Знание-сила, 2002 №6 (900)

Вода не похожа на другие жидкости. Возможно, она обладает памятью!

Николай Николаев

Быть может, в таинственных свойствах воды коренится загадке гомеопатии?

Несколько лет назад исследования воды вызвали целую бурю в медицине. Вполне возможно, заявляли некоторые ученые, вода обладает памятью.

Подобное зая amp;чение льет воду на мельницу гомеопатов. Значит, если молекула лекарства хоть немного побудет рядом с молекулой воды, то последняя запомнит свою соседку: на ней «отпечатается» облик лекарства. В таком случае даже дистиллированная вода будет обладать целебными свойствами, если «запомнит» добавленную в нее капельку медикамента.

«Бессмыслица! Чушь! – возмутилось большинство ученых. – Это все равно, что сказать: зеркало запоминает отражения людей, промелькнувших перед ним. Стоит поскрести любое зеркало в нашем доме, как за пышным цветом нынешнего дня проступят очертания генеалогического древа. Бессмыслица! Чушь!».

Биолог Жак Бенвенисте, особенно рьяно защищавший «память воды», подвергся настоящему остракизму. Его заклеймили как «эзотерика», обвинили в подлоге результатов, лишили спонсорских денег, уволили из лаборатории, а в 1998 году вручили «акгинобелевскую премию», которой отмечают «абсолютно бредовые исследования».

Никого из критиков не волновало, что эта гипотеза давно и успешно зарекомендовала себя в гомеопатии. Однако новые эксперименты показали, что чистая вода, в самом деле, может запоминать действие других веществ и транслировать его.

Профессор биохимии Мадлен Эннис из Queen's University (Белфаст), убедившаяся в этом странном поведении волы на своем опыте, признает: «Я занимаюсь естественными науками и вообще не могу объяснить результаты испытаний». Вместе с коллегами она экспериментировала с пробами воды, в которые добавляли мизерное («гомеопатическое») количество постороннего вещества: его было так мало, что методами химического анализа обнаружить примесь было нельзя. Однако с биологической точки зрения эта – почти дистиллированная – вола действовала так же, как само подмешанное к ней вешество.

«Мы столкнулись с эффектом, который ничем нельзя объяснить», – подчеркивает Эннис. Скептически настроенная к гомеопатии, где в ходу как раз такие растворы и препараты, она взялась за проведение опыта, чтобы навсегда отмести эту «лженауку». Теперь же она отказывалась верить результатам, полученным ей самой. Результаты же пока неопровержимы. Волны критики обрушиваются на них, но не могут смыть «это позорное пятно с лица науки». Как вспоминает Эннис: «Мы пытались найти возможную ошибку, но все напрасно».

В эксперименте участвовали четыре лаборатории из Франции, Италии и Бельгии. Координировал их работу профессор Робефруа из Лувенского университета (Бельгия). Участники опыта не знали, в каких пробах воды действительно содержатся примеси, а в каких – лишь их гомеопатические дозы. Ведь растворы разводились сотрудниками других лабораторий.

Каков же результат? Во всех четырех лабораториях пришли к одному и тому же результату: «заряженная» вода, – а как еще прикажете назвать воду, в которой не было химически ощутимых примесей других веществ? – все же действовала. Вопреки тому, что считают химики, биологи и фармакологи! Профессор Эннис уверена в одном: «В ближайшее время все больше медиков займутся серьезными исследованиями в этой области».

Когда волны, вызванные спорами вокруг опытов, улеглись, стало ясно, что зашиканный и зачумленный Жак Бенвенисте вполне может быть причислен когда-нибудь к «революционерам в науке». Впрочем, сам он себя таковым как раз и считает. По его словам, грядут новые, крупные открытия: «Мы обнаружили существование молекулярных сигналов, и это – огромное достижение в области биологии!».

Ведь, по мнению Бенвенисте, вода может не только запоминать и накапливать информацию, но и с помощью усилителя транслировать ее в виде электромагнитных сигналов. «Вода напоминает чистую аудиокассету, на которой можно сделать любую запись», – говорит Бенвенисте.

По его теории, возможно следующее: если растворить в воде таблетку аспирина, то молекулы воды воспримут информацию, содержавшуюся в лекарстве, а потом транслируют ее. Эти сигналы можно усилить; для этого нужен лишь подходящий усилитель. Если подвергнуть пациента действию данных сигналов, то для него это все равно, что принять аспирин. С помощью Интернета и телефона можно передавать эти сигналы на большие расстояния. Фантастика? Выдумка? Биолог Бенвенисте уверяет: «Мы проделали тысячи экспериментов». Согласится ли строгая наука с его выводами?

Интересно, что сказала бы строгая наука лет двести назад, если бы один из физиков, задумчиво разглядывая магнит, неожиданно молвил: «Знаете ли, сударь, если с помошью вот этого куска металла намагнитить тонкую металлическую ленту, то любые слова, произнесенные вами, мной или другими вашими гостями, прилипнут к этой ленте. Стоит когда-нибудь, пусть и через много лет после нашей беседы, поднести ту же ленту к магниту, как в опустевшей комнате вновь послышатся слова – мои и ваши. Будто заговорили два привидения! Сударь, этот металл запомнит все, даже ваше удивленное присвистывание! Вы по- прежнему полагаете, что в моих словах есть выдумка?».

Интересно, а как современник Фарадея объяснил бы таинственную власть телевидения?

Между чумой и эболой

Ал Бухбиндер

«Позор сомневающимся» – таков был лозунг рыцарей ордена Подвязки, и уже из этого следует, что то не было сообщество ученых. Ибо ученые сомневаются всегда и во всем.

Именно сомнение ведет их к исследованиям и к познанию окружающего мира.

По дороге рушатся каноны и опровергаются общепринятые мнения, но при этом делается неизмеримо маленький шаг на пути к Истине.

Ибо в науке даже отрицательный результат считается достижением: отсекается один из возможных ложных путей для поиска.

Статья проиллюстрировано фрагментами картины Питера Брейгеля.

«Триумф смерти», 1562

Очередная теория, опровергающая очередное общепринятое мнение, выдвинута двумя английскими эпидемиологами из Ливерпульского университета – Сьюзен Скотт и ее соавтором Кристофером Дунканом в недавно опубликованной книге под названием «Биология мора». И вот какие интересные веши они там рассказывают под этим скучновато-страшноватым названием.

Речь идет о болезни, которая, подобно лесному пожару, прокатилась по Европе между 1347 и 1351 годами и по сию пору является самой страшной зафиксированной в истории эпидемией. Она погубила по меньшей мере треть тогдашнего европейского населения, более 25 миллионов человек. Заболевшие вначале страдали отболи, лихорадки и нарывов, затем у них распухали лимфатические узлы, и кожа покрывалась пятнами. Под конец появлялась кровавая рвота, и больной умирал в течение трех дней. Выжившие назвали это Великим мором (Great Pestilence). Викторианские ученые прозвали эту эпидемию Черной смертью.

Как полагают большинство специалистов, Черная смерть представляла собой бубонную чуму, Yersinia pestis, бактериальное заболевание крыс, которое переносили блохи, перепрыгивая с крыс на людей.

Сьюзен Скотт выступает с опровержением этой общепринятой картины. В своей книге она показывает, что распространение Черной смерти никак не совместимо с ее трактовкой как бубонной чумы. И если Скотт и Дункан правы, нам стоит хорошенько прислушаться к ним из самых что ни на есть шкурных интересов. Ведь каким бы ни был патоген – возбудитель Черной смерти, опустошавшей Европу несколько раз в течение прошедших двух тысячелетий, этот бич может подняться над человечеством вновь. Если мы сумеем выяснить, что это было в действительности, мы сумеем (возможно) подготовиться к повторению.