Восемь часов (СИ)

Время обеда пришло незаметно. В любимой столовой очень тщательно отнесся к выбору ложки, поэтому никаких сюрпризов, к счастью, не произошло. Вот только начала просматриваться нехорошая тенденция: еда становилась дороже. Вместо простого салата из капусты стоят тарелки с таким же салатом, но укомплектованным кусочком ветчины.

Естественно, дороже. К счастью, в глубинах раздачи нам с программистом удалось найти две затерянные тарелки простого салата.

Уходили злые и голодные, а вернулись сытые и добрые. Вскоре пришла хрупкая девушка–бухгалтер, что послужило поводом для разбора пятничных полетов. Всем присутствующим, включая практикантку, были продемонстрированы снимки людей со смертельными дозами алкоголя в крови. По–моему, на практикантку это произвело неизгладимое впечатление, она теперь еще больше будет доверять своему внутреннему голосу, убедившему ее не ехать с нами в лес.

Видимость работы предусматривает некое движение, смену обстановки. Поэтому подключил ремонтируемый блок к компьютеру и попытался протестировать. Блок очень старый, разработан лет 10 назад. Управляющая программа под DOS, в порты лезет напрямую, по наглому. Как минимум, нужно загрузить Win98. Хорошо, что программист предусмотрел на моем компьютере возможность загрузки двух разных ОС. За это ему большое спасибо. Вот только Винды русские почему-то поставил, а я всю жизнь работаю на языке оригинала. Но ничего, переживу. Оказалось, что блок не работает напрочь. Связь по RS-232 как бы есть, но она не работает правильно. Я вспомнил про такие приколы для DOS- овских программ под Win98. Если в тексте программы нет полной инициализации регистров UART, то все зависит от того, как Винда инициализирует порты по умолчанию. Дабы не разбираться, решил загрузиться под чистым DOS–ом. Спрашиваю у программиста boot-up дискету, а в ответ узнаю, что на моем компьютере дисковод не читает дискет. Разборка, протирка спиртом – это долго. Находим загрузочный CD–диск, на котором мегакрутое загрузочное меню, но можно получить чистый DOS, даже с Volkov Commander. Загрузился.

Под DOS–ом блок сразу заработал, проявились лишь те неполадки, на которые жаловался заказчик. Пришлось развинчивать корпус и менять две штуки КР590КН6. С этих ключей сигналы идут во внешний мир, а в качестве защиты применяются только панельки – в случае чего микросхема просто заменяется. Самая совершенная защита – никаких утечек и лишних емкостей! Перед сборкой от скуки проверил весь блок и нашел даже производственный дефектик, который, вероятно, был тут всю жизнь. Собрав и упаковав блок, услышал от начальства «Спасибо!», как будто я действительно чинил его весь день.

С чувством выполненного долга, во всяком случае, на сегодня, приступил к копированию файлов. С флэшки удалил большинство проектов, работа не главное, и залил туда порцию мусора. Дома вечером посмотрю. Успокоил себя тем, что стереть никогда не поздно. Хотя до «стереть» чаще всего не доходит. В прошлый раз, когда информация начала выплескиваться через край, просто купил второй винчестер, но не решился что-либо стирать. Вспомнился один из рассказов Станислава Лема из его «Кибериады». Там разбойник Мордон грабил космические экипажи, забирая у них информацию. Для своего спасения конструкторы Трурль и Клапауциус создали Демона Второго Рода, который извлекал информацию из хаотичного теплового колебания атомов и записывал ее на бумажной ленте. В результате разбойник Мордон узнал о том, как вить кисточки для алебард, и о том, что дочь царя Петриция из Благолонии звалась Горбундой, и что съедал за вторым завтраком Фридрих II, король бледнотников, до объявления войны гвендолинам, и о том, сколько электронных оболочек насчитывалось бы в атоме термионолиума, если бы такой элемент мог существовать, и каковы размеры заднего отверстия крохотной птички, называемой куротел, кою на своих розамфорах изображают Колыхаи Вебединые, а также о трех разновидностях полиароматного вкуса океанического ила на Водоции Приозрачной, и о цветке Любюдюк, что, потревоженный рассветом, валит наповал старофламандских охотников, и о том, как вывести формулу для косинуса угла грани многогранника, именуемого икосаэдром, и кто был ювелиром Фалуция, мясника–левши Лабухантов, и о том, сколько филателистических журналов будет издаваться в семьдесяттысячном году на Моросее, и о том, где покоится тельце Кибриции Краснопятой, которую пробил гвоздем по пьянке некий Дуровалер, и чем отличается Матяжка от Натяжки, и о том, у кого в Космосе наименьшая продольная полольница, и почему блохи с присосками на заду не едят мху, и на чем основана игра, называемая Накачели–сзади–прыг, и сколько было зернышек в той кучке львиного зева, кою пнул ногой Абруквиан Полевитый, когда поскользнулся на восьмом километре альбацерского шоссе в Долине Воздуханий Седоватых.

Копируя подобного рода информацию себе на флэшку, переработал целую минуту.

Сунув флэшку в карман, я быстро пошел на конечную остановку маршрутки. Сесть на ближайшей остановке очень трудно – маршрутки в это время переполнены. День закончен.

Вторник, 15 июля 2008 года

Вторник разительным образом отличается от понедельника. Люди на улице подвижные, проснувшиеся. Они, наверное, ко вторнику отошли от выходных и снова начали жить полноценной жизнью.

По дороге на работу самым значительным событием стала девушка, сидевшая на скамейке в метро. Весь вагон уставился в окно. Девушка сидела на скамейке задом к нам, да еще каким задом! Джинсы имели настолько заниженную талию, что едва были видны над поверхностью скамейки. Вся филейная часть девушки была голой, темная впадинка, разделяющая два полупопия, была открыта. Трусики или отсутствовали вовсе, или были на уровне колен. Девушка, как ни в чем не бывало, полезла в сумочку, достала мобильный телефон и начала кому-то звонить. Наверно, своей любви. Почему-то казалось, что и любовь у нее такая же большая. И все позавидовали этой любви.

На работу пришел вовремя, там, как обычно, звучал «Royal Hunt». Нужно было начинать наладку блоков, которые в данное время находились в производстве. Это хорошая работа, по крайней мере, известно, что нужно делать.

Включив первый же блок, наткнулся на странный и непонятный эффект. Подсветка ЖК–индикатора притухала, когда включался звуковой сигнал. Потыкавшись осциллографом понял, что «подскакивает» потенциал земли платы индикации. Выяснил, что дело в контактах IDC–разъема. Уникальный случай. Разъемы IDC раньше никогда не подводили, да и в компьютерах они работают исправно годами. Возможно, причиной проблемы было попадание флюса на контакты разъема при пайке. Промыв разъем, проблему устранил.

Предстояло настроить ящик плат, которые пришли со сборки, и которые еще никто ни разу не включал. Каждая плата представляла собой 16–канальный аналоговый измеритель, на плате стоял многоканальный измерительный преобразователь, аналоговый коммутатор, микросхема АЦП и микроконтроллер ATmega8, который нужно было запрограммировать. Затем нужно было к каждому из 16–ти каналов по очереди подключить высокоомный и низкоомный резистор, наблюдая при этом за показаниями прибора. Если показания вписываются в норму, плата проверку прошла.

Никаких особых сюрпризов на платах не было, в основном они работали с первого включения. Только на одной плате обнаружил замыкание двух дорожек под маской. У одной из mega8 были не припаяны ножки для подключения кварца. Зашилась она нормально на внутреннем RC–генераторе, но после попытки перехода на внешний кварц жутким образом глюканула и отказалась больше отзываться. Припаял ножки. Генератор не работает. Взял внешний генератор и подал 2 МГц на ножку XTAL1. Это ее спасло. Ничего интересного больше не находил. Был еще непропай SMD резистора, а так все работало нормально.

Неизвестных монтажниц можно похвалить. Некоторое неудобство доставили только грязные штырьки для программирования, разъем программатора то и дело не контачил.

Программист, похоже, закончил свою программу каталогизации HD–фильмов, и от безысходности решил делать программу калибровки для измерителя, который ваяют работники из теневой комнаты. Он показал мне техническое задание на программу. Оно представляло собой стопку листов бумаги, исписанных от руки кривым почерком. Мало того, что многие названия должны фигурировать в программе и их все равно придется набирать, так даже прочитать некоторые фрагменты можно было с трудом. Руководитель проекта по созданию системы контроля параметров микросхем не знает расположения букв на клавиатуре компьютера. Да, это слишком высокие технологии!