Секреты Советской Латвии

Заместитель министра иностранных дел СССР В. Никифоров ответил довольно формально:

«Предложения Латвийской ССР будут учтены на переговорах о заключении новой четырехлетней Программы сотрудничества в области культуры, науки и образования на 1987 — 1990 годы».

А вот советский посол в Швеции Борис Панкин куда больше был заинтересован в участии Латвии. Ведь в октябре-декабре 1986 года в скандинавском королевстве были намечены Дни СССР. В письме под грифом «Секретно» первому секретарю ЦК КПЛ Борису Пуго дипломат указывал:

«В Швеции проживают несколько десятков тысяч человек, относящихся к прибалтийской эмиграции, среди которой особой антисоветской направленностью выделяется латышская эмиграция. Так называемый загранкомитет латышской социал-демократической рабочей партии, в частности, являлся инициатором крупной антисоветской акции летом 1985 года — т. н. “круиза мира и свободы Прибалтийских стран”. Одним из лозунгов участников этого “круиза” было утверждение о том, что в Советском Союзе происходит русификация прибалтийских народов и всяческое подавление национальных культур. Этот тезис был подхвачен также шведскими средствами массовой информации».

Поэтому посол предложил главе КПЛ «направить официальную делегацию и спецтургруппу республики на высоком уровне». Ее задача — лекции перед шведами, выступления в СМИ. Причем, отмечал Панкин, «при комплектации групп артистов следует исходить из того, чтобы в них были включены люди, способные показать не только высокое профессиональное мастерство, но также и яркий национальный колорит латышской культуры». «Экспонаты присылаемых выставок также должны ярко показывать расцвет латышской национальной культуры за годы советской власти».

Ответственным за это Панкин рекомендовал атташе посольства Дайниса Зелмениса, с учетом «его знаний и опыта в работе с латышской эмиграцией». Латышский сотрудник посольства СССР, надо сказать, был гвоздь в сапоге у «тримды». Как гласит справка зам. зав. отделом зарубежных связей ЦК Компартии Латвии С. Цеплиса от 25 сентября 1986 года, в эмигрантской среде «предпринимались попытки скомпрометировать Д. Зелмениса, как «сотрудника КГБ, работающего под прикрытием статуса дипломата».

Над письмом Бориса Панкина в ЦК КПЛ посовещались, и сформировали делегацию во главе с министром просвещения А.А. Буй-лисом. В свою очередь, спецтургруппу поручили возглавить председателю комитета по газификации Грейже-Лисовскису. В последнюю включили также сельскую капеллу «Кекава» под руководством товарища Платперса, главного редактора Энциклопедии Латвийской ССР П.П. Ерана, председателя Президиума Латвийского комитета по культурным связям с соотечественниками за рубежом Д.К. Голд-бергса, главного архитектора Риги Г.К. Асариса, начальника атомного реактора Института физики Академии наук ЛССР П.Т. Прокофьева. В качестве массовки Дней планировались «представители творческой интеллигенции, партийные работники, рабочие-депутаты Верховного Совета Латвийской ССР, председатели передовых колхозов республики».

Заведующий отделом зарубежных связей ЦК КПЛ В. Лаукман подчеркивал:

«Главное внимание уделено тому, чтобы экспонаты выставок отражали расцвет латышской национальной культуры за годы советской власти. Большое внимание во время подготовки к Дням будет уделено организации аргументированных контрпропагандистских мероприятий».

Однако полностью убедить население Швеции в преимуществах социализма не удалось. И в направленном в ЦК КПЛ обзоре «Об основных мероприятиях латышской националистической эмиграции» от 30 октября 1986 года сообщается «о выступлении консервативного депутата шведского риксдага Б. Хагора в парламенте Швеции, в котором содержатся попытки воскресить т.н. прибалтийский вопрос. В разгоревшихся дискуссиях представителям социал-демократической и центристской партий удалось смягчить тон выступлений». В аналогичном материале за 29 декабря 1986 года упоминается «террористический акт, совершенный у памятника Советскому воину в Вене». «В связи с этим было предъявлено обвинение проживающему в Швеции латышскому эмигранту Г. Павулу, арестованному австрийскими властями».

Стоит упомянуть, что до окончательного выхода Латвии из СССР было основано и побратимство Норчепинг — Рига, и авиарейс Рига — Стокгольм, и рижское отделение консульства Швеции в Ленинграде. А признание независимости Латвии зафиксировали в конце 1991 года председатель Верховного Совета ЛР А. Горбунов и последний министр иностранных дел СССР Б. Панкин.

(По материалам из Государственного архива Латвии. ⁴⁰)

АРМИЯ, ВПК

Разные годы холодной войны: Латвийская ССР в советских военных планах

Ранее секретные документы Компартии Латвии из 101-го фонда, хранящиеся в Госархиве Латвии носят поистине всеобъемлющий характер — так, из них можно почерпнуть сведения об оборонной политике СССР и ее преломлении на республиканском уровне.

***

Вот — 63-х страничный документ под грифом «Совершенно секретно». Доклад «О состоянии гражданской обороны Латвийской ССР», направленный начальнику ГО СССР маршалу Советского Союза Василию Чуйкову председателем Совета Министров ЛССР и руководителем республиканского штаба ГО Юрием Рубэном.

В первую очередь, ГО ЛССР ставила перед собой «мероприятия, направленные на защиту населения от оружия массового поражения и обеспечение устойчивой работы народного хозяйства в военное время». Основной план ГО республики предусматривал «рассредоточение и эвакуацию населения категорированных городов: Рига, Даугавпилс, Лиепая, Вентспилс». Под термином «категорированные» в СССР понимались города, по которым в случае войны обязательно будет нанесен ядерный удар. По данным переписи 1969 года, в Латвии в таковых проживал 41 % населения республики.

Каждый район Риги должен был быть эвакуирован в определенный район Латвии. Так, Ленинградский (ныне Курземский) и Ленинский (ныне Земгальский), — на Елгавское операционное направление; Кировский (ныне Центральный) и Московский (ныне Латгальский) — на Огрское операционное направление; Пролетарский (ныне Видземский) — на Цесисское операционное направление. В 1970 году была также «начата разработка плана эвакуации населения города Стучка, находящегося в зоне возможных разрушений Плявиньской ГЭС».

Республиканский штаб ГО отмечал, что, касательно промышленных предприятий союзного подчинения, «имеются факты, когда центральные учреждения затягивают рассмотрение положительных предложений подведомственных директоров предприятий». Например, не были своевременно учтены в Москве разработки по крупнейшему союзному предприятию — заводу ВЭФ (в 1970 году — 16 тысяч работающих). На нем предполагалось оставить работающую смену в первые 6 дней «Особого периода» — состоящую из 600 человек вместо плановой в 7 140.

Как планировалось вывозить людей?

«В республике начата работа по разработке планов эвакуации населения городов Риги, Лиепаи и Вентспилса на максимальные возможности морского транспорта (при условии нахождения наибольшего, а не среднего, количества судов в портах Латвии, на момент введения “Особого периода”). Сводные эвакопункты укрупнены, специализированы по видам транспорта и приближены к станциям (пунктам), портам и пристаням посадки. В период проведения рассредоточения и эвакуации населения запланирован подвоз рабочих смен предприятий, продолжающих работу в категорированных городах.

Эвакуацию транспортабельных больных планируется осуществлять, как правило, специально выделенными поездами».

В целом, мероприятия по морской линии «позволили спланировать продолжительность перевозок по рассредоточению и эвакуации населения гор. Риги (с учетом подвоза в этот период рабочих смен) за 44 часа в навигационный и 48 часов в межнавигационный период».

Отвлечемся на момент от основного документа, и обратим внимание на доклад начальника Латвийского морского пароходства Ю.К. Авота от 26 ноября 1970 года «О работе водного транспорта в «Особый период». В нем приводится ряд конкретных мер. Во-первых, рыболовецкому колхозу «Селга» было поручено построить за счет средств, выделяемых Совмином ЛССР, пирс в Рижском заливе. Во-вторых, были выделены «базы отстоя и ремонта судов речного флота... за пределами категорированных городов и зон возможных сильных разрушений» — для флота на Даугаве и Лиелупе в районе Калнциемс—Елгава, для реки Вента в районе Пилтене.