Неоконченная «История»

Что же! Приходится еще раз повторить: прославленный писатель не был ученым. Именно по этой причине он прошел мимо двух эпизодов глобальной исследовательской эпопеи Мирового океана. Именно в годы работы Ж. Верна над «Историей географических открытий» в этой области произошло знаменательное событие. В декабре 1872 года из Портсмута в кругосветный рейс вышел «Челленджер», первое в мире научное судно. Впрочем, локальные океанографические экспедиции начались несколько раньше. В 1868 — 1870 годах под руководством шотландца Чарлза Уайвилла Томсона велись работы у северо-западных берегов Европы, завершившиеся открытием банок Феро и Поркьюпайн и подводного плато Роколл. Но на «Челленджере», капитаном которого был Джордж Стронг Нэрс, а научным руководителем Уайвилл Томсон, выполнялась комплексная программа работ: десятки тысяч гидрографических, метеорологических, гидрологических, гидрохимических, биологических и геологических наблюдений. Можно сказать, что после этого рейса океан перестал быть Великим Незнакомцем. Странно, что крестный отец «Наутилуса» не заметил этого события. Ба! Да он ухитрился просто проигнорировать его. Вспомните, сколько небылиц об океане рассеяно по страницам последних романов Верна. А ведь к тому времени были известны не только материалы плавания «Челленджера» (1872 — 1874). Удачно работали в голубых просторах немецкий корвет «Газелле» (1874 — 1876, руководитель работ Георг Ноймайер) и пароход «Вальдивия» (1898 — 1899, руководитель рейса Карл Хун,), датский корабль «Инголф» (руководитель научных исследований — знаменитый океанограф Мартин Ханс Кнудсен), английские суда «Эссекс» (1877 — 1878), «Тускарора» (1873 — 1876), «Блейк» (1877 — 1880), «Альбатрос» (1883 — 1886), «Энтерпрайз» (середина 1880-х годов)…

И другой тип исследований мог бы заинтересовать Ж. Верна, если бы его — с возрастом, что ли? — не тянуло бы все больше в вымышленные миры. Вторая половина XIX века подарила нам ученого, который не гнался за «географическими рекордами». Тем не менее его открытия стали важнейшей вехой в самопознании человечества. Его трудами началась новая эра в этнографии и антропологии. Имя этого ученого — Льюис Генри Морган. В 40-е годы он впервые отправился к индейцам, был принят в одно из ирокезских племен (сенека) и усыновлен в нем. Впоследствии он жил среди оджибве на севере Мичигана, путешествовал по берегам Гудзонова залива, по Великим Равнинам, по пустынным гористым штатам американского Юго-Запада. В итоге своих обширных полевых исследований он собрал огромный этнографический материал, достаточный не только для подробного описания образа жизни и обычаев коренного населения Америки (его книга «Лига ирокезов» вышла в 1851 году), но и сумел сделать глобальное обобщение первобытной фазы развития человеческого общества. Его знаменитая монография «Древнее общество» (1877) явилась краеугольным камнем современной науки о ранних стадиях развития человечества. Исследования Л.-Г. Моргана, кроме того, показали важность детальных полевых исследований и стали этапными для этнографии. Примеру американца последовал вскоре наш замечательный соотечественник Николай Николаевич Миклухо-Маклай, работавший на Новой Гвинее (1871 — 1872, 1874 — 1877, 1880, 1882 — 1883), в Малайе, Западной Микронезии, Меланезии. И эти работы не привлекли внимания Жюля Верна!

Надо ли пенять ему за это? Да ни в коем случае! Потому что ни один человек не в состоянии охватить всего многообразия научной деятельности. Это касается любой отрасли знаний, но в наибольшей мере — именно истории географических открытий, потому что именно здесь сталкивались неоднородные оценки, политические интересы многих государств, торговые тайны, человеческое честолюбие и многое-многое другое. Жюль Верн хотел охватить историю исследования Земли как процесс, участниками которого стало множество людей самых разных времен и национальностей. Ему это удалось. Тем и ценна верновская «История». Писатель воссоздал яркие образы первооткрывателей, рельефно показал их достоинства, не умолчал и о недостатках. Тем самым на свет явилась сага о познании человеком среды своего обитания. В нашем неимоверно сжимающемся мире надо постоянно помнить, какой ценой людям далось это познание. Тогда и отношение к окружающему миру станет, пожалуй, более бережным, более щадящим, потому что предки наши, покоряя и познавая казавшийся им огромным окружающий мир, мечтали не об уничтожении его, а о счастливой жизни в нем. И это тоже наглядно показано в книге Верна. Поэтому и читать ее будут еще долго-долго.

Ну а неоконченность? Что ж, она так и останется, потому что и само познание планеты еще далеко не завершено. Определившись с географическими границами земли и суши, человечество только начинает познание гидросферы, а ведь океаны и моря занимают две трети поверхности планеты. Человек только начинает разбираться в законах, управляющих атмосферными явлениями, и только-только приступает к исследованию каменных недр планеты. Время открытий еще не закончилось. И всегда на первых страницах летописи человечества будут стоять имена землепроходцев минувших веков, о которых так увлекательно написал Жюль Верн. Без преувеличения его «Историю великих географических открытий» можно поставить в тот сравнительно небольшой ряд книг, с которыми должен познакомиться каждый образованный человек.