Первое дело при Красном

В тот же день маршал М. Ней приказал бригадному генералу П. Мурье, стоявшему в Любавичах, отозвать из Елисеевки 11-й гусарский полк и 8-го числа явиться в Одрино для проведения смотра. В довершение всех бед, два батальона 1-го корпуса были тогда же отозваны из Любавичей и, таким образом, правый фланг 2-го кавалерийского корпуса остался незащищённым. Узнав об этом, Монбрён разместил пост из 100 чел. в Могильно. 14-я бригада лёгкой кавалерии генерала Ф.О. Бёрманна направилась в Заозерье. Оттуда в 4 часа вечера Бёрманн выслал в направлении на Поречье патруль, который, пройдя 28 вёрст, возвратился в 22 часа, не встретив неприятеля. Другой патруль был послан для установления коммуникации с д. Чистики (Taustiky). {10}

Гусар 9-го полка, июнь-июль 1812 г.

Акварель А. Ежова

Зауервейд. Конные башкиры

Башкирский разъезд во главе с офицером

По требованию Монбрёна, в ночь с 7 на 8 августа были отданы приказы генералу Мурье возвратить в Елисеевку 11-й гусарский полк и выслать по одному эскадрону в Лоби (?) и Дворище, чтобы осветить правую дорогу из Рудни в Смоленск, а генералу Бёрманну — отправиться из Заозерья в Инково, чтобы прикрыть левый фланг дивизии Себастьяни, находившейся на большой дороге из Рудни в Смоленск. «В столь критической ситуации, — отмечал Ж. Фабри, — отсутствие Мюрата являлось опасным; Бельяр будучи не в том звании, чтобы давать приказы маршалу Нею, ограничился просьбой оставить бригады Бёрманна и Мурье, которые подпирали правый и левый фланги 2-го корпуса». 8 августа в 6 часов утра Бельяр, пересылая из Матушево Мюрату рапорты Монбрёна и Себастьяни, написал: «Я не думаю, что неприятель имеет серьёзные намерения, он только желает знать то, что находится позади наших аванпостов; или он пытается отвлечь нас на правый берег, тогда как сам будет действовать на левом берегу». Он известил Мюрата, что отправляется в Рудню. Оттуда же в 7 часов утра он написал Нею: «Ваше сиятельство может быть посчитает своевременным оставить на позиции генерала Мурье и генерала Бёрманна до тех пор, пока не выяснится, каковы намерения неприятеля».

Платов не получил во время контрприказа Барклая и поэтому утром 27 июля/8 августа продолжил движение на Рудню, согласно прежней диспозиции. Его авангард (полки Денисова 7-го и подполковника Мельникова 3-го) располагался при д. Костричино. Его начальник, генерал-майор В.Т. Денисов 7-й донёс в 4 часа утра атаману, который находился с главными силами перед д. Зарубенки, что «неприятель в девяти полках кавалерии и одном пехотном следует от деревни Лешне по дороге». Платов приказал генералу «неприятельский авангард, в четырех кавалерийских полках бывший, удерживать», и сам двинулся к нему на помощь с остальными полками и 2-й ротой донской конной артиллерии.

Монбрён писал: «Я прибыл в 6 часов утра на аванпосты генерала Себастьяни в тот момент, когда русские стремительно атаковали наши сторожевые заставы. Я тотчас приказал этому генералу посадить на коней свою дивизию, и мы совместно приняли меры, чтобы остановить неприятеля, который накинулся на наши посты». Командир 4-го батальона 24-го полка Аллар донёс: «В 7 часов утра генерал граф Себастьяни дал мне приказ выдвинуться вперёд с моей позиции, которую я занимал в Русишки; я направился с тремя ротами, которые у меня оставались, выслав вперёд себя роту вольтижеров». По словам подполковника фон Милькау, «этим утром в 7 часов полковник и командир граф фон Валдбург получил приказ следовать за движением дивизии, которая выступила вперёд против колонны неприятеля, которого атаковала, дебушируя из Инково. Полк оставил тогда свой бивуак в поместье Лешно и продвинулся на одно льё вперёд; немного позже он получил приказ выдвинуться, прикрывая левый фланг». {11}

Дивизионный генерал Л.-П. Монбрён (1770–1812)

По словам пруссаков, дорога на Смоленск в этом месте «проходила через хребёт возвышенности, который постепенно выравнивался около Инково, напротив, в сторону Рудни круто обрывался. Дорога вела вверх по узкой и очень глубоко врезанной лощине от возвышенности к Рудне». По их словам, «дивизия тотчас села на коней и выступила рысью через лощину на возвышенность. Бригада генерала Бюрта (5-й и 9-й французские гусарские полки), которая несла службу, первой вступила в бой; она нашла форпосты уже далеко оттеснёнными и сама была не в состоянии противостоять превосходящему противнику». «Мы двинулись на него, — пишет Монбрён, — и прибыли на довольно большое плато впереди Лешно, где он развернул на занимаемой позиции много войск. Ими командовал генерал Платов; мы оценили их, по меньшей мере, в двенадцать тысяч коней. Восемнадцать орудий долго стреляли в нас, многие старшие офицеры говорили мне, что видели пехоту; я этого не заметил. В момент, когда я увидел, что мы имеем дело с превосходящими силами, я приказал отступать».

Капитан 12-го конно-егерского полка М.Ш. Таше записал в дневнике: «Утром неприятель атаковал сторожевую заставу (смерть де Руво). Генерал Монбрён атаковал с эскадроном 5-го гусарского, отбросил неприятеля и возвратился». Позже Таше написал: «Руво (Rouveau), который находился на сторожевой заставе, был одной из первых жертв. Он упал на землю от удара пули и был прикончен ударами пик казаков» (речь здесь идёт о лейтенанте 12-го шассерского полка). Платов же, действительно, у д. Молево Болото встретил Денисова 7-го и подкрепил его 2-й бригадой подполковника Т.Д. Грекова 18-го (полки Н.В. Иловайского 5-го и Грекова 18-го) и двумя “отборными” сотнями 1-го Башкирского полка под командой своего адъютанта поручика Павлоградского гусарского полка Жилина, и приказал ударить на неприятельский авангард. {12}

По словам Чуйкевича, у неприятеля «было два полка 9-й и 5-й гусарские. Храбрый подполковник Мельников, первый сбил неприятеля решительным ударом во фланг под Лешнею и между господским двором и деревнею Неготыней». Урядники полка Денисова 7-го Е. Титов и Егоров «при первом ударе на неприятеля с охотниками бросились во фланг неприятельских эскадронов». Греков 18-й, «командуя полками его имени и генерал-майора Иловайского 5-го, обрушился на правый фланг и гнал его до пехоты так, что и она начала отступать». Сотник этого полка Ступачевский был ранен саблею в руку. 1-го Башкирского полка сотник И. Ишсареев, хорунжие М. Куруринов, Я. Азиматин и Я. Мудрашкамдеев, «с двумя стами отборными башкирцами» под командой поручика Жилина «при ударе на неприятельскую кавалерию действовали с отличною храбростию и поражая оного прогнали до самого подкрепления, подавая пример башкирцам». Жилин, «командуя двумя сотнями отборных башкирцов, которых прежде того приводил в порядок и исправление лошадьми по худобе оных, первый по приказанию генерала Платова вел с неприятелем перестрелку, а когда к неприятельскому корпусу сближились, то он вместе с другими казачьими полками сделал сильный удар», получив «в правую ногу пулею тяжелую рану». Платов писал, что неприятельский авангард «храбростью оных полков был в глазах моих опрокинут и преследуем поражением до двух верст до остававшихся в подкрепление одному авангарду еще пяти неприятельских кавалерийских полков и одного пехотного». {13}