Гоголь: Творческий путь

Гоголь оказался одиноким, окруженным реакционными мракобесами и, кроме того, тяжелобольным. Все это способствовало нарастанию душевного кризиса и того психически-болезненного состояния, которое привело его к трагическому концу.

В начале 1852 года приехал к гр. А. П. Толстому, у которого жил Гоголь, фанатический изувер, священник Матвей Константиновский. Он требовал от Гоголя соблюдения религиозных обрядов, отречения от искусства. Измученный сомнениями и болезнью, Гоголь пытался сопротивляться его влиянию, но силы писателя были надорваны, и запугивания этого мракобеса оказывали на него губительное действие.

Уже с начала 1851 года болезненное состояние Гоголя все более и более усиливалось. Он уклонялся от встреч со знакомыми, уединялся в особняке графа А. П. Толстого и все чаще впадал в мрачное состояние духа. Правда, еще в последний год жизни Гоголь пытался осуществить новое издание своих сочинений, сам даже держал корректуру нескольких томов, однако завершить это издание ему не удалось. Н. В. Берг, встречавшийся с Гоголем в это время, рассказывает в воспоминаниях, что он «был постоянно скучен и вял в движениях… Говорил немного и тоже как-то вяло и неохотно. Улыбка редко мелькала на его устах. Взор потерял прежний огонь и быстроту. Словом, это были уже развалины Гоголя, а не Гоголь». [418]

За несколько дней до смерти Гоголь стал отказываться от пищи, отстранял заботы о своем здоровье, не желал принимать лекарство. В болезненном состоянии Гоголь сжег рукописи второго тома «Мертвых душ», от которого случайно сохранились лишь черновики отдельных глав. Лечивший писателя врач А. Т. Тарасенков так рассказывает об этом сожжении (в ночь с 11 на 12 февраля ст. ст.): «Николай Васильевич велел своему мальчику раскрыть печную трубу, вынул из шкапа большую кипу писаных тетрадей, положил в печь и зажег их. Мальчик заметил ему: «Зачем вы это делаете? Может, они и пригодятся еще». Гоголь его не слушал; и когда почти все сгорело, он долго еще сидел задумавшись, потом заплакал и велел пригласить к себе графа. Когда тот вошел, он показал ему догорающие листы бумаг и с горестью сказал: «Вот что я сделал! Хотел было сжечь некоторые вещи, давно на то приготовленные, а сжег все! Как лукавый силен — вот он к чему меня подвигнул. А я было там много дельного уяснил и изложил. Это был венец моей работы; из него могли бы все понять и то, что неясно у меня было в прежних сочинениях!» [419] Естественно, что точность этих слов Гоголя не может быть проверена, но самый поступок его свидетельствовал о глубокой неудовлетворенности писателя теми мучительными поисками, которые отняли у него последние годы жизни.

Двадцать первого февраля (4 марта по н. ст.) 1852 года в 8 часов утра Гоголь скончался. Умер он в совершенной нищете. После смерти писателя не оказалось никакого имущества, кроме «незначительного носильного платья», как указано было в описи осмотра вещей.

Похороны Гоголя, несмотря на все старания правительственных кругов придать им наиболее скромный и незаметный характер, превратились в широкую общественную демонстрацию. Один из участников похорон так описывает прощание Москвы с писателем: «(Гоголя) отпевали в церкви университета, которого он был почетным членом. Из церкви понесли его в отдаленный Данилов монастырь, где он желал быть похороненным возле поэта Языкова. Вся Москва была на этом печальном празднике. «Кого это хоронят? — спросил прохожий, встретивший погребальное шествие, — неужели это все родные покойника?» — «Хоронят Гоголя, — отвечал один из молодых студентов, шедших за гробом, — и все мы его кровные родные, да еще с нами вся Россия». [420]

О смерти Гоголя не разрешено было писать в печати. Единственным откликом являлось письмо из Петербурга И. С. Тургенева, помещенное в «Московских ведомостях». За опубликование этого письма Тургенев был арестован и выслан в деревню. В письме Тургенев писал: «Гоголь умер! Какую русскую душу не потрясут эти два слова? Он умер. Потеря наша так жестока, так внезапна, что нам все еще не хочется ей верить. В то самое время, когда мы все могли надеяться, что он нарушит, наконец, свое долгое молчание, что он обрадует, превзойдет наши нетерпеливые ожидания, — пришла эта роковая весть! Да, он умер, этот человек, которого мы теперь имеем право, горькое право, данное нам смертью, назвать великим; человек, который своим именем означит эпоху в истории нашей литературы; человек, которым мы гордимся как одной из слав наших!» [421]

Заключение

Велик писательский подвиг Гоголя. Вся жизнь его была наполнена упорным трудом. Гоголь рассматривал свое творчество как служение обществу и народу, как исполнение своего гражданского долга. Это глубокое осознание общественной миссии писателя определило весь его жизненный и творческий путь. Писатель для Гоголя — выразитель народного мнения, и вместе с тем он должен указывать обществу дорогу вперед, учить и воспитывать его в духе благородных, гуманных и патриотических идеалов, бесстрашно говорить обществу правду, как бы горька и неприятна она ни была.

Гоголь остался и для последующих поколений великим писателем-реалистом, обличителем и разоблачителем современной ему крепостнической действительности. Созданные им образы благодаря своей жизненной правдивости и силе социальной обобщенности и типичности сохранили свое значение вплоть до нашего времени. Глубина и широта изображения характеров и типов, сложившихся в эксплуататорском обществе, сделали возможным и применение их к проявлениям других исторических и социальных укладов. Такие образы Гоголя, как Хлестаков, городничий, Чичиков, Ноздрев, Плюшкин, Собакевич, Держиморда и многие другие, давно уже стали нарицательным обозначением самых отвратительных сторон собственнического эксплуататорского общества — его лицемерия, лживости, хамства, чудовищного эгоизма, стяжательства и угнетения простого трудящегося человека.

Гоголь вместе с Белинским, раскрывшим объективно-критическое содержание и значение гоголевского творчества, оказал большое воздействие на революционных разночинцев. Он «привил новому поколению резкий и суровый взгляд на действительность, первый подверг ее строгому разбору» (Добролюбов), первый сосредоточил внимание на «несовершенствах» жизни (Чернышевский). Писатели революционной демократии — Чернышевский, Некрасов, Салтыков-Щедрин — продолжили и углубили именно эти стороны творчества Гоголя. Они придали его произведениям политическую насыщенность и целеустремленность, они смело сделали те выводы, которые не мог еще сделать сам Гоголь.

Гоголь содействовал созданию подлинно демократической культуры и литературы, в этом было великое объективно-историческое значение его деятельности как художника-реалиста. Могучий критический реализм его творчества способствовал тому, что с появлением Гоголя литература наша исключительно обратилась к русской жизни, к русской действительности, — как писал о значении гоголевского реализма Белинский.

Вслед за Белинским на это значение Гоголя в утверждении критического реализма в русской литературе указал и Чернышевский, считая целый период (от появления «Ревизора» до конца 50-х годов) «гоголевским периодом»: «… за Гоголем остается заслуга, — писал Чернышевский, — что он первый дал русской литературе решительное стремление к содержанию, и притом стремление в столь плодотворном направлении, как критическое». [422]

Чернышевский не только отметил огромную роль Гоголя в развитии русской литературы, но и значение его в мировой литературе. Сопоставляя Гоголя с такими корифеями западноевропейской литературы, как Диккенс, Теккерей, Гете, Жорж Санд, Чернышевский указывает на превосходство и преимущество перед ними Гоголя как художника суровой жизненной правды, беспощадного обличителя и обвинителя буржуазно-дворянского общества. Говоря о том, что Гете «равно приветлив и утонченно деликатен к каждому», что западноевропейские писатели смягчали свою критику буржуазных отношений, допускали компромисс, Чернышевский подчеркивает, что Гоголь, «питая грудь ненавистью (здесь Чернышевский пользуется словами стихотворения Некрасова. — Н. С.) ко всему низкому, пошлому и пагубному, «враждебным словом отрицанья» против всего гнусного «проповедует любовь» к добру и правде». [423]