Легенды Белого дела

В боевых действиях форт участвовал дважды — во время Кронштадтского мятежа 1921 года (на стороне мятежников) и во время Великой Отечественной войны, когда он именовался 15-й батареей 153-го отдельного артиллерийского дивизиона и был оснащен четырьмя 120-миллиметровыми орудиями. В 1953 году форт был законсервирован, а в 1970-х годах использовался как склад отработанных горюче-смазочных материалов, а также как полигон для испытания горючих смесей военного назначения, из-за чего его внутренние помещения были выжжены и оплавлены. Ныне форт находится в заброшенном состоянии и не охраняется, попасть к нему можно морем либо зимой по льду Финского залива.

На протяжении года (декабрь 1877-го — декабрь 1878 года) Л. В. Марков также был председателем суда Кронштадтской крепостной артиллерии. На должности командира «Зверева» он получил 30 августа 1881 года чин полковника, а 30 декабря 1883 года был переведен командиром 15-го дивизионного артиллерийского парка (6 июля 1884 года переименован в 4-й летучий артиллерийский парк). На этой должности полковник Леонид Васильевич Марков и умер 6 апреля 1887 года в польском городе Лукове Седлецкой губернии (ныне Лукув Люблинского воеводства Польши). Причиной смерти стала чахотка. 9 апреля его прах был погребен при храме Святого Николая Чудотворца в Лукове.

За время службы Л. В. Марков был удостоен четырех орденов — Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (3 марта 1867 года, «за отличие в деле с Бухарцами 8 мая 1866 года на урочище Шу-Джар»), Святого Станислава 2-й степени с мечами (22 декабря 1867 года, «за отличие при штурме Бухарской крепости»; 18 июля 1871 года к ордену добавлена императорская корона), Святой Анны 2-й степени (23 ноября 1873 года), Святого Владимира 4-й степени (30 августа 1878 года). На момент смерти он получал 687 рублей жалованья, а также 1095 рублей столовых и 300 — квартирных.

Из послужного списка следует, что Леонид Васильевич был женат первым браком на Вере Евгеньевне Аллар и кроме первенца Сергея имел сыновей Леонида (родился 12 августа 1879 года), Бориса (27 июня 1880 года) и Евгения (9 февраля 1883 года). Состояние оставшейся без кормильца семьи было очень тяжелым. Об этом свидетельствует прошение, составленное вдовой офицера Верой Евгеньевной на имя начальника артиллерии 6-го армейского корпуса: «Муж мой, командир 4-го летучего артиллерийского парка полковник Леонид Васильевич Марков, находясь на действительной службе Его Императорского Величества, 6-го апреля умер, оставив вдову и 4-х малолетних детей без всяких средств к существованию, посему представляя при сем свидетельство о его смерти и медицинское свидетельство за № 128 на разбитого параличом сына Евгения прошу ходатайства Вашего Превосходительства о назначении мне нераздельно с 4-мя малолетними сыновьями на основании статьи 821 части II книги II Свода Военных Постановлений 1859 года — пенсию из Государственного Казначейства и Эмеритальной кассы военно-сухопут ведомства, причем мне и разбитому параличом сыну Евгению — пожизненно, а остальным сыновьям до совершеннолетия. Пенсию желаю получать из Московского Губернского Казначейства. 19 апреля 1887, г. Луков. Место жительства имею в г. Луков Седлецкой губернии» [8]. В итоге вдове была назначена пенсия в размере 287 рублей 50 копеек в год, а также выплата из эмеритальной кассы [9] в размере 431 рубля.

Эти данные позволяют пролить свет на некоторые обстоятельства жизни С. Л. Маркова. Во-первых, исходя из места службы его отца на 1878 год, можно с уверенностью предположить, что место рождения генерала — морская столица России Кронштадт, а его детские годы вплоть до поступления в кадетский корпус (1883–1887 годы) прошли в Лукове. Во-вторых, этот польский город стал местом упокоения отца С. Л. Маркова, погребенного на приходском кладбище Свято-Николаевского храма. Этот храм был основан в 1880 году и на момент смерти офицера был домовой церковью военного госпиталя. В 1898–1899 годах в Лукове был построен каменный храм в византийском стиле, век которого оказался недолгим: в 1915-м он был разрушен, в 1926-м руины храма сгорели и были окончательно разобраны четыре года спустя.

В-третьих, весьма интересна генеалогия Сергея Леонидовича по материнской линии. Фамилия его матери — Аллар — звучит вполне по-французски, и неудивительно: Вера Евгеньевна была дочерью московского врача, статского советника с 1853 года Евгения Морисовича Аллара (1808–1862), выпускника Московского университета, «главного доктора больницы при почтамте», и его жены Варвары Петровны, урожденной Беклемишевой; дедом же Веры Евгеньевны был крупный московский книготорговец, француз по происхождению Морис-Жерар Аллар (1779–1847), который помимо книг торговал также визитными карточками, бумагой с виньетками, перчатками и шерстью для вязания. Но главное — после знакомства с документами становится понятнее то трепетное, бережное отношение к матери, которое С. Л. Марков испытывал на протяжении всей жизни. Ведь он осиротел в девятилетнем возрасте, а затем потерял всех братьев (когда именно умерли Евгений и Борис, неизвестно, но точно до 1904 года — года гибели Леонида), поэтому Вера Евгеньевна во многом была для него смыслом жизни.

Первым этапом военной карьеры Сергея Леонидовича Маркова, как и для многих детей военных, стал кадетский корпус — 1-й Московский императрицы Екатерины II, после окончания которого он 31 августа 1895 года поступил (видимо, по примеру отца) в петербургское Константиновское артиллерийское училище с трехлетним сроком обучения. На фоне Михайловского артиллерийского Константиновское считалось «молодым» — название «артиллерийское» оно на тот момент носило всего год, и юнкера-«михайлоны» поглядывали на сверстников-«констапупов» несколько свысока. Но благодаря самоотверженным усилиям начальства молодое училище буквально за несколько лет завоевало прочную репутацию среди военно-учебных заведений. А Сергей Марков считался одним из лучших юнкеров: 12 августа 1896-го он стал унтер-офицером, а 12 декабря того же года — портупей-юнкером [10].

Восьмого августа 1898 года состоялся выпуск из училища. Двадцатилетний Сергей Марков надел заветные погоны подпоручика и после положенного новоиспеченному офицеру 28-дневного отпуска был прикомандирован к 5-й батарее лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады, квартировавшей в Санкт-Петербурге, в должности делопроизводителя. 20 августа 1901 года подпоручик Марков был командирован в Николаевскую академию Генерального штаба и, выдержав сложнейшие вступительные экзамены, 11 октября был зачислен в младший класс академии. Во время учебы молодой офицер зарекомендовал себя наилучшим образом и 8 августа 1902 года был произведен в чин поручика. Наградой за блестящее окончание курса академии ему стал 31 мая 1904 года чин штабс-капитана.

Выпуск академии 1904 года был не вполне обычным — он проходил уже в обстановке Русско-японской войны, и молодые офицеры-генштабисты горели желанием поскорее отправиться на фронт. Для Сергея Маркова война началась 20 июля 1904 года — именно тогда он прибыл в штаб Маньчжурской армии. За неделю до этого в Харбине молодой офицер написал письмо матери — на случай собственной смерти. Это письмо интересно той суровой оценкой, которую дает себе 25-летний офицер: «Обо мне не плачь и не грусти, такие как я не годны для жизни, я слишком носился с собой, чтобы довольствоваться малым, а захватить большое, великое не так-то просто. Вообрази мой ужас, мою злобу-грусть, если бы я к 40–50 годам жизни сказал бы себе, что все мое прошлое пусто, нелепо, бесцельно! <…> Мне жаль тебя и только тебя, моя родная, родная бесценная Мама, кто о тебе позаботится, кто тебя успокоит. Порою я был груб, порой, быть может, прямо-таки жесток, но видит небо, что всегда, всегда ты была для меня все настоящее, все прошлое, все будущее» [11].