Преступление без наказания: Документальные повести

Дело Леонида Каннегисера было поднято из архивной пыли в эпоху перестройки. В реабилитационном потоке Прокуратура, рассмотрев его, вынесла 20 ноября 1992 года вердикт: «Реабилитации не подлежит». Преступник-террорист. И останется таковым до тех пор, пока не будут юридически, законом признаны преступниками-террористами Урицкий, Зиновьев, Ленин и все прочие красные палачи. Но не заведено уголовное дело на них…

«Мир раскололся, и трещина прошла через сердце поэта», — говорил Генрих Гейне. Это — о таких, как Леонид Каннегисер, роковых избранниках истории. Через него прошла линия раскола, линия фронта в русской революции, разделившая народ и страну на два враждебных лагеря — партию Урицкого и партию Каннегисера, красных и белых, и погрузившая всех в гибельную пучину.

Россия — безумно несчастная страна, — записал перед казнью в одиночке Петроградской ЧК юноша-смертник. — Темнота ея — жгучая, мучительная темнота! Она с лютым сладострастьем упивается ею, упорствует в ней и, как черт от креста, бежит от света.

говорит Пушкин. И до сих пор не взошла эта звезда. Тьма тём [28] на небе ея. Отдельные безумные сеятели выходят из густого мрака и, мелькнув над древнею окаменелою браздою, исчезают также, как явились. Одни теряют только «время, благие мысли и труды», другие больше — жизнь.

А тьма упорствует. Стоит и питается сама собою.

Ключевые слова — «питается сама собою». Откуда же тьма, где источник ее, эта черная дыра? Космические причины — силы земли и неба? Биология, генетика? Или историческая судьба, рок, предопределенность? Бог весть. Но все в нашей истории происходит так, будто в нас, русских, нарушен инстинкт самосохранения или заложен инстинкт самоуничтожения.

Что раньше, то теперь! Как русские князья воевали друг с другом, вместо того чтобы встать против общего супостата, так и в веке минувшем: революция, Гражданская война, белые и красные, гибель крестьянства и дворянства, интеллигенции и духовенства, массовый государственный террор, геноцид — собственного народа… Не разумное и гуманное начало, а самоедство и самодурство. И что внешние враги — никто не принес столько зла России, как русский человек! Стало быть, корень зла — в нас самих. Страшные чудики. «Мы такие. Мы — жуткие», как говорят о себе герои Платонова.

Век Каннегисера и Урицкого — позади. Одного хоронили скрытно, в безвестной могиле, другого — торжественно, с почестями, имя одного известно лишь горстке интеллектуалов, имя другого до сих пор звучит в названиях улиц. Оба хотели улучшить мир: один грезил о «сиянии», другой мечтал — «светить». И что, стало светлее от этих вспышек? Ушли одни террористы — пришли другие. В минувшем веке террор в России был беспросветен, менялись лишь формы его.

И новый, XXI век начался с волны насилия, со зловещего символа — взрывов новыми террористами жилых домов в Москве и других городах и весях. Когда Россия, казалось бы, вышла на простор исторического творчества и могла бы выбрать себе достойную форму жизни, — опять смута и развал, мафия власти и власть мафии, признаки вырождения и вымирания. На краю пропасти мы заняты не спасением друг друга, а взаимной обреченной борьбой. «Тьма упорствует…»

Пока не разрешена эта внутренняя драма России, в ней будут возникать и убийцы Моисеи Урицкие, и убийцы убийц — Леониды Каннегисеры.

СВЯТОЕ БЕЗУМЬЕ МОЕ

И дальше — еще две строфы — карандашом, очень мелко, стерлось, уже не разобрать. Только отдельные буквы, слова проступают, мерещатся, морщатся, как в огне печи, — и на глазах исчезают, превращаются в тусклый пепел.

Тут же, сбоку, наискосок — сугубая проза жизни: «ул. Гоголя 5 мука Балтфлота», назначенное свидание — «Ирина Марковна Быховская воскр. 12 ч». И все это — на обороте глянцевого картонного прямоугольничка:

Подпись — председатель Высшего Совета «Дома Искусств» М. Горький. Печать.

Но и это не все: сверху канцелярская нумерация — лист 63…

Членский билет «Дома искусств», на обороте которого рукой Н. С. Гумилева записаны стихи. Из следственного дела

ВЧК. Дело № 214224 в 382 томах. «ПБО» (Петроградская боевая организация). Том № 177. «Соучастники. (Гумелев Н. С.)».

Обложка следственного дела Н. С. Гумилева

Так. Начинается бюрократическая чертовня — уже на обложке дела переврана фамилия. См. дальше — переврана, искажена судьба. Подстреленная на лету жизнь. И среди того, что некогда было ею, среди сгребенных наспех обрывков, осколков, обломков ее — чудом уцелевшие, живые строчки стихов.

Неизвестный набросок Николая Гумилева, сделанный его рукой [29]. Что это: эпиграф к судьбе или эпилог? Случайный черновик или зачин большого замысла? О каком «отравном зелье» — речь? Творческие терзания, жребий поэта? Любовь-злодейка? Или общественное ристалище, смерч революции?

Николай Гумилев — легенда русской поэзии. Самое про́клятое советской властью поэтическое имя. Семьдесят лет носитель его числился государственным преступником. И почти все это время было наложено вето на его творчество и на память о нем: Гумилева не только запрещали публиковать, но и упоминать в печати, за чтение и хранение его стихов и даже портретов бросали в тюрьмы и лагеря, обрекали на смерть. Опасно было просто упоминать вслух это имя — прослывешь неблагонадежным.

И все-таки поэт продолжал жить, в сознании читателей — нелегально, переходя из поколения в поколение, из памяти в память, из тетрадки в тетрадку, из уст в уста, разлетался самиздатом, пока снова, миновав советское затмение, не вернулся к нам книгами. Так нужны были людям его стихи!

Первое казненное и последнее возвращенное крупное поэтическое имя, Гумилев и реабилитирован последним, клеймо запрета и проклятия снято с него только после крушения советской власти. Они оказались несовместимы.

Но почему молния поразила именно его? У этого поэта нет ни одного антисоветского стихотворения. За что же такая беспримерная лютость? Случайное попадание? Может быть, все гораздо проще: было бы «дело» — человек найдется?

А «дело» было. Говорят, верховные большевики называли его между собой «делом Икс».

Поэт Гумилев советскую власть не интересовал, ей был нужен Гумилев-заговорщик.

Дело Икс

Лето 1921-го. Петроград. Раскрыт опасный и коварный заговор против революции — Петроградская боевая организация, или заговор Таганцева, по имени главаря. Привлечены к уголовной ответственности 833 человека, около ста расстреляны без суда, по скоропалительным приговорам ЧК. Очередная победа большевиков вошла в учебники истории. Дело — в архив.