Разговорные жанры эстрады и цирка. Заметки писателя

Разнообразие операций и процессов, потребных при уборке инвентаря прошедшего номера и при установке нового оформления, дает богатые возможности коверному. Он может принимать участие в свертывании или развертывании ковра, в подметании арены, в демонтаже или, наоборот, в приведении в готовность трапеций и турников и т. д., в установке барьеров для конного номера или для дрессировки малых животных; сложная установка батуда или каната для канатоходцев, декораций для пантомимы и др. тоже обычно служит поводом для реприз коверного. Он первый пробует упругость батуда, подпрыгивает на его эластичной сетке, влезает на трапецию и проверяет добротность креплений.

Чисто комические эффекты могут нести в себе и элементы сатиры: например, изображая неумелого и ленивого униформиста, коверный намекает на то, что и в действительности существуют такие люди, которые суетятся, хотят создать впечатление, будто они изнемогают на работе, а на деле только мешают. Своим вмешательством в подготовку следующего номера коверный превращает вынужденную паузу в программе и скучные хлопоты по уборке арены в живую игровую сценку.

Пародии на прошедший номер, само собой разумеется,- очень выигрышный прием, особенно в цирке. Ведь цирковые номера всегда построены прежде всего на высоком мастерстве исполнителей. Но это обстоятельство и делает особенно смешным пародии коверного, который

168

пытается подражать истинным мастерам с явно негодными средствами. Он «жульничает» на глазах у зрителей: после номера наездников дрессирует игрушечную лошадку; передразнивает силача, подымая ничтожные по весу предметы, и т. п.

В таких пародиях надо различать две существенные стороны: во-первых, подражания с негодными средствами напоминают зрителям, что подлинник пародии был воистину силен в своем искусстве и, во-вторых, что между сложным и трудным искусством и хитреньким подражанием ему со стороны коверного обнаруживается неожиданное сходство. Это - как шарж на человека: оригинал шаржа и похож на рисунке на себя и стал смешным. Такое сходство также веселит аудиторию.

Иной раз в пародию вплетается и третий мотив, уже знакомый нам по хлопотам коверного при уборке манежа: желание втереть очки и притвориться умельцем

встречается в действительности так же часто, как и желание создать впечатление о своей занятости и мнимой работе.

Во многих номерах (конная дрессура, акробатика, полеты, батуд, прыжки) требуется пауза, чтобы дать отдых артистам. Вот тут и выпускают на манеж коверного. Он исполняет свою репризу, иногда вовлекая в действие участников номера. Часто клоун изображает мнимую влюбленность в миловидную артистку: он дарит ей цветы, мимикой показывает, сколь она нравится. Особенно бурный прием реприза встречает, если коверный принимает непосредственное участие в номере, например у акробатов, пытается повторить их трюки, у иллюзионистов - какой-нибудь фокус и т. п.

Наконец, как уже сказано, в репертуаре коверного непременно есть репризы и интермедии, самостоятельные по значению и не связанные впрямую с программой спектакля. Зачем нужны такие выходы коверного? Во- первых, в тех случаях, когда пауза слишком велика, чтобы ее можно было бы занять обычной игрой с униформистами или пародией на предыдущий номер. Затем участие коверного в данном спектакле может сложиться неудачно для него: программа составлена так, что ему не удается в полной мере обнаружить свое мастерство и дарование. Коверный вправе тогда рассчитывать на самостоятельные интермедии, особенно, если он уже достаточно популярен и зрители ждут его выступлений.

169

Когда по ходу буффонадного антре или номера музыкальных клоунов (музыкальных эксцентриков) нужно лишнее действующее лицо, им часто становится коверный.

Наконец, коверный может выступать в роли «подсадки», но не притворяясь зрителем, а в своем обычном виде. Разумеется, аудитория его сразу узнает. Но это не испортит эффекта. Зрители будут радоваться тому, что в первых рядах или, наоборот, на галерке циркового амфитеатра появился клоун и оттуда реагирует на идущий номер. Такой расстановки действующих лиц может потребовать сюжет буффонадного антре или любой другой номер, и коверный в этих случаях должен начать свою репризу из публики.

Коверные появляются даже под куполом цирка неожиданно для зрителей, то есть проникая туда не с манежа. Словом, весь цирк, все его помещения и весь аппарат, оборудование, работники находятся в распоряжении коверного и могут быть им использованы по ходу программы или его собственного репертуара. Клоуны часто появляются «из публики», вернее, из прохода, находящегося против форганга'. В таком появлении есть элемент неожиданности: ведь ждут-то зрители артистов, глядя в другую сторону.

На нашей памяти еще то время, когда комики у ковра работали на манеже только молча. Это была клоунская пантомима. Но за последние тридцать лет возобладал другой стиль, и теперь коверные разговаривают. Возражать против этого трудно, слово сильно обогащает клоуна. Но многословным коверный не имеет права быть. Большую часть его роли составляют действия: уборка

манежа, пародии на номера и т. д. Тут много разговаривать и не о чем. Зрители скорее оценят лаконичные реплики выразительного мима, чем многословного коверного, который обратил свою роль в подобие фельетониста на манеже. К тому же тогда может возникнуть дублирование других клоунских номеров, что уж совсем нежелательно. А вот если в программе нет клоунов, коверный получает возможность сыграть собственное антре с помощью шпрехшталмейстера и иных имеющихся в цирке партнеров.

1 Форганг (нем.) - проход за кулисы, закрытый занавесом, откуда появляются и куда уходят артисты.

ПО

Клоун-дрессировщик

Клоунада и дрессировка - сочетание профессий очень давнее. Как мы говорили уже, небольшие домашние животные и птицы легко усваивают трюки, которыми клоун обогащает свои выступления. Содержание таких животных не требует особых затрат или условий даже в передвижных цирках.

А как эффектно украсить клоунскую репризу «выходом» дрессированной свиньи или собаки! Рассказ А. П. Чехова «Каштанка» очень точно передает атмосферу цирка в конце прошлого века с его кулисами, работой и бытом клоуна-дрессировщика.

В советском цирке существует целое направление клоунады, в которой словесные репризы сочетаются с зоорепризами. Начало этому направлению положили знаменитые русские клоуны-дрессировщики Анатолий Леонидович и Владимир Леонидович Дуровы.

Чем же объясняется успех, который выпал на долю Дуровых-старших, и вот уже более восьмидесяти лет сопровождает эту династию? А. Л. Дуров обладал не только талантом дрессировщика, он был подлинным сатириком. Вот как пишет об этом замечательном артисте критик В. Сухаревич:

«Анатолий Дуров пришел на манеж, когда в нем господствовали западные буффонные «мертвые маски», иностранцы-космополиты, глумцы над здравым смыслом, люди, как бы обрекшие себя на осмеяние, на шутовскую приниженность, на издевательство. На манеже, как свидетельствует старый клоун Леон Таити, среди буффонадных клоунов было множество дегенератов, паралитиков, ревматиков, тихих идиотов, душевнобольных или хронических маниаков.

В такой обстановке возвысил свой голос первый русский соло-клоун Анатолий Дуров, человек умный, пытливый, с широким общественным и эстетическим кругозором. Он не только создал целую серию до сих пор памятных клоунад, аллегорических шествий, острых сатирических представлений с участием животных, но и, наблюдая за жизненными явлениями, пытался сформулировать свое кредо.

Во всем, что делал Дуров, не было разрушения специфики, особенностей цирка с его манежем, где наиболее доходчивым является действие, зрелище, пестрота

/7/

красок, краткость и предельная насыщенность текста, напряженный стремительный темп,- дуровский цирк оставался цирком, но приобретал новые качества. Его главным героем становился человек-гражданин, артист- сатирик, мастер затейливого действа, всегда насыщенного глубоким социальным смыслом.