Испано-американская война

Cristobal Colon, шедший сначала в хвосте колонны, обогнал остальные три крейсера и уходил так быстро, что американцы уже прекратили было его преследование; но в это время, вследствие неисправности машины, крейсер сдал ход и около 1 часа пополудни был настигнут и, хотя не пострадал от американских снарядов, но, чтобы не быть захваченным, выбросился на берег в 1¼ часа пополудни.

Потери в людях заключались в 375 убитых и утонувших и 1.732 человек пленных, в том числе 70 офицеров. 120 человек пробрались берегом в Santiago.

Гибель эскадры невыгодно отразилась на дальнейшей обороне города.

Насколько основательно было требование маршала Blanco, чтобы эскадра вышла из Santiago в мае месяце, немедленно по прибытии туда, настолько теперь это являлось уже несвоевременным, ибо ослабляло оборону города. Требование мотивировалось только тем, что эскадра питается запасами гарнизона, которые и без того слишком скудны. Но за то она своими экипажами усиливала гарнизон, своей артиллерией усиливала оборону. Из приведенных выше сведений видно, что артиллерия, которой располагал гарнизон, была ничтожна и не могла бороться с неприятельской; только артиллерия эскадры мешала неприятелю довести его линии обложения до берега, ибо они подверглись бы продольному обстреливанию с испанских судов.

1.500 моряков с эскадры были высажены на берег: из них 500 в Santiago, а остальные 1.000 человек — на западной стороне бухты. Эта последняя мера объясняется только неисправимой привычкой испанских военных разбрасывать свои силы и всюду выставлять заслоны против инсургентов. Эти 1.500 человек значительно усиливали гарнизон, ослабленный предыдущими боями.

Высылка эскадры могла бы быть понятна, если бы одновременно с этим принято было решение покинуть Santiago и гарнизон его выступил бы на S. Luis — Holguin или Puerto Principe; но об этом не было и речи.

Пока эскадра стояла в бухте гарнизону Santiago под защитой огня с судов оставался свободный выход на S. Luis или Cobre. С уходом эскадры американцы 3-го же июля примкнули свою линию обложения к бухте с северной стороны города у дороги на Cobre и гарнизон был окончательно заперт.

3 июля, при выходе эскадры, испанцы пытались было затопить крейсер Reina Mercedes поперек канала, чтобы преградить американскому флоту вход в бухту в том случае, если бы неприятелю удалось привести в негодность минные заграждения, или захватить береговые батареи, гарнизоны коих были ослаблены, так как часть полка Cuba была отозвана в Santiago. Это, однако, не удалось: крейсер, также как и Merrimack был повернут течением и затонул вдоль канала, не заградив его.

Нельзя не обратить внимание на то, что батальон полка Cuba отозван был в Santiago 1-го июля несмотря на то, что это ослабляло гарнизоны береговых батарей, а батальон Asia совершенно бесцельно оставался на западной стороне бухты, которой теперь никакой десант угрожать уже не мог; а от инсургентов с этой стороны город ограждала сама бухта. Этот батальон перевезен был в город только 12 июля.

3-го же июля в 1 час пополудни начальник дивизии, генерал Toral, принявший командование 4-м корпусом после того как генерал Linares был ранен, получил от генерала Шафтера следующее письмо:

"Senor! Прошу Вас предупредить иностранных подданных, женщин и детей, что они должны покинуть город до 10 часов утра, ибо я вынужден буду бомбардировать его, если он не сдастся".

Генерал Toral ответил на это:

"Senor! На Ваше письмо от 8 часов 30 минут утра, полученное мной в 1 час пополудни, в коем Вы требуете сдачи города и сообщаете, что будете бомбардировать его в случае отказа, я должен уведомить Вас, что город не сдастся, и что о содержании Вашего письма я извещу иностранных консулов и жителей".

Вследствие вмешательства иностранных консулов бомбардировка города было отложена на 24 часа. С утра 4 июля масса городских жителей вышла по дороге на Caney, неся на руках свое имущество, так как генерал Toral запретил выводить из города лошадей и мулов. В Caney американцы насколько было возможно, снабдили беглецов провиантом.

По истечении назначенного срока бомбардировка, однако, не началась, а 5-го июля генерал Шафтер прислал второе письмо с более подробными, мотивированными предложениями.

"Senor! 1-е. В виду событий 3-го числа сего месяца имею честь представить Вашему Превосходительству некоторые предложения, которые, я надеюсь, обратить на себя Ваше внимание, ибо, по моему мнению, они его заслуживают.

2-е. Я предлагаю при сем записку, в коей сообщается о бое, происшедшем утром в минувшее воскресенье между эскадрами испанской и американской, последствием коего было полное уничтожение судов, составляющих эскадру адмирала Cervera, потеря 600 человек офицеров и матросов и плен остальных. Адмирал и другие офицеры, оставшиеся в живых, находятся теперь в плену на S. Luis Harward.

S. Luis, на коем находятся адмирал Cervera, капитаны судов, за исключением капитана Oquendo, который умер, вышел уже в Соединенные Штаты. Если Вы желаете проверить эти сведения, то можете послать офицера-парламентера к адмиралу Sampson, который разрешит ему посетить Harward, еще не ушедший сегодня утром.

3-е. Наша эскадра получила, следовательно, свободу действий. Имею честь сообщить Вам, что если город с укреплениями не будут сданы в 12 часов дня 9-го сего июля, то начнется бомбардировка города орудиями большого калибра наших судов.

Город находится в сфере поражения наших орудий, из коих 8-дюймовые могут стрелять на 9.500 ярдов (8 верст), а 13-дюймовые еще дальше. Следовательно, суда смогут расположиться на расстоянии 8.000 ярдов (около 7 верст) и снаряды будут ложиться в центре города.

4-е. При изложении этих соображений мною руководит только чувство человеколюбия. Я не хочу больше гибели ни Ваших, ни своих людей.

5-е. Так как Ваше Превосходительство захотите спросить свое правительство, то я дал Вам длинный срок для того, чтобы получить ответ ранее возобновления военных действий.

6-е. Прошу ответа возможно скорее.

Shafter."

Так как и на это письмо последовал отказ, то 9 июля в 4¾ часа пополудни американские войска начали атаку города с юго-восточной и северной стороны, от San Juan и Sueno. Ружейный и артиллерийский огонь длился более часа; но атака американцев не отличалась решительностью, и испанцы удержали все свои позиции, потеряв 3 офицера ранеными и 6 убитых и 28 раненых нижних чинов. Одновременно и американская эскадра бомбардировала город.

Бомбардировка повторилась 11-го июля. В 6 часов утра американцы начали перестрелку в траншеях и бомбардировку города редким огнем полевых орудий. В 9½ часа утра крейсеры New-York, Brooklyn, Texas и Indiana также открыли редкий огонь по городу. В два дня огнем американцев было разрушено 3 и повреждено 54 дома. Повреждения были незначительны, ибо снаряды не разорвались. Пострадали также блокгаузы Santa Jnes и San Antonio. Никто из жителей не пострадал, а потери в войсках были незначительны: 1 офицер ранен; нижних чинов: убит 1 и ранено 15.

В последующие дни американцы продолжали обстреливать город редким орудийным огнем.

14 июля генерал Шафтер снова прислал генералу Toral предложения сдать город и на этот раз они увенчались успехом.

Уже несколько дней защитники Santiago заняты были мыслью о капитуляции. Генерал Toral несколько раз телеграфировал маршалу Blanco о критическом положении гарнизона. Маршал настаивал, чтобы гарнизон прорвался, предлагая двинуть ему навстречу дивизию Holguin. Но это были только переговоры, предложения, настояния. Категорического приказания сделать вылазку и выйти из Santiago дано не было; равным образом не было сделано никаких распоряжений относительно дивизии Holguin. Если бы маршал, не справляясь с мнениями генералов Linares и Toral, прямо двинул дивизию Holguin к Santiago, то одно приближение ее вынудило бы американцев снять блокаду, ибо войска их были нравственно подорваны вследствие непривычки к климату, недостатков в продовольствии и медицинской помощи при страшном развитии болезней, да и тонкие линии американцев не имели даже резерва для противодействию этому удару. Постоянные ссылки на непроходимость дорог и недостаток продовольственных средств очевидно были преувеличены, ибо движение колонны Escario доказало, что для энергичного начальника нет препятствий; а испанский солдат так вынослив, неприхотлив, послушен, так привычен к этим дорогам и лишениям, что пройдет всюду, если его поведет энергичный начальник. Что касается до недостатка провианта, до невозможности собрать его в стране, то и этому верить вполне нельзя. Следовало, конечно, взять провиант с собой, как сделано было и в колонне Escario. Затем в тех местностях, где должна была бы пройти дивизия Holguin, было население, хотя и редкое. Оно жило и питалось и у него можно было бы достать провиант, конечно за хорошие деньги; в противном случае дивизия должна была бы достать себе продовольствие, хотя бы путем полного опустошения страны, отбирая его силой от мятежного населения.