Испано-американская война

Укрепления правого фланга прикрыты речкой Almendares, местность между Puentes Grandes и фортом № 4 болотистая и легко может быть наводнена заграждением этой речки, для чего и приняты были меры на случай надобности.

Все укрепления соединены были между собой телефоном, а этот круговой телефон четырьмя линиями соединялся со штабом в Гаване. Постройкой укреплений занято было ежедневно от 2 до 3 тысяч человек из рабочего населения Гаваны с целью дать ему заработок. Постройка началась в конце апреля, а к половине июля укрепления были совершенно закончены.

Численность гарнизона и количество орудий, потребных для каждого укрепления, показаны в таблице на карте. Но из числа потребных для первой линии 65 орудий имелось всего 12 бронзовых полевых и осадных орудий, заряжающихся с казны; затем у Puentes Grandes устроена была батарея из четырех гладких двухпудовых мортир; наконец в Гаване расположена была в июле одна горная батарея из 6 орудий. Вот вся артиллерия, которой на первое время могла располагать оборона. Мортиры уже в конце июля поставлены были на своей батарее: осадные и полевые 9 c.m. орудия стояли на батарее Reina, во дворе, и их предполагалось поставить на место, когда определился бы фронт атаки.

В случае сосредоточения всего 1-го корпуса для обороны Гаваны его горные орудия (14 орудий) также могли бы быть употреблены для обороны укреплений. Но если бы даже предположить, что и весь второй корпус отошел бы к Гаване, то и это увеличило бы число орудий всего еще на 12, т. е. до 44 орудий, из коих 32 — горных. Нельзя, следовательно, не признать, что число орудий, которым испанцы могли бы располагать для обороны линии укреплений в 25 км, совершенно недостаточно.

При первом взгляде на карту обращает на себя внимание большое количество траншей, заготовленных заранее в предвидении всевозможных случайностей. Это находит себе объяснение в том, что вследствие каменистого грунта в окрестностях Гаваны, постройка траншей в минуту необходимости была бы слишком затруднительна.

Наоборот, на левом фланге сухопутной оборонительной линии, у бухты Cojimar, замечается недостаток фортификационных сооружений. Пункт этот уже отмечен историей. Здесь именно высадились англичане в 1762 году и, пройдя между бухтой и морем, заняли высоты Cabana на правом (восточном) берегу канала и угрозой бомбардировки города заставили его сдаться на капитуляцию. И американцы, кажется, не прочь были воспользоваться этим историческим уроком и в ночь с 13 на 14 мая, осветив бухту Cojimar электрическими прожекторами, долго и подробно исследовали ее. Правда, что взять город с этой стороны теперь труднее, ибо на берегу канала построено укрепление Cabana; но оно уже устарелого типа, вооружено несколькими старыми орудиями, заряжающимися с дула и теперь имеет лишь значение казармы и политической тюрьмы: высадка же в бухте Cojimar выгодна была хотя бы уже потому, что грозила бы тылу береговых укреплений.

Между тем до конца июля не было ни одного укрепления против бухты Cojimar. Линия обороны заканчивалась у Guanabacoa; затем для обстреливания низменной ложбины, расположенной к северу от Guanabacoa и ведущей к восточной части бухты Habana, на крутых вершинах хребта, лежащего между этой ложбиной и морем, построен был форт № 12, батарея Ingenito и несколько траншей. Но линия огня их была обращена только на юг, к ложбине и они совсем не были приспособлены, ни к обстреливанию отлогой покатости, идущей сзади них к морю, т. е. именно вероятного района атаки, ни к обстреливанию тыла береговых батарей №№ 1 и 2, отстоящих от них в 2 км.

Только в конце июля начали поспешно строить форт № 13 и несколько траншей между ложбиной Guanabacoa и берегом моря фронтом к Cojimar.

Укрепления в других городах будут указаны при описании военных действий.

VIII. Охранение железных дорог и служба оптического телеграфа

Во время борьбы с инсуррекцией, а отчасти и во время борьбы с Соединенными Штатами оптический телеграф у испанцев получил широкое применение и оказал им важные услуги.

Для сообщений испанцы пользовались: a) кабелем, b) телеграфом и c) гелиографом.

Кабель имелся только на южном берегу. Там есть две линии: одна от Cienfuegos прямо на Santiago de Cuba (а оттуда на Ямайку и в Европу); другая береговая линия начинается от Batabano, заходит в Cienfuegos, Casilda, Tunas, Jucaro, Santa Cruz del Sur и кончается в Manzanillo. Обе эти линии были совершенно безопасны от инсургентов; первая была потеряна с падением Santiago, а вторая до конца кампании осталась в руках испанцев.

Электрический телеграф имелся только вдоль железнодорожных линий и вдоль обеих trocha. Для охранения железнодорожных и телеграфных линий от инсургентов с обеих сторон линий построены были небольшие блокгаузы в расстоянии от одного до полутора километров один от другого. Блокгаузы эти — небольшие каменные или деревянные здания с ружейными бойницами на грудной высоте; крыша деревянная или черепичная; в ней устраивалась небольшая вышка, в которой помещался часовой, ибо оставлять его снаружи, особенно ночью, было слишком опасно. Гарнизон такого блокгауза 10–16 человек при унтер-офицере или ефрейторе. На станциях строилось не менее двух блокгаузов, по одному на каждом конце, и самый вокзал, если он уцелел от пожара, равно и некоторые другие станционные здания приспособлялись к обороне. Блокгаузы строились также по обеим сторонам мостов у опасных мест на линии и пр. На наиболее опасных местах строились блокгаузы с двухъярусной обороной на гарнизон в 15–20 человек. Вместо блокгаузов пользовались иногда уже существующими зданиями, даже церквами.

Жизнь нижних чинов в этих блокгаузах и служба их были чрезвычайно тяжелы; гигиенические условиях в тесных и сырых помещениях были ужасны, вода в речках, ручьях и колодцах вредная, порождавшая лихорадки, запас пищи доставлялся редко. Болезненность и смертность в частях, охранявших железные дороги, была очень велика, медицинской помощи не было никакой, а сменялись люди редко, только тогда, когда их становилось уже мало для этой службы.

Между блокгаузами посылались днем патрули; ночью же охранение ограничивалось часовыми на вышках блокгаузов.

Для охранения железных дорог посылались или части от батальонов, расположенных в районе, по коему шла линия, или целые части. Так начальник дивизии Puerto Principe, генерал Castellano, послал весь батальон волонтеров города Мадрида для охранения железной дороги, так как он был сформирован из худших элементов мадридского населения и совершенно не годился для серьезных операций в открытом поле. В виду невоздержанности этих людей болезненность и смертность между ними были очень велики.

Командировки на охранение железных дорог уменьшали численность людей в батальонах на 1/5 — 1/4 списочного состава.

Затем для охранения железнодорожных линий посылались еще части регулярной кавалерии и конные guerillas, которые постоянно двигались вдоль линий. Наконец на каждом поезде, как пассажирском, так и товарном, имелся блиндированный вагон с командой в 15–20 нижних чинов регулярной пехоты и жандармерии.

И, несмотря на эти меры, поглощавшие массу войск и на то, что большая часть железнодорожных компаний платила инсургентам крупный откуп, они очень часто прерывали телеграфное сообщение, портили полотно, взрывали мосты и поезда, особенно воинские или те, которые везли в Гавану и другие пункты продовольствие из портов, где выгружались пароходы, прорывавшие блокаду.

Железнодорожная сеть развита только в средней части острова, в провинциях Гавана, Матанзас и отчасти Санта Клара. На запад от Гаваны есть только одна линия на Pinar del Rio, да и та с уходом оттуда большей части войск охранялась слабо. В остальной части острова имеются только отдельные короткие линии, разделенные обширными пространствами; а вне железнодорожных линий — нет и электрического телеграфа. Вот здесь то и сослужил свою чрезвычайно полезную службу гелиограф, без помощи коего сношения между отдельными дивизиями испанской армии были бы совершенно прерваны.