Что видела собака: Про первопроходцев, гениев второго плана, позд-ние таланты, а также другие истори

Один из важнейших инструментов современных исследований в области образования — анализ добавленной ценности. Он использует баллы стандартизированных тестов при сравнении академической успеваемости учеников в классах каждого конкретного учителя в начале и конце года. Предположим, и миссис Браун, и мистер Смит преподают у третьеклассников, получивших 50-й нроцентиль но математике и тестам но чтению в первый школьный день в сентябре. При повторном тестировании учеников в июне класс миссис Браун получил 70-й процептиль, а результаты учеников мистера Смита упали до 40-го ироцептиля. Полученная разница в ранжировании, утверждает теория добавленной ценности, является важным показателем того, насколько миссис Браун эффективнее как учительница по сравнению с мистером Смитом.

Это, разумеется, приближенный показатель. Учитель ответственен не только за объем полученных па уроках знаний; к тому же стандартизированный тест не может охватить все то ценное и полезное, что ученики усваивают на занятиях. Тем не менее, если следить за Браун и Смитом, влияние на результаты ученических тестов постепенно становится предсказуемым: имея в своем распоряжении достаточный объем данных, можно определить самых лучших и самых худших учителей. Более того — и это открытие взбудоражило весь мир образования, — разница между хорошими и плохими учителями колоссальна.

Эрик Ханушек, экономист из Стэнфордского университета, подсчитал, что ученики очень плохого учителя за школьный год в среднем усваивают половину годовой школьной программы. Ученики очень хорошего учителя за то же время проходят материал, рассчитанный на полтора года. Воздействие учителя нивелирует воздействие школы: ребенку будет больше пользы в плохой школе с прекрасным учителем, чем в прекрасной школе с плохим учителем. К тому же профессионализм учителя имеет большее значение, чем количество учеников в массе. Чтобы получить те же положительные результаты, что дает замена среднестатистического учителя учителем 85-го про-центиля, нужно разделить класс почти что пополам. И помните: хороший учитель обходи тся во столько же, во сколько и среднестатистический, а деление класса пополам влечет за собой необходимость вдвое увеличить число классных комнат и нанять вдвое больше учителей.

Недавно Ханушек произвел нехитрые подсчеты, чтобы определить, что произойдет в масштабах страны, если мы начнем уделять качеству преподавания хотя бы минимальное внимание. Если про-ранжировать страны мира в зависимости от академической успеваемости школьников, то США окажутся чуть ниже среднего уровня, на половину стандартного отклонения отставая от группы стран с относительно высокими показателями, таких как Канада и Бельгия. По мнению Ханушека, США могут сократить этот разрыв, просто заменив худшие 6-10% учителей государственных школ учителями средней квалификации. После многолетних попыток разрешить такие вопросы, как объем школьного финансирования, размеры классов и разработка программы, многие реформаторы пришли к выводу: нет ничего важнее поиска людей, которые могут стать прекрасными учителями. Но есть одна загвоздка: никто понятия не имеет, как должен выглядеть человек, способный быть хорошим учителем. Школьная система столкнулась с проблемой квотербэков.

Начало игры Университета Миссури против Университета Оклахомы было назначено на семь часов. Идеальный вечер для футбола: безоблачное небо и легкий осенний ветерок. Уже несколько часов фанаты пытались просочиться па автомобильную стоянку рядом со стадионом. Вдоль дорог, ведущих к университету, выстроились вереницы машин, многие с пушистыми черно-желтыми хвостами «Титров», свисающими с багажников. Эта игра была одной из самых значительных для Университета Миссури в этом году. Непобедимые «Тигры» имели все шансы стать лучшей студенческой футбольной командой в стране. Шонка пробрался сквозь толпу к местам для представителей прессы. Внизу игроки на поле казались фигурками на шахматной доске.

Первыми мячом завладели «Тигры». Чейз Дэниэл стоял на два метра позади линии нападения. Два ресивера стояли слева и три справа от него, растянувшись в линию через все поле. Лайнмены также стояли на большом расстоянии друг от друга. Раз за разом Дэниэл ловил поданный центральным игроком мяч, крепко упирался ногами в землю и быстрым шести- или семиметровым диагональным пасом передавал его одному из пяти ресиверов.

Стиль нападения, выбранный «Тиграми», называется растяжкой, и большинство лучших квотербэков студенческого футбола — игроки, которых вербуют в профессиональные команды, — это играющие в растяжке. Благодаря широкой расстановке лайнменов и ресиверов из команды нападения квотербэку гораздо проще разгадать намерения команды защиты перед спэпом: оп может окинуть взглядом линию защиты, «прочесть» ее и определиться с направлением подачи мяча, когда еще никто даже шевельнуться не успел. Дэниэл играл в растяжке со средней школы и блестяще владел этой техникой. «Посмотрите, как быстро он передает мяч, — заметил Шонка. — Ты и глазом не успеешь моргнуть, а оп уже сделал пас. И точно знает, куда мяч полетел. Когда все рассредоточены по полю подобным образом, защита не может скрыть своп намерения. Чейз моментально разгадывает их замыслы. А система помогает квотербэку принимать решение».

Но Шонке от этого мало проку. Всегда непросто предугадать, как студент-квотсрбэк проявит себя в профессиональной игре, ведь она более стремительна и сложна. К тому же команды НФЛ не используют растяжку. Они не могут. Защитники профессиональной лиги бегают настолько быстрее студентов, что прорываются сквозь широкие бреши в линии нападения и сбивают квотербэка с ног. В НФЛ игроки па линии нападения сгруппированы более тесно. Вместо пяти ресиверов Дэннэлу в большинстве случаев пришлось бы довольствоваться всего тремя или четырьмя. Он уже не смог бы позволить себе такую роскошь, как стоять в шести метрах за центральным игроком, упираться ногами в землю и моментально соображать, куда бросить мяч. Ему пришлось бы приседать за центральным игроком, сразу же принимать сноп, бежать назад и только потом останавливаться для броска. Атакующие защитники будут находиться не на расстоянии шести метров, а с самого начала окружат его со всех сторон. Поскольку игроки не будут так далеко отстоять друг от друга, намерения защиты уже не удастся угадать так легко. Дэниэл не сможет понять замысел противника еще перед снэпом. Вместо этого ему предстоит принимать решения в первые же секунды после начала игры.

«При растяжке вы видите множество "открытых" игроков, — принялся пояснять Шонка. — Но, попадая в НФЛ, парень вроде Чейза уже не видит своих ресиверов открытыми; только в редких случаях, когда кто-нибудь поскользнется или в защите образуется брешь. В профессиональной лиге, если ты, бросая мяч, не отслеживаешь перемещения защиты, она набрасывается на него и перехватывает. Здесь приходится иметь дело с невероятной физической подготовкой».

Пока Шонка говорил, Дэниэл вел свою команду но полю. Но он почти всегда совершал короткие диагональные пасы. В НФЛ ему придется овладеть новыми навыками — бросать длинные вертикальные пасы поверх защиты. Сможет ли он освоить такой удар? Этого Шонка не знал. Оставался еще вопрос с ростом. Метра восьмидесяти трех было достаточно для системы растяжки, где широкие бреши па линии нападения открывали перед Дэпиэлом массу возможностей для бросков и обзора поля. Но в НФЛ брешей нет, а рост атакующих лайнменов составляет не 185, а 194 см.

«Интересно, — продолжал Шонка, — сможет ли он научиться? Сможет ли он давать результат в другом типе нападения? Как оп с ним справится? Мне бы хотелось, чтобы он быстро уходил от центра. Чтобы он умел "считывать" расположение защиты, не находящейся в растяжке. Мне бы хотелось увидеть, как он играет "в кармане", как он двигается. Мне бы хотелось увидеть, как он выполняет дальние камбэки, ну, знаете, бросает мяч метров на восемнадцать — двадцать с лишним».

Было очевидно, что при оценке прочих звезд Университета Миссури — сейфти Мура, ресиверов Маклина и Коффмапа— Шопку не гложут такие сомнения. В профессиональной лиге от них также ожидается иная игра, чем в колледже, но различия не столь значительны. Они показали выдающиеся результаты в студенческой лиге, потому что были сильными, быстрыми и ловкими, и в профессиональном футболе эти качества пригодятся им не меньше.