Непричесанные мысли о религии

Александр Розов

Непричесанные мысли о религии

1. В начале была прагматика

Все началось очень давно — 50 или 100 тысяч лет назад. Появилась первобытная проторелигия (она же — магия) — и это была очень прагматичная штука. В эпоху, длившуюся примерно до 12 тысячелетия до н.э. люди просто не могли позволить себе роскошь следовать «предписанным якобы свыше нормам», если таковые шли вразрез с прагматикой. Ее целью был непрерывный поиск ресурсов, как дополнительных гарантий выживания рода. Первобытный человек искал в невидимом мире не какое-то Высшее Существо, а надежного партнера в своих практических делах.

Если колдун может прекратить падеж скота, вылечить раненного, предсказать погоду или навести порчу на врага — это хороший колдун и невидимые существа, которых он призывает и изображает — тоже хорошие.

Если колдун не может получить подобный практический результат — это негодный колдун и невидимые существа, которых он призывает и изображает — тоже негодные.

Первобытная магия — это все неочевидные человеческие технологии того времени в одном флаконе.

Позже из этого флакона человечество извлекло науку, ремесло, искусство, экономику и политику — и эти технологии стали отвечать за практические результаты в своих областях. Когда все вроде бы рассортировали, во флаконе еще что-то осталось. Это что-то и называется религией в современном смысле слова.

Православным инвесторам в августе 1998 г. не пришло в голову сказать патриарху: смотри, священник, мы строили твоему богу храмы, украшали его изображения, жгли ему свечки тоннами. Почему же он не предупредил нас, что будет дефолт? Почему не посоветовал сбрасывать ГКО и ОВВЗ и перекладываться в USD и DM?

Как говорит Барац, «религии всему учат и ни за что не отвечают». Впрочем, это не значит, что они ничем интересным не занимаются.

Любые религиозные системы, имеют дело с одной и той же проблемой — придать смысл и указать направление. Но к этой проблеме можно подходить по-разному.

Одни сводят решение к некой фигуре Его. (Не надо ничего решать. Мы все равно ничего не решим — поскольку все решает Он и только Он.) Основной принцип: «Вот приедет барин, барин нас рассудит». Вся ответственность за происходящее лежит на барине (который никогда не ошибается, это — догмат) — а мы просто исполняем приказы. Это — единственное, что мы можем и должны делать. Все ждут приезда барина, а пока имеют дело с его стряпчими (священниками). Здесь функции священника в том, чтобы объяснить, почему барин так долго едет и чем таким важным он занимается, будучи неизвестно где.

Другие получают решение путем отрицания. (Проблема не является объективной — значит если считать, что ее нет, то ее и не будет.) Основной принцип: «Умный всегда найдет выход из сложной ситуации, а умный просто в нее не попадет». Трава не знает этой проблемы — она просто растет. Станьте травой — и у вас тоже не будет этой проблемы. Все стараются стать травой и убеждают себя, что проблемы нет. Некоторым это даже удается — и они выпадают из сферы практической деятельности (трава не занимается человеческими делами по определению). Другим (большинству) это пока не удается — и функции священника объяснять им, как смешно выглядят их проблемы с точки зрения травы.

Третьи занимается собственно поиском вариантов решения. (Объективна проблема или нет, а раз она возникла, то решение получить хочется.) Основной принцип: «Попробуем сделать вот так... Что, не получается?.. Понятно. Так делать не стоило». Это — путь в темноте наугад. Это — путь без ориентиров и направлений. Короче говоря, это — путь ошибок. Функция священника сводится к тому, чтобы не повторять ошибок и распознать ошибку раньше, чем она приведет к самым скверным последствиям.

Поскольку поиски идут наугад, то прежде чем научиться управлять «на пользу», мы обязательно сделаем несколько движений во вред себе. Такова плата за технологичные знания (пригодные для получения, как Вы пишете «исчерпывающих ответов на вопросы бытия» ). Другие виды знаний даются абсолютно бесплатно — но они нетехнологичны.

2. В поисках христианской культуры

Никакие религии не возникают на пустом месте. Христианство — не исключение, оно тоже заимствовало многие элементы своего учения из предшествующих религий, вот церковь отрицает и факт заимствования и позитивную роль предшественников.

Если идею открыто заимствовать из какого-то источника — это преемственность и это нормально.

Но если (как это было при формировании церковной доктрины) идею заимствовать тайно, а в сам источник потом завалить фекалиями — это воровство и свинство. Кроме того, подобные упражнения самым скверным образом сказывается на психике верующих.

Сейчас христианские проповедники, изображая некий либерализм взглядов, взяли себе моду говорить, что все религии, учат одному и тому же: любви к Богу, доброте к ближнему и общим принципам нравственности.

При этом они, однако, уточняют: «Все, кроме языческих».

То есть, любая религия, в которой нет фигуры единого и единственного Бога-личности (творца и хозяина всего на свете), является по их мысли чем-то неправильным. Буддизм, даосизм, нью-эйдж, эллинизм — неправильные, философия у них дурная и вера у них поганая. Вычеркиваем.

Что остается? Древние евреи XIII в. до н.э. — I в. н.э., арабы после VII в. н.э., Европа между V и XVI в. н.э.

Блестящая триада. Франки режутся насмерть с арабами за гроб еврейского Мессии потому, что первые считают его богом и сыном бога, а вторые — просто пророком. Мнение евреев по этому вопросу вообще никого не интересует — они в меньшинстве. Арабы их грабят и обращают в ислам, а франки — просто грабят.

При этом арабы молятся камню и восходу солнца, а франки — рукоятке меча и женщине, родившей Бога.

И какие мы имеем в этой среде культурные достижения?

Наука — нет (после XIII в. стали что-то вспоминать из античности, лет 300 вспоминали).

Искусство — нет (в XV в. стали вспоминать искусство Эллады, лет за 100 вспомнили).

Образование — нет (короли и дворяне писать-читать не умели, считали на пальцах).

Право — нет (цивилизованные страны пользуются или римским, или кельтским правом, а образец религиозного авраамитского права — это шариат. Без комментариев).

Итак, все достижения трех авраамитских религий — сожженные книги, инквизиция и религиозные войны.

Может быть, зато среди достижений есть нравственность?

Давайте посмотрим. Ксенофобию и нетерпимость — вижу.

Массовые психозы (эпидемии страха на мотив «конца света» и пр.) — вижу.

Сексуальные комплексы — вижу.

Охоту на ведьм — вижу.

Нравственности — не вижу. Да и откуда ей взяться, к примеру, в ортодоксальной церковной версии христианства? Все люди с момента, когда прародители скушали чужое яблоко — подонки и твари по определению. Это — догмат, считать иначе — гордыня, грех и ересь. Если человек считает себя подонком и тварью — как у него может появиться нравственность?

Нравственность начинается с уважения к себе и окружающим людям, а церковная доктрина делает невозможным и то и другое. Если человек воздерживается от некоторых дурных (и от некоторых хороших) поступков из невыносимого ужаса перед жестоким богом, который за любой проступок будет вечно истязать его в аду — это не нравственность, а животный страх. Если же человек считает, что он может «отмолить» любые грехи (бог сжалится и не будет его истязать) — это путь полной безнравственности.

Духовности (о которой так любят рассуждать христианские миссионеры) — я тоже не вижу. Дело в том, что духовность начинается с чувства прекрасного. А чувство прекрасного — с красоты человеческого тела и красоты окружающего мира. И что же духовного мы находим в церковной версии христианства? Что человеческое тело отвратительно («Как мерзостен ты, о человек» — пишет бл. Августин). Что женская красота — это грех похоти, а мужская — грех гордыни. Что на изображениях надо закрывать причинные места листиками. Что материальный мир — гадость, собственность Сатаны (штатного метафизического злодея и по совместительству — «князя мира сего»).