Литература мятежного века

Что ж будем последовательны и откровенны до конца. Пока настоящие сыны отечества мучительно ищут пути освобождения народа от инородного угнетения, "авторитеты и адвокаты измены" (Татьяна Глушкова) - Куняевы, Распутины, Шафаревичи опошляют саму идею патриотизма, превращая ее в убежище для негодяев, где их ждет "иных восторгов глубина".

И еще о многих сторонах жизни и бурной деятельности мемуариста поведал Бушин, поведал с грустью и тоской: о беспардонном куняевеком вранье и ненависти ко многим собратьям по перу, хотя при жизни лебезил перед ними; о явно клеветнических наветах в отношении писателей еврейской национальности, кои способствовали его внедрению в аллеи изящной словесности, о тщеславии и бахвальстве, бесстыдстве и высокомении... Быть может, Куняев доказал обратное: разоблачил утверждения Бушина, как грубые перехлесты, предвзятость, ложь. Ничего подобного - все им сказанное правда.

Вот и заваливает мемуарист-стихотворец своего критика пахабными письмами, терроризирует телефонными звонками, орет, задыхаясь от злобы, из подворотни, когда Бушин проходит мимо: "Псих!.. Хунвейбин!.. Краснокоричневый!.. Клеветник!.." Здоровый мужик и голос зычный у 70-летнего Стасика... Но почему молчат, как в рот воды набрали, его закадычные други, такие же, как и он, литературные "патриоты"? Ведь недавно заливались соловьями, вознося ему хвалу до горних высей: "Духовный подвиг" (А. Бобров), "Книга событие... с безоглядной смелостью, с подкупающей искренностью... Его острое, как пика, перо... автор убеждает читателя: предательство и лицемерие, политиканство и двоедушие несовместимы с талантом, как гений и злодейство" (Г. Гусев); "Книга-событие"... "Книга-явление"... "Книга-объядение"... (В. Бондаренко)... Что и говорить, литературные нравы и уровень писательского мышления пребывают на недосягаемой высоте - даже становится как-то не по себе...

Пожалуй, теперь можно говорить о сочинителе распутинско-куняевского толка. На смену благородной творческой одержимости, прямоте и искренности пришли вульгарность, самодовольство и фанаберия.

И наступает оглупление, обнищание и омертвение литературы.

Документы, факты, свидетельства участников событий проливают новый свет на природу литературных "патриотов" известного толка, выявляют их истинное существо, которое пребывает в некоем родстве с литературным либерализмом, т. е. правой буржуазной идеологией. Отсюда - узко групповые интересы, спайка, слияние на основе взаимовыгоды и прочее. И, пожалуй, недалек тот час, когда под видом объединения групп и группок, т. е. централизации будет предпринята попытка создания единой российской писательской организации, где будут "эллин и еврей", жестко, однако, управляемые инородцами. Кажется, русских писателей ждут новые потрясения.

Но вернемся к творчеству Владимира Сергеевича. Без его мужественной интонации, презрительной насмешки, а равно правдивости и меткости характеристик - осознать всю глубину трагизма современной действительности невозможно. В ярком живом слове он воссоздает атмосферу тлена, морального и интеллектуального распада русского общества конца 80-х XX - начала XXI века. В одном из своих стихотворений он скажет:

Весь этот мир от блещущей звезды

До малой птахи, стонущей печально,

Весь этот мир труда, любви, вражды,

Весь это мир трагичен изначально.

И ничего иного тут не жди,

А наскреби терпенья по сусекам

И, зная все, сквозь этот ад иди

И до конца останься человеком.

Глава седьмая

СТРАСТИ ПО ПРОСКУРИНУ

Но чтобы получить более полное представление о типе национальной литературы, следует внимательно присмотреться хотя бы к одному из ее выдающихся представителей. В настоящее время таким является Петр Лукич Проскурин, близко стоящий к недрам народной жизни.

Творчество Проскурина - явление сложное, самобытное. В нем отразилась эпоха, в которой художник жил и творил - советская эпоха - со всеми ее светлыми и теневыми сторонами, взлетами и падениями, надеждами и разочарованиями.

Он не уклонялся от активного участия в решении судьбоносных задач времени, не искал обходных путей для заявления правды. Отсюда - бесстрашие, искренность, спокойное волевое начало. В его сочинениях жизнь предстала в диалектическом единстве и противоречии - во всем величии непобедимости, трагизма и жестокости.

Об этом речь.

I

Петр Проскурин родился 22 января 1928 года в селе Косицы Севского района на Брянщине. В детстве и в юношескую пору сполна хлебнул лиха. Война, разруха, полуголодное существование - и работа, работа, работа... А вокруг на десятки километров минные поля, ряды колючей проволоки, брошенные гранаты, мины, снаряды - и мощное, неудержимое движение советских войск на запад. Лишь много лет спустя он поймет скорбную торжественность и величие того времени.

В литературу Проскурин вошел стремительно. В 1958 году в газете "Тихоокеанская звезда" был опубликован первый рассказ "Цена хлеба", как бы определивший пафос творчества художника, тесно связанного с судьбой народа. А два года спустя (1960 г.) в хабаровском книжном издательстве вышел в свет первый роман "Глубокие раны". Затем один за другим печатаются романы "Горькие травы" (1964 г.), "Исход" (1967 г.), "Камень сердолик" (1968 г.), сборники рассказов, повестей, стихотворений. Этот могучий крестьянский сын, работал, как пахарь, от зари до зари - и так около полувека.

И сделал много - и хорошо. Ибо обогатил отечественную словесность образцами высокой художественности, в которых отражен исторический и нравственный опыт народа. Позже он скажет, что чем глубже этот опыт входит в опыт писателя, тем вернее и глубже он через своих героев выявляет сущность национального характера. И тем ярче и конкретнее проходит через его творчество время, и моральные сдвиги, катаклизмы и достижения, которые являются точными слепками социального движения времени.

Это продолжение и развитие традиции. Русская литература всегда была тесно связана с идеалами народа, его историей - это вехи борьбы народа за свою независимость и социальную справедливость. Эстетический идеал ее высок, в нем находят отзвуки всемирности, а потому, быть может, в некотором роде идеален, т.е. трудно осуществим. Отсюда вытекает желаемая взаимообусловленность прекрасного и идеала, мечты и реальности. Прекрасное есть идеал, а идеал - в России и Европе далеко не однозначен. Из прекрасных лиц в литературе христианской стоит всего законченнее Дон-Кихот, но он прекрасен единственно потому, что в то же время и смешон. В классике речь идет о герое как выразителе положительного начала русского человека. И это естественно. Литература, лишенная положительного идеала и внутреннего трагизма, весьма удобная, писал Достоевский, форма опорочивания и всего светлого в русском народе, которому "ни за что в мире не простят желания быть самим собою... Все черты народа осмеяны и преданы позору. Скажут, темное царство осмеяно. Но в том-то и дело, что вместе с темным царством осмеяно и все светлое..."

Разумеется, Достоевский (а вслед за ним и Проскурин) не подвергал сомнению сатирическое направление в литературе, его язвительные стрелы направлены против тех, кто с оглядкой на "цивилизованную" Европу стыдится быть патриотом, стесняется говорить о России и народе добрые слова, защищая их честь и достоинство. Подобные типы вредны и опасны, таковыми они изображены в романе "Бесы": "В смутное время колебаний и перехода всегда и везде появляются разные людишки, Я не про тех так называемых "передовых" говорю, которые всегда спешат прежде всех (главная забота) и хотя очень часто с глупейшею, но все же с определенною более или менее целью. Нет, я говорю про сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но даже не имея и признака мысли, а лишь выражая собою беспокойство и нетерпение, Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той кучки "передовых", которые действуют с определенной целью, и та направляет весь этот сор куда ей угодно".