Оккультные тайны криминальной России

Кровавое откровение

Как человек превращается в вампира, что с ним в этот момент происходит? Тайна, загадка. Правда, есть один исторический документ, который хоть немного позволяет понять внутренний мир человека-упыря. Дневник Хейга.

«Лондонский вампир» — так его называли в газетах — был казнён в тюрьме Уэндсворт 10 августа 1949 года. Человек тщеславный, он просил в завещании отдать свою последнюю одежду восковому манекену. ЕГО манекену. Светло-серый костюм и красный галстук до сих пор облачают мрачную фигуру Хейга в Комнате ужасов Музея мадам Тюссо.

Через несколько дней после повешения Джона Хейга дневник был одновременно напечатан во «Франс Диманш» во Франции, «Лайф» в США и «Нью Уорлдс» в Англии. В России дневник был опубликован в 1991 году в газете «Совершенно секретно» (перевод Татьяны Медведевой). Будьте внимательны к голосу того, кто приводил в ужас даже видавших виды лондонский судей.

«Завтра меня повесят. Я пересеку, в первый и последний раз, порог одной из двух дверей моей камеры, которую я никогда не видел открытой. Через вторую входят охранники. Но я знаю, что через ту дверь, всегда закрытую, выводят человека на казнь. Это порог вечности.

Я войду в эту дверь без страха и раскаяния. Люди приговорили меня к смерти, потому что я внушал им страх. Я был угрозой для их презренного общества, для их порядка. Но я выше их, моя жизнь протекает в другом измерении, и всё, что я сделал — то, что называют преступлениями, — я сделал, руководимый высшей силой. И поэтому мне безразлично, называют меня негодяем или безумцем, мне безразличны толпы глупых женщин, которые давятся, чтобы меня увидеть.

Охранник мне сказал, что на моё имя приходит много писем от представительниц этого легкомысленною пола. Я спрашиваю себя, есть ли на земле человек, который смог бы меня понять. Иногда я сам с трудом понимаю себя и, описывая свои переживания, не надеюсь, что найдётся читатель, который сможет взглянуть на происшедшее моими глазами.

Первым человеком, которого я убил, был Уильям Дональд Мак Сван. Позже я убил его отца и мать. В том, как я познакомился со Сваном, нет никакой тайны. Он был владельцем игорного зала в Тутинге. Шёл 1936 год. Я только что вышел из тюрьмы, где отбывал наказание за мошенничество. Это было моё первое заключение. Я прочёл в газете объявление, что Сван ищет управляющего. Я жил в то время в Уэйкфилде (Йоркшир), послал ему телеграмму, и он принял меня на работу. Проработав у Свана год, я ушёл. Благодаря некоторым хитроумным трюкам я мог зарабатывать деньги гораздо более лёгким способом. К несчастью, меня разоблачили, последовала целая череда злоключений, и я пробыл в тюрьме до сентября 1943 года.

Выйдя из тюрьмы, я возобновил отношения со Сваном. За это время он неплохо преуспел в делах. Однажды осенним вечером 1944 года я встретил Свана в Кенсингтоне, в кафе. У него были неприятности. Он боялся, что его мобилизуют, и сообщил мне о своём намерении скрыться, чтобы избежать призыва. С тех пор я часто его видел, даже бывал у его родителей. Как-то вечером я пригласил его посетить мою квартиру и мастерскую, находящуюся в подвальном помещении дома № 79 по Глочестер-роуд. Молодой Сван принял приглашение. И вошёл вместе со мной в квартиру…

Я не могу объяснить, что я тогда сделал с ним, не рассказав о предшествующих событиях, восходящих к моему детству. Следует также упомянуть о моих сновидениях.

Я родился 24 июля 1909 года в Стамфорде, в графстве Линкольншир. Мои родители были бедны. Отцу было 38лет, матери 40. Отец был электриком, но в то время у него не было работы. Им не на что было даже купить пелёнки для будущего ребёнка. Моя мать убеждена, что месяцы страданий и забот, предшествовавшие моему рождению, являются причиной того, что она называет моей душевной болезнью.

Мои родители были очень набожны. Я вырос в нечеловеческой атмосфере, хуже, чем в монастыре, не зная никаких радостей.

Из-за странной жизни, которую я вёл, сверстники не любили меня. Однако я всегда был готов помочь ближнему. Обожал животных и часто отдавал свой обед бродячим собакам. Кроликов и птиц я тоже любил.

В возрасте восемнадцати лет, испытывая непреодолимое желание выразить религиозный мистицизм, переполнявший всё моё существо, я отправил в один журнал статью о «падении человека», и она была напечатана.

Я верил в свою великую миссию и начал проповедовать среди членов общины. Выступив в первый раз, я обнаружил в себе чудесный дар — дар слова. Толпа верующих слушала меня с трепетом, по лицам катились слёзы. Родители были очень горды мной.

И всего несколько лет спустя я, молодой поборник чистоты нравов, оказываюсь в Лидской тюрьме за подлог.

Когда я освободился, шла война. Ужас обрушившихся на Англию бомбардировок разрушил мою веру. Я перестал верить в Бога, а только в Высшую Силу, которая подталкивает нас к действию и загадочным образом управляет нашей судьбой, не заботясь о добре и зле. Я расскажу, как она заставляла меня уничтожать людей, посылая мне чудовищные сны, которые пробуждали во мне жажду крови.

Первый сон, который я отчётливо запомнил, относится к тому времени, когда я пел в хоре Уэйкфилдского собора. Вечером, в постели, закрыв глаза, я видел Христа, распятого на кресте. В церкви у меня перед глазами всё время было распятие, и, лёжа в постели, я вновь видел голову Христа в терновом венце и всё его тело, по которому текла кровь из ран. Меня охватывал ужас.

В своих снах я часто видел кровь. Эти сновидения играли страшную и чарующую роль в моём существовании. Однако я пока ещё не знал вкуса крови. Вскоре мне представился случай её попробовать, и я уже не мог забыть этого ощущения.

Мне было лет десять. Я поранил руку металлической щёткой для волос. Лизнул кровь, и это перевернуло всё моё существо. Эта тягучая жидкость, тёплая и солёная, которую я слизывал с кожи, была сама жизнь. Это было откровение, не покидавшее меня все последующие годы.

Потом я стал специально резать палец или руку и приникать губами к свежей ранке, чтобы вновь ощутить этот несравненный вкус.

Таким образом, случай заставил меня вернуться, через века цивилизации, обратно к тем языческим временам, когда силы пополнялись человеческой кровью. Я обнаружил, что принадлежу к расе вампиров. Почему я? Не могу этого объяснить. Я только описываю свои ощущения.

Во время Пасхи в 1944 году я как-то ехал на машине в Суссекс. Проезжая через Три моста, я слишком поздно заметил выезжающий на дорогу грузовик. Последовал страшный удар, и моя машина перевернулась. Сознание я не потерял, но на голове у меня была страшная рана. Мне удалось выбраться из машины. Кровь стекала по лицу и попадала в рот. Вкус её окончательно меня пробудил. В эту ночь мне приснился ужасающий сон.

Я видел сон, состоящий из распятий, которые постепенно превращались в деревья. Сначала я решил, что с веток стекает роса или капли дождя. Но, подойдя ближе, понял, что это кровь. Она сочилась из стволов, красные капли стекали с веток. Мне показалось, что я слабею, теряю все силы. И тут я увидел человека, который переходил от дерева к дереву и собирал кровь. Когда кубок наполнился, он подошёл ко мне. «Выпей», — сказал он. Но я не мог пошевелиться, сновидение исчезло. Однако я всё ещё чувствовал слабость и всем своим существом тянулся к кубку.

Я проснулся в полуобморочном состоянии. Перед глазами всё время была рука, протягивающая кубок, который я не мог достать, и эта страшная жажда, которую не знает никто из людей, поселилась во мне навсегда.

Теперь вы понимаете, что случилось с молодым Сваном, оказавшимся в тот осенний вечер в моей квартире. Я оглушил его ножкой от стола или обрезком трубы, точно не помню. Потом перерезал ему горло ножом и напился прямо из раны, испытывая невероятное наслаждение.

Когда я поднялся, вид мёртвого тела испугал меня. Угрызений совести я не испытывал. Думал только, как мне от него избавиться. Потом пошёл спать.

В эту ночь я опять видел во сне лес и кубок. Но на этот раз я схватил его и испытал такое же наслаждение от выпитой крови, как и наяву. Я проснулся и стал размышлять о совершённом мной поступке. Я спрашивал себя, как мог до этого дойти.