Копье судьбы. От Голгофы до падения Рейхстага

Одно было не под силу старому обряду посвящения — достичь постоянного союза души с высшим эго человека. Другими словами, такое посвящение пробуждало только часть высшего Я и не в силах было трансформировать душу, чтобы она стала вместилищем и орудием индивидуального человеческого духа. Влияние Люцифера и Аримана мешало человеческому духу обрести постоянное пристанище в душах живущих людей до их кончины. Душа и дух объединялись только после смерти.

Так случилось с Лазарем, когда инициация закончилась неудачей и он переступил порог смерти. В сей драматический момент он объединился со своим высшим эго и с этих священных высей озирал развертывающуюся перед ним земную жизнь.

Именно к этому высшему эго, индивидуальному человеческому духу, Христос обращается со словом «Отче». А весь смысл инкарнации Христа раскрывается в его словах: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня». И дальше: «Я и Отец — одно».

Голос, вызволивший Лазаря из могилы, был голосом его собственного высшего эго. Сила, которая вернула его к жизни, исцелила его тело, была той же силой, которая исходит от неземных существ. Его индивидуальный дух был точно таким же, как у Христа.

Когда Иисус Христос занял место жреца — иерофанта — во время ритуального подъема из могилы, Он стоял там как Спаситель человечества, представитель на земле высшего Я, которое тщетно ищет пути к душе каждого человека.

В полном соответствии с традициями древних таинств, сознание Лазаря было погашено гипнозом. Однако жрецу не удалось вернуть его к жизни. Вместо него Лазаря позвала сила Вечной Любви, макрокосмическое Эго Христа. Для Лазаря полное следование древней традиции обрело новое значение. Он возродился к жизни с интуитивным знанием, что в Христе человеческая душа, возможно, стала сосудом для Божественного духа.

Лазарь был первым человеком, пережившим благодаря Христу воскрешение своего высшего эго. Примечательны слова святого Павла, произнесенные им после того, как Христос, во имя всего человечества, завершил подобное деяние своей смертью и воскресением на Голгофе: «…и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20).

Рудольф Штайнер рассказывает в своих сочинениях о Евангелии от Иоанна, что Лазарь, которого вернул к жизни Христос, был не единственным воскрешенным человеком. Обращение Штайнера к Хроникам Акаши пролило свет на удивительный факт: оказывается, Иоанн Креститель, которого по приказу Ирода Антипы обезглавили примерно на полтора года раньше, тоже к тому моменту вернулся в земное тело.

Штайнер описывает, как Лазарь и Иоанн жили вместе в одном и том же теле. У них были общие побуждения к действиям, но души их находились на разных уровнях.

Штайнер объясняет это высочайшее таинство. Дело в том, что личность Иоанна Крестителя, поднявшегося из могилы, та же самая, что и у Иоанна Богослова, автора Евангелия от Иоанна и Апокалипсиса. На это есть указания в Евангелии, когда Иоанн называется «Тем, кого Господь любит». Конечно, всемилостивейший Господь одаряет своей любовью все человечество. Это выражение употребляется в том смысле, в каком его использовали во время древних инициаций, когда жрец вызывал соискателя из могилы словами: «Ты, Любимый».

Инкарнация Христа в тело и кровь земного Иисуса означала сошествие Духа Солнца в Лунную чашу — образ, который стал символом Святого Грааля в Средние века.

Христос пришел, чтобы освободить самосознание евреев, а следовательно, и всего человечества, от слепой преданности своей семье, роду и расе. Но чтобы трансформировать человеческий эгоизм и поселить в сердца всех людей Любовь, необходимо было изменить саму природу крови, потому что именно благодаря крови человек отождествляет себя со своим племенем и расой. Усилиями Христа, во имя всего человечества, одушевлялись разные природные элементы и воспрянул Дух Земли. И действительно, Иисус Христос поведал Петру (чье имя Сефас означает «камень»), что на этой скале — Земле — ему следует возвести его Храм.

Моисей, который вывел евреев из египетского плена, первым увидел тень спускающегося с небес Христа, который во время бури явился ему в Неопалимой купине. Священный процесс постепенного проникновения и одушевления природных элементов продолжался во время всей земной жизни Христа.

Другая стадия этого мощного незримого процесса, во время которого Дух Солнца соединяется с Царством природы, наступила во время Тайной вечери, когда Христос угощал своих учеников святым хлебом и вином: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Матфей 26, 26–28). Финал наступил на Голгофе, когда богочеловек Иисус Христос инкарнировался в тело нашей планеты, а Его Святая Кровь пролилась после удара копьем.

Смерть на кресте и воскресение из мертвых стали публично совершившимся посвящением на арене всемирной истории. Тайный ритуал посвящения приобрел видимую историческую значимость.

Поражение Люцифера и Аримана на кресте спасло человека от падения в пропасть, наполнило его земную жизнь духовностью, а Вечная Любовь обещала постепенное восстановление бессмертного эго и исполнение человечеством своего духовного предназначения. Бог Любви поселился в человеческой душе, и она стала вместилищем индивидуального человеческого духа: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой».

Различные предметы и одеяния, которые использовались в древних ритуалах посвящения, справедливо рассматривались как «заряженные» духовными силами и считались талисманами белой магии. Именно по этой причине, хотя и в более глубоком, сокровенном смысле, копье, гвозди, чаша, терновый венец, хитон, плащаница высоко почитались всеми христианами.

Кресту поклонялись за то, что он изгонял зло. Терновый венец вызывал у всех величайшее смирение. Хитон исцелял больных и наделял видением земной жизни Христа тех, кто склонялся к монастырской созерцательности.

Яшмовая чаша, из которой Христос предлагал как причащение вино и хлеб и в которую Иосиф Аримафейский собрал часть святой крови, стала священным сосудом, она символизирует христианский путь к победе над себялюбием и возрождение духа во Христе. Похожим образом и копье римского центуриона должно было приобрести важное значение в эволюции человеческого сознания, и люди стали верить, что оно вдохновляет его обладателей на всемирно значимые деяния.

Вообще, чтобы осознать всю важность поступка Лонгина, надо понять, что же на самом деле произошло в момент, когда он вонзил копье в тело Иисуса Христа.

Именно через вытекшую из раны кровь Дух Солнца инкарнировался в тело самой Земли. Именно после удара копья Лонгина космический Христос родился как Земной Дух.

Если бы в тот момент Дух Времени не подвиг Лонгина проткнуть копьем тело Спасителя, Святая Кровь никогда бы не истекла. Согласно Евангелию от Иоанна, величайшее чудо состояло в том, что кровь истекла из безжизненного тела.

Гай Кассий Лонгин совершил свое правомерное деяние в нужное время и в нужном месте. В тот момент судьба всего человечества и будущее Земли находились в его руках.

Так сложилась легенда о Копье Лонгина, согласно которой обладатель этого оружия будет держать в своих руках судьбы всего мира. Надо только точно, в согласии с Духом Времени и состоянием человеческого сознания на тот период, выбирать свои цели. Обладатель Копья мог стать и носителем Антидуха Времени, преследовать извращенные цели, чтобы привести человечество к поклонению ложным богам или ввергнуть его в пропасть грубого материализма.

Копье Финееса — упоминаемый в Ветхом Завете символ уникальной силы, присущей еврейской крови, — сыграло и еще одну важную роль во время распятия: пропитанной уксусом губкой на конце этого копья смочили губы умирающего Христа. Теперь еврейская кровь больше не имела значения в эволюции человечества, потому что ее заменила кровь Нового Завета.