Разговорные жанры эстрады и цирка. Заметки писателя

Грим и костюм. Голос. Движения. Мера гиперболы для цирка не имеет ограничения: артист может появляться в реалистическом облике или же в условной клоунской маске - традиционной или вновь придуманной, с лицом, покрытым бело-красно-черными пятнами грима. Важно, чтобы внешне обличье артиста соответствовало сути образа.

Хорошо продуманный контраст между манерами и костюмом у Чаплина сильно помогает комику. А вот мне пришлось наблюдать молодого музыкального клоуна, который великолепно, ритмически двигался, но говорил обыденно - вялым голосом, с банальными, бытовыми интонациями. Этот контраст получился случайно, и в результате недодуманности сильно снизил эффект не только от облика, но и от всего выступления артиста.

У Карандаша грим-незаметный, бытовой. У В. Е. Лазаренко грим был условный, яркий. Но в обоих случаях

138

маска помогала артисту. Поиски образа клоуна начинаются с того, что определяется - впечатление какого характера артист хочет создать у зрителей? В связи с этим в гриме усиливается выражение наивности или плутовства, восторженности или флегматичности и т. д.

Проблема грима для комиков-и в особенности для буффонных клоунов - существует не первое столетие. Никто не оспаривает права клоуна на преувеличенный грим, но артист должен соблюдать чувство меры и такт.

И вот почему. Комическое искусство в основном опирается на демократические традиции народного театра и цирка. Зрители кочевых цирков и балаганов прошлого были еще малокультурными людьми. Их удовлетворяло и смешило многое, что нельзя нести на арену советского цирка. Грубые вкусы толпы отлично описаны в романе В. Гюго «Человек, который смеется». Сама маска, в которую превратили компрачикосы лицо похищенного ими ребенка Гуинплена, вызывает протест у гуманного человека. А ведь именно это страшное издевательство над человеческим достоинством веселило зрителей будущего лорда!…

Вот почему мы призываем к осторожности, когда клоун выбирает грим. Смешное - смешным, но жестокость, бесчеловечность,?рубость не должны отражаться в комической маске советского артиста.

Клоуны имеют право много и часто плакать, сердиться, драться, грустить по пустячным поводам, пылко надеяться и горько разочаровываться. К сожалению, клоунские аффекты и открытые, яркие проявления эмоций в наших клоунадах недооцениваются. А где же, если не в клоунаде, и прибегать к забавным и разоблачающим аффектам?… Почти исчез с арены заразительный клоунский смех. А как умели смеяться старики - Радунский и Станевский, Лазаренко, Эйжен, Таити и другие! Когда J заливался веселым смехом Бом - Станевский, никто из зрителей не мог не ответить тем же. Необходимо возродить это важное для клоуна оружие.

Драки и падения, столкновения и пинки, прыжки и «пластунское» ползание по манежу - подобные моторнодвигательные проявления могут быть приравнены к аффектам и эмоциям. К тому же их преувеличенная динамичность смешна сама по себе.

Далеко не безразличен и голос клоуна, его интонации и акценты. Голос может быть неожиданным и даже смеш-

139

ным по тембру; интонации - забавными и острохарактерными. В англосаксонских странах традиционно комическим у клоунов считается высокий фальцет, особенно у тучных артистов. Но фальцет - далеко не единственное решение. Интересны также высокие голоса нормального звучания, но окрашенные интонациями наивности, вспыльчивости, лиричности, плаксивости'. Фальцет хорош еще и в отдельных проявлениях для нормального по тембру голоса - то, что у певцов называется «пустить петуха».

А представьте себе, что вышел на манеж басовитый гражданин с медлительной походкой, флегматик, человек с явно выраженным и даже повышенным чувством собственного достоинства. Затем этот персонаж затеял нечто неуместное, был за то наказан - побит или оштрафован, напуган или выкупан в воде, «обляпан» мыльной пеной, обсыпан мукой (клоунада же!). И в результате стал говорить тоненьким писклявым голоском, похудел, стал нервно трястись, часто менять свои реакции, утратил горделивую осанку. Подобная метаморфоза очень смешна. На этом примере видно, насколько связаны между собой все компоненты клоунского образа.

Искажения в речи могут возникнуть по двум причинам: из-за плохого знания языка, на котором клоун принужден обращаться к зрителям, или это - пороки произношения. Коверкание слов возникло в русском цирке до революции: иностранные клоуны, преимущественно

выступавшие на аренах, естественно, не умели чисто говорить по-русски. А искажение слов всегда смешит, и потому некоторые русские артисты стали подражать иностранцам, ибо этого требовали антрепренеры и состоятельная публика, не принимавшая русского искусства.

Советским артистам не пристало притворяться «иностранцами Федоровыми», как сказано у Гоголя. Но тем фактом, что смещения в речи дают комический эффект, пренебрегать было бы нелепо. Почему в цирке нельзя выпустить клоуна-заику, коль скоро это подходит ко всему облику данного артиста? Мягкая, неназойливая картавость у восторженного, например, клоуна-холерика также будет уместна. Иногда пригодится и шепелявость. 1

1 Таковы звучания голоса и интонации Карандаша.

140

И медленная реакция, которая сказывается в том, что человек долго подыскивает слова, помогая себе жестами, может быть использована клоуном-флегматиком.

Существенно решить основной ритм речи клоуна на манеже. От быстрого говора и действий холерика до заторможенного лаконизма меланхолика - все может быть применено в соответствии с основным содержанием образа.

Нужна большая тренировка, чтобы предельно точно и четко выразить все стороны клоунского облика, чтобы с первого появления на манеже он производил бы эффект соразмерности и слитности всего образа. Ведь в момент выхода артиста на манеж зрители знакомятся с ним сперва по костюму, гриму и движениям. Чтобы эти впечатления не разбивались, надо усиливать их последующим поведением артиста - его мимикой и речью, трюками.

Жесты и манеры клоуна нельзя переносить из жизни на манеж в чистом виде. Зрители находятся от центра арены на расстоянии от восьми до сорока метров, а большая часть аудитории глядит на нее сверху. Значит, чтобы движения артиста были замечены и поняты публикой, надо делать их более преувеличенными, обобщенными, видимыми издалека. Вот почему мы рекомендуем всем клоунам овладеть искусством пантомимы. Немногословная по условиям арены клоунада всегда является наполовину пантомимическим номером. Не умея быть выразительным без слов, клоун обкрадывает и себя и зрителей.

Костюм также является неотъемлемым компонентом. Мы считаем, например, что костюм одного из наиболее одаренных советских клоунов - Карандаша обеднен в цветовом решении. Почему это так? Когда Карандаш на заре своей деятельности подражал Чаплину, он, естественно, принял и костюм знаменитого артиста. Но вскоре отказался от прямого подражания Чаплину, только костюм немного видоизменил. И в нынешнем обличье Карандаша преобладают черные цвета чаплиновского костюма. Но оптимист и сангвиник, играющий шаловливого- ребенка, должен одеваться ярче.

Мы склонны считать наилучшим из всех клоунских костюмов нашего времени платье В. Е. Лазаренко: красно-белый пиджак и такие же брюки; причем та штанина, которая приходится на красную половину пиджака, вы-

141

полнена из белой ткани; вторая штанина - красная. Костюм этот создан художником Б. Р. Эрдманом в 1920 году. Чем же так хорош этот костюм? Удивительным сочетанием качеств, которые нужны для платья клоуна. Костюм Лазаренко был очень праздничен и наряден, элегантен и прост, и в то же время он не оставлял сомнения, что его владелец - цирковый комик; по покрою - это наше время; и, наконец, костюм удивительно подходил самому Лазаренко с его характером темпераментного сангвиника.