Пришел, увидел, победил... или «Невероятные» приключения в березовой роще (СИ)

Что же произошло из ряда вон?!

Наконец обращаем внимание на то, что мгновеньем раньше зафиксировал до предела

обостренный слух старшего по должности: «Несколько нарочитый, глумливый, с

взвизгивающими нотками ...нехороший смех.

«Они!» - синхронно екнули наши сердца. Правда, некоторые сомнения все еще грызут

души. Но когда явный лидер, обращаясь к Александру, «дохнул ...перегаром», рассеялись

даже их тени. Тем более, что наш товарищ тут же выдал на-гора дополнительные

сведения: «Злоба не соответствовала ситуации, так же, как не соответствовал поводу и

дикий смех... Дело – в крайней взвинченности, граничащей с болезненной».

Выбрав удобный момент, не без риска для жизней, обезвреживаем подозреваемых и

конвоируем их в райотдел. Справедливость, как ей и полагается, восторжествовала.

Убийцы получат свое сполна!

А нам, дорогие читатели, кто дотерпел до конца, остается снять воображаемую форму и

крепко задуматься над изображенным выше.

***

Расставляю все точки над «і»: перипетии, непосредственными участниками которых мы

только что стали, на самом деле произошли не с нами, а с главными героями

«остросюжетного» опуса Данила Корецкого «Тайна березовой рощи». Опубликованного в

первом номере библиотечки журнала «Советская милиция» (1980 год, с. 56-79).

И произведение, как может многим показаться, вовсе не пародия на ну очень плохие,

буффонадно-карикатурные, детективы. Оно – серьезная попытка раскрыть во всей

полноте величие нелегких будней сотрудников уголовного розыска.

Добавлю еще немного фактов.

Вот Юрий Гусаров торопится к месту сбора «группы захвата» - злополучной березовой

роще. Жмет по газам и все же ...опаздывает!

По какой причине это форменное ЧП? А, по мнению автора, уважительной: сначала

стажер «увяз в тине по щиколотку», а потом и вовсе «упал, ободрав о щебенку лицо и

руки».

Между прочим, по воле Данила Корецкого к мету сбора опоздал еще один оперативник. И

тоже – по смехотворной причине. И это в среде, где нередко все решают буквально

минуты, а то и секунды! Во всяком случае, именно задачу возвеличения службы, которая

и опасна, и трудна, решает автор...

В литературе известны десятки приемов изображения действующих лиц. Корецкий же, не

мудрствуя лукаво, выбирает примитив. То и дело теряя чувство меры. Добро у него –

неизменно приторное, зло – отдающее окрест еще тем душком. Гуляют по страницам

повести прилизанные положительные персонажи и нечесаные, неопрятные, со

слипшимися волосами – отрицательные.

И никаких коллизий. Опера – клавиши фортепиано. Мало того, что черно-белые, так и

отзываются раз и навсегда запрограммированным «звуком». А еще они неделями не

видятся с детьми, сутками не спят, питаются исключительно на ходу и всухомятку.

Главные черты опуса – натужная надуманность и голый схематизм. Попытки разбавить

атмосферу тупости при помощи введения в контекст вставок-воспоминаний положения не

спасают. ибо и в личном действующие лица – плохо смазанные механизмы.

Что касается языка произведения, то он похож на художественный, как Юрий Гусаров на

Ивана Путилина. Для убедительности – типичный образчик: «В отделе подвели итоги

рейда., написали рапорта. Крылов доложил результаты руководству, переговорил с

коллегами, которые должны были заниматься задержанными, обратив их внимание на

малозначительные детали, позволяющие тактически правильно построить допрос».

Наш вывод (тактически правильный): так писать нельзя! Или, если уж зуд огроменный,

такое НЕЛЬЗЯ ПЕЧАТАТЬ!!!

г. Ашхабад.

1981 г.