Разведка и контрразведка

Лидеры ИДВТ делают ставку на многочисленную диаспору уйгур в Казахстане (250 тыс. человек), Киргизии (около 50 тыс.), в Андижанской области Узбекистана (14 тыс.), а также в некоторых других местах этого обширного региона. Всего в Центральной Азии проживает около 400 тыс. уйгуров, большинство из них бежали от преследований китайских властей еще в период существования СССР.

При непосредственном участии инспирируемых спецслужбами экстремистских национальных объединений внутри страны был разрушен СССР. Видный российский криминолог B.C. Овчинский разграничил и сформулировал 4 этапа эволюционного завоевания экстремистскими национальными объединениями (ЭНО) политической власти и установления этнократической диктатуры на примере насильственного разрушения СССР:

на первом этапе небольшие группы из числа бывших «диссидентов», «политзаключенных», представителей творческих союзов выдвигали лозунги и программы «национального возрождения», «обеспечения суверенности республик», «придания национальному языку статуса государственного». Одновременно использовалась динамика общественных процессов, популистские лозунги обеспечения социальной справедливости, «борьбы с мафией». Расширение состава неформальных объединений происходило путем проведения массовых митингов сплочения вокруг «национальной идеи», охраны ее от инородцев (внутренних врагов);

на втором этапе разноликие группы объединялись в единые массовые движения, фронты, захватывали местные средства массовой информации, проникали в официальные государственные и общественные структуры (КПСС, ВЛКСМ, профсоюзы), вели активную предвыборную кампанию при выдвижении народных депутатов СССР (и фактически одерживали здесь победу). Одновременно активно проводилась агитационная кампания среди населения о выходе из состава СССР или заключении нового договора на уровне конфедеративного устройства государства. Но на этом фоне возникали противостоящие интерфронты и движения из этнического меньшинства на территории ряда республик. Нагнеталась конфронтация между национальными и интернациональными фронтами путем обвинения последних в неосталинизме, стагнации. Поскольку значительную часть интердвижения составляло русскоязычное население, которое выступало против сепаратистских тенденций, в средствах массовой информации, на митингах национал-политических движений разжигались русофобские настроения, что в ряде случаев приводило к прямой конфронтации;

на третьем этапе позиции национал-политических движений открыто поддерживали официальные государственные и общественные структуры, в которых обнаруживается большое число сторонников этих движений. Идеи неформалов легализуются в правовые республиканские акты, которые закрепляли тенденции к сепаратизму, национализму. Вводятся цензы оседлости, ограничения в прописке, миграции, нарушаются права граждан по вопросам выборов в Советы народных депутатов различного уровня. Ответной реакцией неформальных интердвижений становится стихийная забастовочная борьба. Как результат — изменение тактики сепаратистских сил: поиск компромиссных решений с иноязычным населением, призывы к совместному отделению от СССР с будущей райской жизнью в «свободном самостоятельном государстве». Такую мимикрию можно назвать «тактикой сдерживания». Одновременно создаются политические формирования, которые должны заменить народные (национальные) фронты и движения после парламентского захвата власти в республиках;

четвертый этап заключался в парламентском захвате власти на «муниципальном» и республиканском уровне, демонтаже остатков социалистических структур, легализации «теневых правительств» и «теневого капитала». При этом вновь реанимируется ожесточенная русофобская тактика, публикуются всевозможные проекты республиканских правовых актов явно националистической и даже расистской направленности с элементами геноцида. Активизируется деятельность различного рода боевиков, явно профашистских сил, идет интенсивное накопление оружия для насильственного свержения существующего строя.

Заметную направляющую роль в противоправной деятельности ЭНО играли их разветвленные международные контакты, что сказывалось на снабжении ЭНО видеотехникой (в том числе со спутниковой связью), множительными аппаратами, телексами, компьютерами. Международные контакты ЭНО осуществлялись в самых разных вариантах: ЭНО Армении и Нагорного Карабаха — армянская диаспора в США, Канаде, Австралии и Ливане; ЭНО Прибалтики — эмигрантские национальные общины, зарубежные неофашистские организации; ЭНО Азербайджана и Средней Азии — международные исламские центры. ЭНО разных регионов организовывали обращения в Организацию Объединенных Наций, Европарламент, Конгресс США, посольства различных стран.

Международные контакты ЭНО «вписывались» в доктрину бывшего помощника президента США по национальной безопасности, ведущего американского советолога Збигнева Бжезинского, который в своей книге «План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР», изданной в 1986 году, писал по поводу развития националистических тенденций в СССР: «Реальная цель состоит в том, чтобы мобилизовать силы для подлинной деятельности, большего национального самовыражения, рассредоточения центральной власти и прекращения деспотичного доминирования Центра, которое и порождает экспансионистский импульс. Поощряя требования нерусских национальностей к большему уважению их национальных прав, можно постепенно переориентировать политический процесс в Советском Союзе на сложный и поглощающий силы вопрос, отражающий самую суть современной политической системы, а именно: перераспределение политической мощи. Очевидно, что с точки зрения Запада было бы желательно, чтобы главной заботой советского руководства стала именно эта проблема, а не проблема экономических реформ, решение которых может усилить способность к соревнованию с США....В этой обстановке настал момент для проявления инициативы по реализации обширной программы радиовещания на многих языках, внедрения аудиовизуальных кассет, а также оказания технического содействия в публикациях независимой внутренней политической литературы. Финансирование этих программ необходимо по крайней мере утроить, поскольку затраты, влекущие изменения политических позиции СССР, естественно, более эффективны, нежели гонка вооружений. Увеличение ассигнований равнялось бы всего лишь объему затрат на производство нескольких бомбардировщиков "В-1"».

Учет этнического фактора в деятельности спецслужб является, по существу, базовым. В то же время нет этноса абсолютно пригодного или непригодного к достижению акмеологических вершин в разведке и контрразведке. Так, выдающимися разведчиками были:

русские: Коротков, Судоплатов, Фитин, Зарубин, Панюшкин, Феклисов, Быстролетов, Сахаровский, Павлов, Федичкин, Дроздов;

евреи: Орлов (Фельдбин), Эйтингон, Дейч, Харел, Треппер, Трилиссер, Рыбкин (Рывкин);

немцы: Зорге, Гелен, Шелленберг, Вольф, Штейнбрюк, Фишер (Абель);

армяне: Овакимян, Давтян, Юзбашян, Агаянц, Вартанян;

татарин: Ахмеров;

китайцы: Кан Шэн и Хуа Гофэн;

латыш: Берзин;

швейцарец: Артузов;

англичане: Лоуренс, Филби, Бёрджесс, Маклин;

американцы: Даллес, Кейси;

австриец: Ронге;

венгр: Т. Мали;

украинцы: Григоренко, Вертипорох.

Игнорирование этнических аспектов деятельности разведки и контрразведки приводит к негативным политическим и оперативным последствиям.

М. Вольф в своих мемуарах констатирует, что по существу вся работа социалистических стран и их спецслужб в странах «третьего мира» в 60— 80-е годы XX века оказалась напрасной. В числе базовых причин этого он называет пренебрежение этническими традициями.

В одном из своих интервью П.А. Судоплатов отмечает, что перед Второй мировой войной советская разведка имела широко разветвленную агентурную сеть в странах Бенилюкса, во Франции, Швейцарии (та же группа Ш. Радо), но ряд резидентур были провалены с началом войны. Почему? Да потому, что они были связаны с источниками еврейской национальности и, конечно, являлись легко уязвимыми в ходе операций германских спецслужб. «Не берусь судить, на чьей совести вот такая стратегическая недальновидность, но то, что это тоже часть еврейской трагедии, очевидно».