О, Иерусалим!

Закончив письмо, Хусейни вызвал одного из своих адъютантов.

— Нас предали, — сказал он.

Покидая Сирию, Хусейни видел на территории аэропорта Аль-Маза большой склад оружия, предназначенного для его соперника Фаузи эль Каукджи.

— У нас осталось три возможности: уехать в Ирак и жить под чужими именами, покончить с собой или сражаться и умереть здесь.

Хусейни решил во что бы то ни стало взять Кастель, даже если ему придется лично возглавить атаку.

Атака началась в десять часов вечера 7 апреля. В распоряжении Хусейни было почти триста человек, а у Мордехая Газита семьдесят. После отчаянного сражения, длившегося примерно час, арабам удалось выбить евреев из первого ряда домов и закрепиться в сотне метров от ключевой позиции Газита — дома деревенского мухтара.

Группа саперов получила приказ взорвать этот дом. Через несколько минут Газит услышал крики, доносившиеся из дома мухтара. Взяв с собой несколько человек, Газит поспешил на помощь, но арабов не обнаружил. Перед домом валялась большая жестянка из-под оливкового масла, начиненная порохом, из которого торчал незажженный фитиль. Газит решил, что крики бойцов, засевших в доме мухтара, спугнули подрывников, и вернулся на свой командный пост. Войдя в дом, он услышал, как старший сержант Меир Кармиоль, выйдя на маленький балкончик, крикнул в темноту по-английски:

— Кто идет?

— Свои, свои! — ответил чей-то голос по-арабски.

Через окно Газит видел, как Кармиоль вскинул автомат и нажал на спуск. Метрах в двадцати от дома раздался негромкий крик, и чье-то тело тяжело шлепнулось оземь.

Наутро к Газиту пришло подкрепление — дюжина бойцов Пальмаха под командованием Узи Наркиса, несколько дней назад первым захватившего Кастель. Арабы снова отступили. Газит и Наркис прошлись по деревне. В серой утренней дымке Наркис заметил труп человека на склоне холма перед командным постом.

— Кто это? — спросил он.

— А, это один из арабов, которых мы шлепнули ночью, — ответил Газит.

Наркис склонился над трупом, перевернул его на спину и обшарил карманы в поисках документов. Он обнаружил лишь водительские права, один палестинский фунт, какие-то заметки о разговоре с американским консулом и — в нагрудном кармане — переплетенное в кожу миниатюрное издание Корана.

В арабском лагере никто не мог объяснить исчезновения Абдула Кадера Хусейни. Слух о том, что он пропал, тотчас распространился по Иерусалиму и его окрестностям. От Хеврона до Рамаллы арабы всполошились и ринулись к деревне Кастель искать своего вождя. Иерусалимские базары опустели. Кажется, все, у кого было оружие, покинули город. Цены на патроны подскочили до шиллинга за штуку. Арабская автобусная компания отменила все рейсы и стала возить добровольцев к Кастелю. Шоферы такси, водители грузовиков, владельцы частных машин — все они предлагали свои услуги по доставке бойцов на место сражения.

Днем Газит и его солдаты оказались в кольце ураганного огня.

Вокруг деревни собралось около двух тысяч арабов. Бойцы Хаганы не знали, в какую сторону стрелять. Вскоре арабы захватили дом мухтара, и Газит, поняв, что сопротивление бесполезно, приказал отступить точнее, бежать что есть духу.

После длившихся три дня боев Кастель снова оказался в руках арабов. Однако не успел арабский флаг взвиться над домом мухтара, как по всей деревне пронесся вопль:

— Алла акбар!

Это был вопль не торжества, а горя. Арабы обнаружили труп Абдула Кадера. Победа превратилась в поминки. Ликующие крики сменились воплями отчаяния, восторг перешел в истерику.

Хадж Амин эль Хусейни получил известие о гибели своего лучшего военачальника в Дамаске, где он совещался со своими приверженцами. Муфтий встал.

— Господа! — сказал он тихим голосом. — Почтим память мученика священной войны Абдула Кадера Хусейни.

Для Эмиля Гури, присутствовавшего на совещании, эти слова, как он позднее вспоминал, ознаменовали "конец палестинского движения сопротивления". Он подумал: "Есть что-то у нас в крови, что побуждает нас возносить на пьедестал своих героев и поклоняться им; поэтому когда такой герой гибнет, все идет прахом". Слава, которую Абдул Кадер завоевал при жизни, лишила его последней победы. Дабы почтить память своего погибшего вождя и проводить его в последний путь, сотни арабов, которые раньше ринулись к Кастелю искать исчезнувшего военачальника, теперь двинулись назад в Иерусалим. Охранять деревню, за которую Хусейни погиб, осталось каких-нибудь сорок человек под командованием школьного учителя Абу Гарбие.

Кастель для Хаганы был важным опорным пунктом, жизненно необходимым для успешного проведения операции "Нахшон".

Вскоре после полуночи к деревне подошли два отряда Пальмаха под командованием молодого талантливого офицера Давида Элазара. Абу Гарбие увидел, что евреи готовятся к атаке.

Понимая, что у него нет никакой надежды отстоять деревню, и желая избежать бессмысленных потерь, Гарбие дал своим людям приказ отступить. Так Кастель снова перешел к евреям.

22. Мирная жизнь Деир-Ясина

Трое суток пилот Хаганы Фредди Фредкенс рыскал на своем "кукурузнике" над Средиземным морем с грузом самодельных бомб на борту, разыскивая грузовое судно "Лино", которое должно было доставить из Фиуме в Бейрут груз чехословацкого оружия, закупленного капитаном Керином для арабской армии. А на четвертые сутки Фредкенс обнаружил пропавший корабль там же, где и вся Италия, — на страницах итальянской прессы.

Оказалось, что шторм загнал "Лино" в порт Мальфетта, расположенный севернее Бари. В Мальфетте итальянский таможенник обнаружил секретный груз; на следующий день газеты вышли с аршинными заголовками, кричащими о прибытии в итальянский порт таинственного груза оружия. В Италии в это время полным ходом шла предвыборная кампания, и тотчас распространился слух, что груз оружия предназначен для коммунистов, которые собираются произвести в Италии переворот. Правительство немедленно отдало приказ арестовать команду судна, а само судно отбуксировать в порт Бари и поставить — до окончательного расследования — под вооруженную охрану.

Это предоставило Хагане отличную возможность потопить судно.

Задача была возложена на Муню Мардора, одного из самых отважных агентов Хаганы в Европе. Мардор немедленно помчался в Бари на грузовике, замаскированном под грузовик американской армии. В запасном бензобаке машины была спрятана взрывчатка.

Подобраться к "Лино" по суше не было никакой возможности.

Оставалось подплыть к нему с моря. Первая попытка не удалась: бдительные итальянские охранники обнаружили лодку Мардора. Вторая попытка была предпринята в полночь 9 апреля.

В одиннадцать часов вечера надувной плот с двумя водолазами и подрывником отошел от берега в глухом уголке гавани. Плот проник в военный порт и подошел к борту "Лино". Водолазы прыгнули в воду и приладили к корпусу судна мощную самодельную мину, которая должна была взорваться через несколько часов. Затем водолазы вернулись в рыболовный порт, где их ждал Мардор со своим грузовиком. Через несколько минут грузовик уже мчался в Рим. В пятом часу утра в порту Бари раздался чудовищный взрыв, проделавший в борту корабля "Лино" огромную пробоину. Шесть тысяч винтовок и восемь миллионов патронов, закупленных капитаном Керином в Праге, погрузились на дно бухты Бари.