Последний вагон на север

Пусть там лучше будут гулять молодожены, пусть им под бой кремлевских курантов обручальные кольца надевают на пальцы. Сразу можно две-три сотни пар поставить, и каждый час под бой кремлевских курантов они становились бы мужем и женой, потом шли бы через Казанский собор, и там их еще священник венчал бы. Вот тогда были бы крепкие семьи. Затем молодожены спускались бы к Могиле неизвестного солдата, клали туда цветы и уезжали домой, к родителям. Вот такой свадебный обряд ввести. А у нас могильники, могильники, да тюрьмы, да больницы.

Эх, жизнь, жизнь — копейка, судьба — индейка. Да, жизнь, как детская рубашка, короткая и обмаранная. Как живешь, парень, а? Как ты живешь, средний русский парниша? Отвечает он: как желудь, кругом одни дубы, каждая свинья тебя сожрать хочет. А я хочу вам обо всем правдиво рассказать, дать возможность подумать, зову к себе и в то же время не хочу влезть в ваши души без спросу. Но прийти, постучавшись, без наглости, без хамства. Не пойдете со мной, что делать, оставайтесь. Идите к другим — значит, таков ваш выбор. Но постарайтесь понять, осознать, прочувствовать, проанализировать, увидеть.

Люди! Помните: кто чернит историю, кто охаивает свою страну — враг он ваш. Кто хвалит Запад — враг он ваш. Кто отворачивается от друзей и рвет связь с нашими союзниками — враг он ваш. У них лица нерусские, фамилии нерусские и духом нерусским пахнет от них, и злоба исходит от их мерзких глаз. Посмотрите на выражение их лиц. Морды обезьяньи, противные, мерзкие, чванливые, ненавистью исходят, слюной исходят. Не слушайте их. А если слушаете, то умейте различать, что в их словах 90 процентов ложь, а 10 процентов так запутано, что иной раз трудно найти правду. Но вы найдете.

И вы начнете понимать, даже по выражению их лиц, кому они симпатизируют. Посмотрите, где они живут и чего стоят. Конечно, за их спинами стоят США, нефтедоллары, Бильдербергский клуб, Парижский клуб, Лондонский клуб, МВФ, Всемирный банк — все то самое мировое правительство, вся та самая мировая закулиса, как спрут, обхватившая тело России. Так в горло вцепилась — дышать тяжело. В мозги влезла. По мы ее все равно отторгаем. Ничего не получится у вас, ребята. Всем недругам в России обломали кости: и Наполеону, и Гитлеру, и вам обломаем, американским прихвостням, натовским холуям, слугам мирового правительства. Побегаете, попрыгаете, расстреляете друг друга — и сбежите, уйдете. Либо в последний вагон на север. Там для вас уготованы места.

Поезд мчит. И стучат колеса на стыках рельсов, уходя в мороз. Ах, поскорей, быстрый поезд, ах, поскорее унеси этих бесов. Может, за два года наш поезд дотянет до Анадыря, высадит там этих чурок. Кто-то замерзнет в пути. Гайдар, жаль, рано скончался, ему нужно было бы три пуховых одеяла, под которыми он задохнулся бы от собственной вони. Вот морда: когда на нее посмотришь, то впечатление, будто он только что оторвался от корыта со сгущенным молоком, так и причмокивает, так и облизывается. Дал же Бог семейку Гайдариков-чумариков. И дочка у него — вся в папашу. Какова дамочка, а! Ведь все же было, нет, непременно надо ужалить, побольнее укусить. Подалась замом к Мишико Саакашвили в Одессу. Того в международный розыск объявляют по подозрению в убийстве, а киевская хунта делает его губернатором, смотрящим за Одесским портом. Уясни, Миша, мы все помним. Как ты от раската, всего лишь от громкого хлопка русской гранаты чуть штаны не намочил. Кадры-то эти телевизионные весь мир обошли. Как бы в твоих брюках не оказалась консистенция покруче, когда мы придем. А мы обязательно придем судить украинских палачей русского народа. Трибунал Московского военного гарнизона будет судить всех силовиков — всех, кто участвовал в расстреле русских на территории Украины, все, кто держал оружие в руках, направленное в сторону русских, все будут осуждены на пожизненное заключение или приговорены к смертной казни.

И стучат колеса, стучат, теплушки несутся... Все дальше уходит наш поезд. Вот я вижу, как он уже в Магадан вошел. Следующая остановка Анадырь, столица Чукотки. Здесь вы можете сформировать ваше коалиционное правительство Чукотской республики. Мы разрешим вам похоронить там друг друга, создать новый пантеон, новое Новодевичье кладбище, новый мавзолей себе сделайте, ложитесь рядом, как вы привыкли лежать на кроватях ваших гомопартнеров в клубах, в подмосковных коттеджах. Так же ложитесь друг с дружкой, чертыхайтесь, плюйтесь, поливайте грязью Жириновского. Ребятушки, мерзлятушки. Не то молочко вы на Русь принесли, отраву едкую. Но разобрался народ. Выплеснул все, выплюнул вас. И в один поезд затолкал вас. Уезжайте, уходите!

Стучат колеса, стучат, поземка метет, метет. Теплушки все везут, везут... Прощайте! Уходите! Уезжайте! Чтобы глаза наши вас не видели, чтобы уши наши вас не слышали, чтобы душа наша вас не вспоминала. С глаз долой, нечистая сила! Вон из России! Из нашей России. Да здравствует Родина, новая, прощенная, да здравствует золотая, родная Москва.

Россия, матушка-Россия! Ребятушки, вы, кто на заводах и в казармах, и те, что в камерах сидите! Вы так же, как и мы, ненавидите их. Ну чего вы трусите? Возьмите булыжник, ну разбейте вы окно там, где они сидят. Ну подойдите вы к ним, дайте по морде, ну плюньте им в лицо. Я же перед всей планетой в лицо плеснул одному из них. Вся планета видела это. Я это сделал. Неужели это не сигнал для вас? Плесните им так же. Плюньте им так же. Заставьте их замолчать, заставьте их уехать. Я ведь не говорю: вешайте, расстреливайте. Не надо, пожалейте патронат. Они трусливые, сбегут. Выйдите на улицу, сожмите кулаки, встаньте плечом к плечу, рука к руке и говорите лишь одно: «Уходите». С вами будут армия, милиция, ФСБ, десантники, ОМОН, ГИБДД — все будут с вами. Им всем тоже надоела эта отвратительная гнусная «демократическая» камарилья, которая и после Ельцина не уходит от власти. «Уходите!» — говорит им русский народ. Уходите! Напрочь! Навсегда!

Вот мой ответ вам, господа «демократы»: «Уезжайте, уезжайте, уходите!» С этими словами я обращаюсь ко всем гражданам России: давайте выйдем на улицы главных площадей всех наших городов и поднимем над головами один-единственный лозунг, написанный черной краской, черной тушью на белой твердой бумаге, обращенный ко всем разрушителям России: «Уходите!» никаких знамен, никаких других лозунгов, никаких портретов. Вместе мы, ЛДПР, все патриоты — все противники гнусных, продажных, антирусских, антинародных сил, выйдем и будем стоять с одним лозунгом и говорить: «Уходите! Уходите! Уходите!»

И это превратится в сплошной гул над всей землей — от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Астрахани. И они уйдут, если мы будем едины. А если мы опять выйдем разными колоннами, под разными знаменами, они будут рады. И это нам ничего не даст. Пусть никто не мешает нам всем сплотиться ради одной цели — освобождения от нечисти, которая высунула свои гнусные рожи из последних вагонов самого мрачного поезда, ушедшего с Ярославского вокзала до столицы Чукотки — Анадыря.

И нам удалось начать историческое очищение страны от нечисти, от недругов и разрушителей страны. В начале XXI века на Красной площади собрались патриоты, честные москвичи, гости из других городов и вместе с новым Президентом России подняли бокалы с шампанским. Наступала новая эпоха в России, эпоха ее возрождения, которую мы, ЛДПР, приближали, как могли.

Русские люди, как же вы устали от тягот и невзгод. И это длилось почти весь ХХ век. Окаянные годы, страшные годы, мерзопакостные годы. И это со времени самой страшной и одновременно Великой революции 7 ноября 1917 года. Мы не можем корить наших предков: они не знали, чем она закончится. Но я за то, чтобы этот день оставался государственным праздником и в новой России как день всех революций, всех реформ, как день поминовения всех жертв насилия и произвола, как день всепрощения. Мы привыкли к нему. Для нас этот день, 7 ноября, так и остался святым. И снова в этот день играл бы гимн самого великого государства — СССР. Его уже нет. По теперь это был бы гимн мощного Российского государства, республики нашей. Некоторые слова нужно изменить. Но сохраним в нем все лучшее.