми, в обязанность которых входило наблюдение за перемещениями подводных лодок, военных кораблей и судов немецкого флота. Было совершенно очевидно, что немцы создали сложную систему снабжения кораблей в море, которой могли пользоваться различного рода рейдеры, действовавшие на наших коммуникациях: карманный линейный корабль, вышедший в море на две недели для рейдерских операций, подводные лодки, находившиеся в море сверх сроков патрулирования, рейдеры, находившиеся в плавании в течение года и более. Успех их действий в отдаленных районах зависел от обеспечения скрытной встречи с судами снабжения в море. Во время таких встреч они пополняли не только запасы топлива и продуктов питания, но и восстанавливали израсходованные припасы, а также получали необходимые распоряжения. Хотя оперативно-информационный центр не сумел установить места этих встреч, с помощью радиопеленгаторных станций были получены другие ценные сведения. В начале лета 1941 года, когда велась охота на «Бисмарка» и «Принца Ойгена», оперативно-информационный центр выдвинул предположение, что попытка прорыва этих кораблей будет связана с другими перемещениями, и что в центральных районах Атлантики будет находиться много судов снабжения. Так и случилось. В ходе поисковой операции, проведенной Флотом метрополии в июне месяце, были захвачены девять судов снабжения. По данным немецких архивов, это был смертельный удар, от которого рейдеры так и не сумели оправиться. Он был эквивалентен потере двух-трех заморских баз.

Типичным примером действия рейдеров является боевой путь рейдера «С», о котором уже упоминалось. Выйдя из немецкого порта в конце марта 1940 года под видом советского торгового судна, направляющегося в Мурманск, рейдер незамеченным проскочил через Датский пролив в Атлантику. Затем он получил приказ направиться на юг под видом японского судна и 3 мая на маршруте Кейптаун — Фритаун потопил английское судно «Сайнтист». Это был первый сигнал о действиях рейдера, полученный в Лондоне. После постановки мин у мыса Игольный рейдер, замаскированный под голландский транспорт, направился в Индийский океан. Потопив несколько ценных судов, захватив секретную почту и кодовые сигнальные своды, рейдер в течение сентября укрывался в проливе Сунда, между Явой и Суматрой, то есть в тысяче миль от того района, где он совершил первое нападение. В проливе Сунда рейдер захватил и повел с собой два норвежских танкера, а в декабре подошел к островам Кергелен. Только в ноябре 1941 года, когда рейдер действовал в качестве судна снабжения для возвращавшейся на базу немецкой подводной лодки, он был задержан и потоплен крейсером «Девоншир».

Можно в равной мере считать и положительным и отрицательным явлением в деятельности рейдеров тот факт, что они не нападали на конвои, корабли охранения которых могли оказаться слишком сильными и быстроходными. Сосредоточив свое внимание на одиночных судах, они добились важного морального эффекта и опровергли утверждение адмиралтейства о том, что оно имеет возможность свободного выбора безопасных маршрутов для судов, обладающих достаточно высокой скоростью хода, чтобы уйти от подводных лодок. В то же время такая тактика рейдеров давала им больше шансов оставаться необнаруженными. Потопив судно, рейдер мог уйти в направлении, которое выбиралось с учетом имевшихся данных о маршрутах движения английских кораблей и судов. Хотя Бисли и его коллеги пытались установить какую-то закономерность в движении рейдеров после атаки, командиры рейдеров всегда имели возможность выбрать самый неожиданный вариант отхода. В истории войны на море ничто так ярко не иллюстрирует основную трудность ведения разведки, как необходимость вести наблюдение и поиск на огромных морских просторах, на которых участок Атлантического океана шириной в тысячу миль считался «коридором».

Одним из уроков для разведки в борьбе против рейдеров является тот факт, что на основе отрывочных, на первый взгляд не имеющих ничего общего сведений можно составить достаточно ценную информацию. Другой, не менее важный урок состоит в том, что необходимо доводить до судов торгового флота все, что известно о противнике.

Рассылка разведывательной информации очень часто осуществлялась медленно, а сама информация передавалась капитанам в недостаточно полном объеме, частично из-за увлечения секретностью сведений и частично ввиду трудностей связи с судами, находящимися в море. Нет сомнения в том, что потери от действий рейдеров были бы значительно меньше (примером является гибель крейсера «Сидней»), если бы разведывательная информация рассылалась быстрее.

«Отрицательный ответ». Нетрудно понять человека, который говорит: «Ничего не произошло, поэтому, насколько мне известно, в обстановке ничто не изменилось». Несмотря на отрицательные слова в этой фразе, в общем-то она представляет собой утвердительную информацию. Значение информации, содержащей сведения об отсутствии чего-либо, очень часто недопонимается, а человек, который сообщает ее, может оказаться в неудобном положении, или ему вообще не поверят. Классическим примером (интересным и важным, поскольку последствия носили катастрофический характер) являются события, касающиеся конвоя PQ.17, направлявшегося в Советский Союз в июле 1942 года. Первый морской лорд Дадли Пауид, лично отдававший приказ конвою рассредоточиться, полагая, что немецкие тяжелые корабли, и среди них «Тирпиц», намерены атаковать конвой, предпочел собственную оценку, не обратив внимания на отрицательный ответ, данный ему специалистами разведки. Паунд имел право так поступить, но анализ разведывательной информации свидетельствует об ошибочности его решения.

Разумно сразу сказать, что именно ставилось на карту в этой операции. В результате атак подводных лодок и бомбардировщиков торпедоносцев, базировавшихся на Норвегию, из 35 судов конвоя, брошенных на произвол судьбы кораблями охранения, мы потеряли 23 судна, имевших на борту 3350 автомашин, 430 танков, 210 самолетов и 100 000 тонн других грузов. Для России, выдерживавшей в этот момент мощнейший натиск гитлеровской армии, это была огромная потеря.

Сталин в течение нескольких недель настоятельно требовал от Рузвельта и Черчилля ускорить доставку грузов, скопившихся в американских и английских портах. Однако адмиралтейство и командующий Флотом метрополии согласились только попытаться провести крупный конвой в летних условиях, которые, по их мнению, благоприятствовали немецкой авиации, базировавшейся в Норвегии и насчитывавшей около 200 самолетов. К тому же в то время к атаке был готов не только «Тирпиц» (однотипный с «Бисмарком», на потопление которого ушло так много времени), находившийся в Тронхейме, но и «карманные» линкоры «Шеер» и «Лютцов», тяжелый танкер «Хиппер» и крупное соединение эсминцев. Никогда, ни до, ни после 4 июля 1942 года, немецкая группировка тяжелых кораблей не была столь большой и в такой степени способной помериться силами с Флотом метрополии, корабли которого обычно прикрывали арктические конвои. Немцам не хватало только одного — авианосца, который обеспечил бы истребительное прикрытие кораблей в море от атак с воздуха самолетами-торпедоносцами, базировавшимися на авианосцы Флота метрополии.