Секретный корпус. Повесть о разведке на всех фронтах

В 1915 году немцы почуяли, в чём дело, и перестали публиковать в газетах списки потерь, а стали их вывешивать в определённых местах в каждом городе и в каждой деревне. Приходилось засылать агентов в Германию для изучения этих списков. И мы обычно получали почти такие же полные сведения, как если бы списки всё ещё ежедневно публиковались в прессе. Иной раз приходилось иметь дело с большими оригиналами… С двойниками, которые нередко ко мне заходили… Ну и плели же они!

— А вы знали, что они двойники?

— А как же, конечно, знал! Часто они прямо от меня направлялись к моему немецкому противнику по игре, который помещался тут же, за углом. Это было просто коммерческое предложение. Представьте себе нейтральную страну. Приходит агент с информацией из Берлина. Он не всегда приходил сам, иногда предпочитал залечь и выжидать. Тогда он пользовался посредником, хорошим, честным гражданином нейтральной страны, который являлся ко мне и говорил о делах. Такой посредник получал жирный куш из заработка шпиона «за комиссию». Затем — возможно, в тот же самый день — наш приятель-посредник встречал шпиона из Англии, брал его донесения и шёл продавать товар немецкому агенту-приёмщику. О, это была красивая игра!

Но самое забавное происходило, когда приходил какой-нибудь немец, чтобы продать мне свою информацию. У меня был немец, который заходил регулярно и всегда приносил хороший товар. Мы, бывало, церемонно раскланивались друг с другом. Пройдоха! Другие немцы появлялись, чтобы напустить туман или продать фальшивую информацию, рассчитывая ввести в заблуждение наше разведывательное отделение. Их штучки, бывало, нетрудно разгадать.

Но иной раз они действовали тоньше, и имело смысл заплатить небольшую сумму, как задаток за предложенную информацию, и кратко передать её по телеграфу в Англию, чтобы испытать, не окажется ли она правильной. А, кроме того, наше начальство всегда интересовалось, чему именно немцы хотят заставить нас поверить.

Однажды, когда наши друзья, правившие нейтральной страной, закапризничали и стали угрожать арестом или высылкой нескольких немцев, заподозренных в шпионаже, из Берлина прислали большое количество «болванов», чтобы их арестовали вместо настоящих агентов, которые продолжали спокойно работать. В другой раз нейтральное правительство было страшно взволновано раскрытием в своей среде клуба шпионов. Это и в самом деле было интересно. По-видимому, около дюжины весьма активных шпионов всевозможных национальностей регулярно встречались в одном погребке, где снабжали друг друга за наличный расчёт информацией, после чего перепродавали её стране, на службе которой в тот момент состояли. Например, человек, работающий на Францию, встречался с человеком, работающим на Германию. Французский агент старался продать свою информацию немцу в тот момент, когда эта информация высоко котировалась в Германии. Так же поступали и немецкие агенты. В шпионском погребке, вероятно, заключались редкостные сделки. Этот факт стал достоянием общественности после того, как однажды ночью там разразилась ссора.

Шпионов обычно засылали в доки, в окрестности лагерей, в театры, в семьи общественных деятелей и обязательно в пивные-»американки». Там, где требовалась серьёзная, кропотливая работа, женщины заметно отставали от мужчин.

У женщины не хватает терпения, методичности, внимания, когда кет ощутимых результатов её деятельности. Женщина неосторожна, и, что ещё важней, её сердце может оказаться сильнее головы.

В Копенгагене в 1916 году британская секретная служба решила взять на работу агента-женщину. Это было отступлением от нашего обычая, но на сей раз возникли особые обстоятельства.

Отель «Англетер» на Конгенс Ниторф был в некотором смысле немецким штабом, как и отель «Астория» в Брюсселе. Обычно немцы, посещая столицу Дании, останавливались в «Англетере». Однажды в этот отель приехал некий молодой прусский офицер из штаба. Британской разведке стало известно, что офицер прибыл с важным поручением.

Уайт-холлу [4] захотелось разузнать побольше. Глава нашей местной секретной службы, выяснив слабость молодого пруссака, решил, выражаясь профессиональным жаргоном, «спустить на него женщину».

Наняли (на чисто деловых условиях) очаровательную молодую датчанку и поселили её в «Англетере». Очень скоро молодой пруссак стал проявлять интерес к своей соседке, можно было подумать, что всё идёт, как задумано. Конец истории человек, нанявший датчанку, рассказывает так:

— В один прекрасный день она пришла ко мне в кабинет, заплакала, положила пачку банкнот на стол и сказала, что не может продолжать «слежку за Фрицем», так как влюбилась в него. После я уже никогда не нанимал женщин…

Случай в другой нейтральной стране с некой молодой австрийкой ещё раз показал ненадёжность женщин в шпионаже.

«Фрейлен» принадлежала к очаровательным венским «космополиткам», которые в былые дни наводняли Аахен, Лозанну и Монте-Карло. Она говорила на нескольких языках почти без акцента. Мы наняли эту фрейлен в помощь нашему резиденту, работавшему в крупном городе. Она действовала по традиционному методу: становилась временной возлюбленной того, на кого указывала наша секретная служба.

В задачи фрейлен входило наблюдать за своими любовниками и вникать в их дела. Иногда давали и более сложные поручения. Фрейлен не обладала излишней щепетильностью, первое время все шло хорошо. Стол начальника был завален донесениями. Вскоре, однако, её сообщения стали скудны и однообразны. Фрейлен жаловалась, что её поклонники вдруг сделались молчаливыми. Часто приходила со своих свиданий обескураженная, с пустыми руками. Ей пригрозили увольнением. После вторичного и более строгого предупреждения так же внезапно и необъяснимо наступил перелом — на этот раз к лучшему. Донесения вновь обогатились сочными деталями. Фрейлен работала безотказно и узнавала всё, что ей поручали. Начальник каждую неделю посылал сводку этих донесений в свой центр.

А между тем в Уайт-холле были недовольны. При проверке её последние донесения, такие подробные и красочные, оказались просто-напросто выдумкой. Агента-резидента отозвали, а фрейлен попросили убраться восвояси.

Чем объяснить её причуды? Да тем, что после нескольких недель проституции ради шпионажа она влюбилась в своего начальника и уже не могла бросаться в объятия первых встречных по его приказанию; когда же стали угрожать увольнением, она решила сделать вид, что встречается с мужчинами, как и прежде, и выдумывала свои донесения. Ей и не снилось, что этим самым она губит человека, которого полюбила…

Я привёл основные недостатки женщин как агентов. Тем не менее, они имеют некоторые преимущества перед мужчинами. Женщина подчас обладает большей интуицией, коварней, может рассчитывать на своё обаяние и на рыцарские чувства мужчин. Иной раз она может даже оказаться гением в шпионаже; однако, как правило, женщина годится лишь для особых «трюков» — другого слова не подберёшь, — а не для основной работы — собирания информации, тщательного до крохоборства. По существу, на шпионок нельзя полагаться, как нельзя доверять им тайн. Кроме того, они склонны к преувеличениям — боязнь, распространённая, впрочем, среди шпионов обоих полов: у женщин — часто на почве тщеславия, у мужчин — из желания получить побольше денег. Именно женщина была причиной провала французской системы шпионажа в Бельгии в 1915 году, в результате чего немцы арестовали 66 агентов.

Восточную танцовщицу Маргариту-Гертруду Зелле, или «Мата Хари», называли красавицей и самым опасным в мире шпионом. Она не была ни тем, ни другим. Но это не умаляет, а скорее увеличивает интерес к её истории. Странное создание, она, безусловно, обладала всеми данными незаурядной шпионки: была талантлива, много путешествовала, знала нравы Востока и Запада, обычаи британской армии (четырнадцати лет Маргарита Зелле вышла замуж за британского офицера), наконец, в жилах её текла смешанная кровь Европы и Азии. От отца она усвоила холодную деловитость голландцев, от матери — склонность к мистицизму, лживость и подобострастность японцев.