Код да Винчи расшифрован

В течение пятисот лет Туринская плащаница принадлежала Савойской королевской династии Италии. Наследник этой династии в 1983 году подарил ее римско-католической церкви. В королевском дворце в Турине также находится единственный известный автопортрет Леонардо. Скорее всего заказ на плащаницу сделал герцог Савойский или сам папа, а быть может, они оба обратились к художнику с этой просьбой. Имеется предположение, что им могла потребоваться копия существовавшей в то время Лирейской плащаницы. Она впервые была выставлена для всеобщего обозрения в 1389 году. Епископ прихода Труа объявил ее фальшивкой. Утверждать что-то подобное в отношении Туринской плащаницы нельзя, ведь и по сей день мы не знаем точную историю ее происхождения. Нам известно лишь, что Леонардо постоянно экспериментировал с различными техниками и приемами живописи. Например, просвечивание рентгеновскими лучами картины «Иоанн Креститель» не выявило никаких мазков кисти, и у исследователей возникло ощущение, что она как будто нарисована мельчайшими капельками. Никакому другому живописцу не удалось воспроизвести удивительную манеру письма Леонардо.

В 1976 году фотография плащаницы была исследована при помощи анализатора изображений типа V-8. Выяснилось, что на снимке закодирована некая трехмерная информация. Это оказалось прекрасного качества рельефное изображение человеческого тела, которое невозможно воссоздать при помощи рисунка. Изменение волокон ткани, создавшей это изображение, свидетельствовало о том, что имел место процесс технологического обжига. Подобное могло произойти только при изготовлении барельефа в печи с высокой температурой, когда раскаленной формой изображение было нанесено на ткань. Это была широко распространенная в Средние века практика — изготовление барельефных изображений покойников, которые устанавливались на могильной плите. Леонардо да Винчи, несомненно, обладал соответствующими навыками и умениями, поскольку считался талантливым ваятелем.

Существует также и другой убедительный аргумент, свидетельствующий в пользу того, что плащаница была создана при помощи так называемой камеры-обскуры — ящика с затемнением, в котором помещалась выпуклая линза, или апертура. Изображение внешнего предмета проецировалось на экран, находившийся внутри такой камеры. В творческом наследии Леонардо имеются рисунки такой камеры. Художник был хорошо знаком с необходимыми для работы такого устройства химикатами, такими, например, как нитрат серебра. Разбирался он и в вопросах, связанных с оптическими приборами. Данное предположение объясняет то, почему изображение тела на задней стороне плащаницы несколько выше, чем на передней. Требуется лишь небольшая разница в расстоянии между предметом и камерой, чтобы достичь такой разницы в размерах.

Эта проблема, а также тот факт, что многочисленные поколения паломников почитают плащаницу священной реликвией, запечатлевшей нетленное изображение лика Иисуса Христа, не догадываясь даже, что это может быть автопортрет Леонардо, наверняка позабавила бы великого художника. Плащаница скорее всего является величайшей загадкой, которую он оставил в наследство человечеству.

Леонардо находился в близких, дружеских отношениях с королем Франциском I, о чем свидетельствует рисунок, на котором Леонардо изобразил себя умирающим на его руках. Франциск происходил из Савойской династии и был связан узами брака с кланом Медичи. Таким образом, Леонардо да Винчи вполне мог получить заказ на создание такого произведения, как Туринская плащаница. Не следует также сбрасывать со счетов и то преимущество, что для той эпохи Леонардо нетрадиционно относился к религии. Он не боялся обвинений в богохульстве за столь кощунственное, с точки зрения правоверных католиков, деяние, как фальсификация лика Иисуса Христа. Будучи ученым и притом гомосексуалистом, Леонардо в глазах клерикалов уже давно считался еретиком. Он не понимал, почему нельзя работать по воскресеньям, и не считал это грехом. Мы ни разу не встретим упоминание Бога на тринадцати тысячах страниц его записных книжек. Однако особенно Леонардо возмущала торговля святыми мощами, на чем в его эпоху делались целые состояния. Леонардо был человеком обаятельным, красивым, остроумным, пользовавшимся любовью окружающих. О его чувстве юмора говорит тот факт, что он снискал шутливое звание «устрашителя пап». Например, он как-то раз сообщил папе, скорее всего это был Лев X, в миру Джованни Медичи, что у него в шкатулке сидит дракон. Почувствовав, что в достаточной степени запугал святейшего, Леонардо открыл шкатулку, из которой выскочила ящерица, выкрашенная серебристой краской, с приделанными к спинке крылышками. Короче говоря, мистификация с Туринской плащаницей вполне могла иметь место, поскольку это вполне отвечало склонности художника к святотатственным розыгрышам.

Следы от гвоздей на ладонях, запечатленные на Туринской плащанице, расположены точно в том месте, где они и должны быть у человека, распятого на кресте. Казненных распинали именно таким образом, потому что иначе — в отличие от традиционных изображений казни Христа — они не удержались бы на кресте. Даже если предположить, что плащаница — подделка, ее создатель тем не менее был хорошо знаком с тем, как осуществляется казнь на кресте. Вполне вероятно, что Леонардо мог расположить на кресте имевшиеся в его распоряжении тела покойников и получить представление о том, как был распят Спаситель.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Приорат Сиона. Великие магистры и семейство Плантаров

В «КОДЕ ДА ВИНЧИ» РОБЕРТ ЛЭНГДОН РАСШИФРОВЫВАЕТ БУКВЫ «P.S.», ВЫГРАВИРОВАННЫЕ НА КЛЮЧЕ ОТ ЯЧЕЙКИ ДЕПОЗИТАРНОГО БАНКА, КАК «ПРИОРАТ СИОНА». ЭТА АББРЕВИАТУРА ТАКЖЕ ФИГУРИРУЕТ В ДОКУМЕНТАХ, КОТОРЫЕ БЕРАНЖЕ СОНЬЕР — О НЕМ РАССКАЗЫВАЕТСЯ В ГЛАВЕ ЧЕТВЕРТОЙ — ОБНАРУЖИЛ В ЦЕРКВИ РЕНН-ЛЕ-ШАТО И НА НАДГРОБИИ МАРИ ДЕ БЛАНШФОР, НЕКОГДА НАХОДИВШЕМСЯ НА ЦЕРКОВНОМ КЛАДБИЩЕ.

Герб Приората Сиона

Тема Приората Сиона незримой нитью проходит через всю сюжетную канву «Кода да Винчи». Хотя до встречи с Робертом Лэнгдоном Софи ничего не знала об этой организации, однако вся ее жизнь подчинялась Приорату. Тем самым она оказывается в точно такой же ситуации, что и читатели «Кода да Винчи», которые, будучи воспитаны в христианском духе, почти ничего не знали о реальных исторических силах, стоявших за христианством. Энн Эванс, исследователь, чьими услугами Майкл Бейджент, Ричард Ли и Генри Линкольн пользовались при работе над своей книгой о Приорате «Мессианское наследие», обладала тридцатипятилетним практическим опытом, однако никогда прежде не сталкивалась с таким препятствиями, как при проведении данного расследования. Неопределенный характер так называемого свидетельства создает туманную атмосферу, которая придает деятельности Приората еще большую загадочность. А та часть истины, которая доступна нашему пониманию, является, несомненно, достаточно мрачной.

Большая часть фактических документальных свидетельств существования Приората Сиона хранится в залах Национальной библиотеки в Париже, где доступ к ним, по словам ряда исследователей, довольно затруднен. Подобные заявления, как правило, подразумевают, что по крайней мере некоторые из представителей администрации Национальной библиотеки Франции неким образом связаны с Приоратом Сиона или сотрудничают с ним. Начиная с 1950-х годов Приорат время от времени подбрасывает общественности соблазнительные крохи сенсационной информации о своей истории.

Особый интерес для Бейджента, Ли и Линкольна, работавших над своей знаменитой книгой «Святая кровь, Священный Грааль» (1982 г.), рассказывавшей о королевской династии Меровингов, представляли два документа, хранящиеся в Национальной библиотеке Франции. Первый — это загадочные «Тайные досье» — подборка с первого взгляда разрозненных, никак не связанных друг с другом документов, которые время от времени то добавлялись в фонды библиотеки, то изымались из них. Второй — брошюра под названием «Красный змей», написанная, по всей видимости, Жаном Кокто, поскольку стиль ее очень напоминает стиль знаменитого режиссера и поэта. Она содержит генеалогическое древо Меровингов, план церкви Эглиз де Сен-Сюльпис и тринадцать стихотворений, посвященных знакам зодиака (включавшим в себя тринадцатый знак — Змееносца). Предполагаемые авторы обоих комплектов документов (в общей сложности четыре человека) умерли при невыясненных обстоятельствах.