Луи Армстронг - американский гений

Вскоре Эйзенхауэр направил в Литл-Рок федеральные войска для обеспечения новых школьных порядков. Утверждать, что именно гневное заявление Армстронга оказало влияние на поведение президента, было бы преувеличением, ибо к подобным решительным действиям тогдашнего главу администрации США понуждали многие обстоятельства. Однако нет сомнений, что заявление замечательного артиста, получившее огромный общественный резонанс, тоже сыграло здесь важную роль.

Весь этот инцидент был совершенно в духе Армстронга. Другой, более расчетливый человек на его месте приберег бы свою гневную тираду для какой-нибудь крупной газеты, например "Нью-Йорк Таймс", или выступил бы с подобным заявлением на пресс-конференции, с тем чтобы вызвать наибольший резонанс в печати. Вместо этого Армстронг просто дал волю охватившим его чувствам, не задумываясь над тем, что его слова, сказанные репортеру маленькой провинциальной газеты, возможно, никто и не услышит.

Как и следовало ожидать, резкое осуждение нерешительности правительства в связи с событиями в Литл-Роке далеко не всем пришлось по вкусу. Консервативная пресса обвинила музыканта в том, что он подыгрывает пропаганде русских. Известный журналист того времени Дж. Бишоп упрекал его в отсутствии патриотизма, а руководство университета Алабамы запретило концерт Армстронга в студенческом клубе. Как это ни покажется странным, но воинственно настроенные негры тоже оказались недовольны Армстронгом. В одной из телевизионных передач с критикой в адрес Луи выступил негритянский певец и актер Сэмми Дэвис, который заявил: "Я не понимаю, как можно протестовать против расовой дискриминации и в то же время соглашаться давать концерт перед сегрегированной аудиторией... В течение уже многих лет газеты охотно публикуют любое высказывание Армстронга, но до недавнего времени он не находил возможным выступить за расовую интеграцию. Я думаю, это - нечестно. Почему он не сделал этого еще десять лет назад? По-моему, ему просто не нужна сегрегированная аудитория" 2.

1 "Down Beat", Oct. 31, 1957.

2 Материалы Института джаза.

Джо Глейзер мгновенно отреагировал на брошенное его подопечному обвинение. "Если Сэмми Дэвис хочет обсуждать поведение Армстронга, чтобы попасть в прессу, - заявил он, - пусть себе делает это. Луи не собирается вступать с ним в полемику. Кого интересует мнение Дэвиса?" 1.

Мы не можем так же резко отмахнуться от заявления Дэвиса, как это сделал Глейзер. При том внимании, которое уделяла ему пресса, Армстронг действительно мог бы гораздо раньше выступить с заявлением по расовой проблеме, особенно не рискуя при этом своей карьерой. Но вспомним, что десять лет тому назад, о которых говорит Дэвис, со сцены быстро начали сходить биг-бэнды и Луи пришлось заново строить карьеру с помощью малого ансамбля "All Stars". В те годы движение за гражданское равноправие еще не охватило широкие массы негритянских трудящихся. Любой решительный шаг Армстронга в поддержку этого движения сделал бы невозможным его выступления в южных штатах, да и во многих городах Севера тоже. В этих условиях ансамбль "All Stars" мог развалиться прежде, чем начал свою концертную деятельность. Пожалуй, только к 1952 году Луи почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы во всеуслышание сказать то, что думал, но и тогда это оттолкнуло от него определенную часть белой аудитории. Что же касается обвинения со стороны Дэвиса в том, что Луи играл для сегрегированной аудитории, то не надо забывать: так было всегда по той простой причине, что другой аудитории в США долгое время вообще не существовало.

Как бы то ни было, но этот инцидент не повлиял на карьеру Армстронга, и позже он неоднократно выступал против проявлений расовой дискриминации в США. Когда в декабре 1959 года репортер "Нью-Орлеанс Таймс" спросил, почему он не приезжает в свой родной город, Луи ответил: "Меня принимают во всем мире, и если в Новом Орлеане меня тоже согласятся принять, то я туда вернусь" 2.

Во время знаменитого марша негритянских борцов за права в Сельме Армстронг заявил корреспонденту Ралфу Глейзону: "Если бы Иисус Христос был негром и участвовал в марше, его бы точно так же безжалостно избили, как избили участников этого марша" 3. В том же 1959 году в беседе с репортером негритянского журнала "Джет" Луи специально подчеркнул, что не собирается гастролировать в Новом Орлеане, поскольку там все еще запрещены совместные выступления негритянских и белых артистов. "Я не поеду в Новый Орлеан, белые граждане которого безнаказанно могут избить и даже убить меня. И если мне никогда не придется снова увидеть мой родной город, то меня это не очень-то и огорчит" 4.

Но хотя Армстронг в конечном счете и занял четкую позицию в вопросе расовой дискриминации, он всегда проявлял осторожность и умеренность, стараясь не переходить определенные границы. Как и прежде, Луи не хотел осложнять свою жизнь ненужными конфликтами. Неоднократно встречавшийся с ним корреспондент "Харперз Мэгэзин" Лэрри Кинг писал в 1969 году: "Армстронг очень неохотно говорил о гражданских правах. Впервые я затронул эту тему в антракте его концерта в Атлантик-Сити, когда он отдыхал в маленькой, тускло освещенной уборной. В ответ я услышал... храп. Когда в следующий раз я повторил свой вопрос, Луи мне сказал: "Знаешь, дело не в цвете кожи. Хорошие и плохие люди есть и среди белых, и среди черных. Тигарден, как и ты, белый техасец. Так вот я ему обычно говорил: "Джек! Ты - беляк, а я - пиковой масти. Но и у тебя, и у меня есть душа. Давай лучше оставим все эти споры и будем играть". Но однажды, пишет Кинг, "Армстронг вдруг сам заговорил о расовой дискриминации, вспоминая о том, что представляли собой гастроли по южным штатам в годы его молодости" 5.

Конечно, как все негритянские артисты его поколения, которым приходилось сталкиваться в жизни с невероятными трудностями, Армстронг проявлял гораздо большую сдержанность, чем воинственно настроенные молодые негритянские "развлекатели". Не удивительно, что американское правительство вскоре начало направлять Луи за рубеж в качестве посла доброй воли. В 1956 году Эйзенхауэр пришел к выводу, что русские успешно используют культурный обмен, и прежде всего музыку и танцы, в пропагандистских целях. Президент запросил у конгресса пять миллионов долларов, чтобы нейтрализовать идеологическую деятельность СССР. Половина этих денег предназначалась для организации выставок, другая - для ознакомления зарубежной общественности с американской культурой. Как писала "Даун-бит", "госдепартамент снова заявил о том, что во многих странах мира растет интерес к джазу" 6.