Журнал "Компьютерра" №752

В самом деле: проблем никаких. Сегодня американская пресса наперебой обсуждает последствия невиданного государственного демарша для налогоплательщиков: насколько тяжким бременем обернутся дополнительные деньги из бюджета, которые, по кулуарным разговорам в Конгрессе, могут обернуться даже не 700 миллиардами, а целым триллионом? Насколько соответствует череда национализаций духу свободного капитализма? Нет ли в демарше душка социалистической провокации?

Побойтесь бога, господа мистификаторы! О каком бюджете может идти речь? 700 миллиардов берутся не из реальных доходов американской экономики, не из бюджетных сбережений, не из экстренных сберегательных фондов, а… ниоткуда! Берутся с потолка в форме изменения записи в строке национального долга: было 10 триллионов, замазали ластиком и написали поверх 11,3 триллиона - всего делов-то!

То, что за 700 миллиардами последуют гуглы, можно не сомневаться: ведь одни только Фанни и Фредди покрывают своими гарантиями ипотечные закладные на сумму около 6 триллионов долларов. Уже в начале лета широким потоком потекли дефолты не по subprime-долгам, а по так называемым кредитам alt-A, а затем уже и по чистым А, которые всегда считались доброкачественными. Если кредиты alt-A получали клиенты с хорошей кредитной историей, однако без документально подтвержденных доходов, то кредиты А предполагали наличие справки о доходах, однако не учитывали самого малого: возможности потерять работу из-за экономического кризиса.

Все так и вышло: ипотека потянула за собой биржу, биржа потянула реальное производство и услуги. 700 миллиардов перспективных дефолтов, на которые секретарь Казначейства США получил добро от Конгресса, почти гарантированно выльются в несколько триллионов по мере схода лавины неплатежей по кредитам выше subprime.

Не подумайте только, что я рисую тут очередные страшилки! Боже упаси! Смысл всей моей гипотезы как раз в том и заключается, что это чрезвычайно оптимистичная гипотеза, светлая, уверенно смотрящая в будущее. 18 сентября 2008 года Америка дала зеленый свет реальному воплощению в жизнь концепции виртуальной экономики. За 700 миллиардами последуют 7 триллионов и далее до бесконечности, и - главное! - то, что мы считаем сегодня экономикой, замечательным образом все выдюжит и переварит.

Откуда такая уверенность? На сей раз тоже не из интуиции, а из чистых фактов. 15 сентября основной показатель биржевой активности, индекс Доу-Джонса, упал на 504 пункта - самое страшное падение со времен 9/11 (на волне новостей о банкротстве Lehman Brothers). 17 сентября индекс упал еще на 449 пунктов (отреагировав на грядущий коллапс AIG). Зато 18 сентября Доу-Джонс благополучно вырос на 410 пунктов, а на следующий день - еще на 369, - оба спурта вызваны решением правительства выкупить весь гнилой ипотечный долг у всех частных финансовых учреждений!

В нормальной - реальной - экономике подобные шаги вызвали бы не спурт, а катастрофический обвал, равного которому в истории не было. Почему? Потому что нормальные люди должны понимать, что правительству, обремененному национальным долгом в 10 триллионов долларов, элементарно негде взять лишние 700 миллиардов. Разве что допечатать. Радостная экстатическая реакция объясняется только одним: люди перестали адекватно воспринимать реальность. Или наоборот: стали воспринимать ее более чем адекватно и именно в том виде, в каком эта реальность существует - в виртуальном виде.

Нам остается лишь добавить к виртуальной валюте и виртуальной экономике еще и виртуальное информационное пространство, в котором СМИ столь массированно и столь единодушно отражают не события, которые имели место быть на самом деле, а некую условную картинку, обслуживающую конкретные идеологические интересы, что даже отдаленно представить себе реальное положение дел не представляется ни малейшей возможности. Что мы получаем в результате? Мы получаем идеальный мир - матрицу Дэвида Айка, которая не имеет к реальности никакого отношения. Прелесть же в том, что и самой реальности уже нет, потому что ее никто не ощущает и не видит. Как в замечательном советском анекдоте про обожравшихся в дупель Василия Ивановича и Петьку ("Ты меня видишь? Нет? И я тебя тоже - вот и закамуфлировались!").

Переходим теперь к гламурному мужчинке (если кто не догадался: все вышесказанное к названию "Голубятни" отношения не имело). Опять же поймите меня правильно: речь пойдет не о сексуальных меньшинствах, а о новом гаджете, который похитил мое сердце. Сам же термин гламурного мужчинки объясняется просто: в каждом мужчине заложено множество архетипов, с рогами и без, которые уходят корнями в коллективное бессознательное. Тут тебе и "садист-мачо", дулшитель, мучитель, истязатель, тут тебе и "охотник", тут и "герой-любовник", половой гигант, титан сладострастья (в воображении, ралзумеется, все происходит в воображении).

"Гламурный мужчинка" соответствует образу крутого мэна на Aston Martin и с Breitling’ом на запястье. Стоп! Правильно ли подобраны брэнды? Я, конечно, не Сергей Минаев, однако чутко ощущаю два непересекающихся тренда в движении "гламурных мужчинок". Первый - спортивно джеймсбондовский, тот самый, что с Aston Martin’ом и Breitling’ом. Второй - расслабленно марлонбрандошный: с Maybach’ом под задницей и Piaget’ом на жирной ручке.

Повторюсь, "гламурный мужчинка" подсознательно живет в каждой самцовой особи. В нашем айтишном царстве водораздел между двумя типажами пролегает четко: одним нравятся навороченные сложные профессиональные программы, другим - комфортные двухкнопочные визарды со "шкурками" вместо интерфейса. Одним нравится многофункциональный коммуникатор, другим стильный айфон, одним - потрясающий по звуку и всеядности форматов Cowon D2, другим - белоснежно-хромированный iPod, заточенный под iTunes.

До недавнего времени универсального устройства, способного объединить оба гламурных тренда не существовало: приходилось жертвовать функциональностью ради стиля, либо исповедовать эстетический комфорт за счет ущемления функциональности. Читатели, следящие за гаджетными играми колумнистов "КТ", знают, что Антонелло всегда предпочитал "малюсенькое и красивенькое", а Старый Голубятник - "функционально напичканное по самое небалуйся".