Оккультные тайны криминальной России

В качестве эксперта может быть вызвано любое лицо, обладающее необходимыми познаниями для дачи заключения (ст. 78 УПК). Таким образом, законодательство опять обходит стороной вопрос о категориях лиц, могущих быть экспертами. А раз в законе нет запрета, что мешает вызвать для проведения экспертизы экстрасенса?

В ответ моментально появляются возражения. Как говорится в ч. 2 ст. 184 УПК, до назначения экспертизы следователь выясняет необходимые данные о компетентности эксперта. Как выяснить компетенцию экстрасенса? Вот какое решение предложили В.Богданов и П.Клемешев. Прежде чем ориентироваться на показания экстрасенса, они начали с «проверки» уголовных дел, рассматриваемых в суде. Экстрасенсу предложили по фотографиям потерпевших определить, живы ли изображённые на них, а если погибли, то при каких обстоятельствах. Ответы экстрасенса убедили в его способностях. Можно проверить и другим способом. Если экстрасенс известен среди населения, пользуется заслуженным успехом и неоднократно оказывал помощь, давал достоверную информацию, это своего рода показатель его компетентности.

Второе очень серьёзное возражение: как проверить достоверность заключения эксперта-экстрасенса. Ведь никто не видит ход его исследования, его нельзя проконтролировать, подтвердить или опровергнуть. А каждое экспертное заключение должно быть тщательно проверено следователем или лицом, производящим дознание. В случае сомнения в правильности заключения может быть назначена повторная экспертиза, поручаемая другому эксперту или другим экспертам (ч. 2 ст. 81 УПК). Как же убедиться в достоверности или недостоверности данного экстрасенсом заключения, если никому неизвестно, каким образом он пришёл к такому выводу?

Большинство экспертных заключений можно проверить путём повторного исследования объектов. Но обратимся к товароведческой экспертизе. Здесь используется два метода: лабораторный и органолептический (или сенсорный метод). Органолептические методы служат средством определения качества товаров с помощью непосредственного восприятия органами чувств цвета, запаха, вкуса, внешнего вида товарных изделий (сырья), в частности, готовой пищи, продуктов питания, чая, винно-водочных изделий. В них есть отрицательная сторона, состоящая в том, что в выводах об оценке качества товаров могут содержаться субъективные элементы, связанные с профессиональным опытом (квалификацией) эксперта, а также состоянием органов чувств эксперта в каждом конкретном случае. Поэтому для достижения объективных результатов исследования применяются органолептический и лабораторный методы в совокупности. Но и лабораторный метод не исключает субъективное, ибо подготовка, проведение анализов, оценка результатов производятся экспертами на основании их специальных знаний и навыков.

Выходит, дегустатору мы доверяем более, чем экстрасенсу, хотя в обоих случаях ход их исследования нам неизвестен.

А теперь обратимся к судебно-психиатрической экспертизе. В печати уже не раз подмечалось о возможности обмана врачами-психиатрами, проводящими судебно-психиатрические экспертизы, работников следствия и суда. Часто эксперты-психиатры не могут прийти к единому мнению по вопросам, относящимся к их компетенции, особенно если лицо, направленное на экспертизу, умело симулирует. Достоверность заключения врача-психиатра также зависит от его специальных знаний и навыков. Врач-психиатр наблюдает за пациентом лично, а также изучает материалы, полученные им от следователя. Конечно, его деятельность строится в строгом соответствии с достижениями науки психиатрии, но изучение человеческой психики очень тонкое дело, здесь сочетаются знания и интуиция. Проверить заключение психиатра очень сложно: требуется немало времени и навыков. А тем временем состояние подэкспертного может измениться. Психиатрия — сложная наука, заключения врачей по одному и тому же пациенту могут быть полярными.

Недаром поэтому при разногласии между экспертами одной специальности каждый даёт своё заключение отдельно (ст. 80 УПК). Ничто не мешает нам поручить проведение экспертизы нескольким экстрасенсам, а также назначить дополнительную или повторную экспертизу.

Вопрос об отводе эксперта-экстрасенса может быть решен при наличии оснований, предусмотренных в ст. ст. 59, 67 УПК. Этот перечень исчерпывающий, расширительному толкованию не подлежит. Нигде в этих статьях не сказано, что эксперт не может принимать участия по делу потому, что он обладает нетрадиционными познаниями.

Не следует забывать также то обстоятельство, что использование экспертом специальных познаний не ставит его выводы вне контроля. Проверяя достоверность заключения эксперта, следователи и судьи учитывают характер, объём исследованных данных, методику исследования, условия образования и появления в деле объектов, подвергнутых исследованию, соответствие заключения эксперта другим доказательствам и т. д. Следователь несколько раз перепроверится, прежде чем подшить заключение в дело. Кроме того, согласно ч. 3 ст. 80 УПК заключение эксперта не является обязательным для лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда.

Заключение

Деятельность по расследованию уголовных дел и рассмотрению их в суде, в том числе связанная с использованием специальных познаний, строго регламентирована законом. Практика показывает, что использование специальных знаний в виде нетрадиционных методов в уголовном процессе приносит неплохие результаты, полезна для выдвижения версий, тактических решений, а при должном оформлении может иметь доказательственное значение. Следует оговориться: использовать данные методы нужно с максимальной осторожностью, и безоговорочно доверять им нельзя. Но и нельзя полностью отвергать в тех случаях, когда они могут оказать реальную помощь в раскрытии и расследовании дела. Даже самые непримиримые противники неохотно, но признают, что некоторые экстраординарные явления в действительности имеют место. Умело поставив нетрадиционные методы на службу правоохранительным органам, можно добиться ощутимых результатов в деле борьбы с преступностью.

Марфин П.Г., Климова О.О.

Документ 5

Вопросы воздействия на сознание и подсознание человека издавна волновали людей во многих странах мира. Новые информационные технологии, средства массовой коммуникации многократно усилили возможности такого воздействия на психику человека, на большие группы людей и в целом население страны. Наряду с прогрессом, который несёт для нас новая информационная революция, она имеет и отрицательные стороны.

Культ жестокости, насилия, порнографии, пропагандируемый в СМИ, печатных изданиях неограниченной продажи, а также в компьютерных играх и др., ведёт к неосознаваемому порой желанию у подростков и молодёжи подражать этому, способствует закреплению таких стереотипов поведения в их собственных привычках и образе жизни, снижает уровень пороговых ограничений и правовых запретов, что, наряду с другими условиями, открывает путь для многих из них к правонарушениям.

Многочисленные существующие сегодня в РФ общественные комитеты по защите от такого воздействия, в том числе родительские, большое количество обращений граждан в органы государственной власти с просьбами о проверке таких фактов и защиты населения от вредного воздействия специальных средств на их психику — всё это также указывает на серьёзное отставание государства от практики общественных отношений в этой сфере. Давно назрела необходимость участия государства в правовом регулировании этих процессов.

Данные факты свидетельствуют о необходимости разработки как национального законодательства, так и норм международного права, направленных на защиту психики человека от неосознаваемых деструктивных информационных воздействий. Это выводит решение проблемы правовой защиты от такого воздействия в число приоритетных задач государственной политики, что требует наряду с совершенствованием существующих сегодня отдельных положений законов и подзаконных нормативных актов (в том числе «О средствах массовой информации», «О рекламе», «О свободе совести и о религиозных объединениях», «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан» и др.) принятия специального Федерального закона «Об информационно-психологической безопасности». Этот законопроект, по замыслу его авторов, должен быть рамочным, носить общий характер (он не посягает на свободу слова, массовой информации и свободу совести) и мог бы служить основанием для подготовки и принятия в дальнейшем пакета других законов в этой области.