Море житейское

- То так! - кричал и кивал головой рыбак.

Обдуваемый ветром, обдаваемый брызгами, я чувствовал себя превосходно. И продолжал просвещать рыбака:

- Отсюда - именно отсюда, понял? - от Суворова ушла депеша, донесение Екатерине, императрице, - слышал? Депеша: «Слава Богу, слава нам, Туртукай взят, и я там». Турок гнал отсюда. А Святослав печенегов изгонял. Его предали, Святослава.

- Предал кто?

- Кто! Свои, кто! Славяне. А в эту войну наши гнали отсюда фашистов, вот! А теперь мы с тобой тут собрались.

Лодка ощутимо ткнулась в отмель, я даже со скамьи слетел. Вытащили лодку на берег. Не успели изъять пробку, как подошли трое румын. Но не пограничники, тоже, может быть, рыбаки. Они по-русски не говорили, рыбак им объяснил, что я из Москвы. Восторг был превосходительный. Но что такое бутылка сухого на пятерых, это несерьезно.

- Гагарин, - кричали румыны, - спутник, дружба! - И все примеряли на меня свои цыганские меховые шапки.

Дружба, оказывается, была не румыно-советская, а нефтепровод «Дружба», спасающий страны Варшавского договора.

Дружба дружбой, а одними словами ее не укрепишь. Мужики смотрели на меня как на старшего брата в социалистическом содружестве, как на представителя сверхдержавы, защищавшей их от нападок империализма, да и просто как на человека, экономически способного оплатить продолжение радости.

- Выдержит твоя лодка пятерых? - спросил я рыбака. - У меня только болгарские левы.

- Хо! - отвечал рыбак. - Левы они любят. Лишнего не давай.

Самый молодой румын умчался и примчался мгновенно. Принес

какое-то «Романешти». Оно было хуже болгарского, но крепче. Очень интернационально мы выпили. И еще этот румын сбегал. И еще.

- Парни, - сказал я, - меня эта песня про Дунай заколебала. Давайте споем, а то она из меня не выветрится. Диктую: «Вышла мадьярка на берег Дуная, бросила в воду венок. Утренней Венгрии дар принимая, дальше помчался цветок. Этот цветок увидали словаки...» Я, правда, не понимаю, как мадьярка бросила венок, а дальше поплыл цветок, но неважно. Давайте разом. Три-четыре!

- Мадьяры - тьфу! - сказал один румын.

- Тьфу мадьяры, тьфу, - поддержали его два других.

- И словаки - тьфу! - сказал румын.

- Хватит тьфу, - сказал я как старший брат. - Давай еще беги.

Вскоре мы дружно ругали и Николае Чаушеску, и Тодора Живкова, и особенно крепко Брежнева. Оказалось, что все мы монархисты. Это сблизило окончательно. Правда, румын время от времени плевался и сообщал, что и поляки - тьфу, и чехи - тем более тьфу, а уж немцы - это очень большое тьфу, такая мать. Румын ругался по-русски.

- И сербы, и албанцы...

- Сербы не, - возразил мой рыбак. - Албанцы - то да, сербы - не.

Время летело. Начали обниматься, прощаться, меняться часами и

адресами, В знак признательности румыны забежали в воду, провожая нашу лодку. С меня содрали оброк за то, что уезжаю.

Лодка наша петляла по межгосударственному водному пространству, будто мы сдавали экзамен на фигурное вождение. Румыны нам махали своими шапками.

На берегу... на берегу меня ждали Ваня и Петя. Конечно, меня легко было вычислить - русских тянет к воде. Я закричал им по-болгарски:

- На дружбата на вечната на времената! Ура, товарищи! Каждой по пять чашек кофе, и немедленно. Я был в Румынии, чего и вам желаю. Там я вам нашел по кандидату в мужья. Мне же вас надо отучить от сигарет и кофе и выдать замуж к концу визита. Милко, жаль, ты женат, пошли с нами. Или грузим Ваню и Петю - и в Румынию!

- Румыны - тьфу, - сказали Ваня и Петя.

- Тьфу румыны, - подтвердил мой рыбак.

- Да что вы, японский бог, - сказал я, - Варшавский же договор. Так на кого же тогда не тьфу? Чур, на Россию не сметь. СССР - одно, а Россия, Россия - это очень даже одно. Вот! - воздел я руки к небу в подтверждение своих слов - по небу проносился сверхзвуковой самолет-перехватчик МиГ.

- О, только без самолетов, - сказала Ваня или Петя, я их путал.

- Хорошо. Допустим. А допустить турок, вас истребляющих? А пляски печенегов и питье из черепа славян, а? Было же. Так само и буде, так?

- Вы, русские, сильно всех учите, вот в чем наша претензия, - сказали переводчицы.

- То так, - поддакнул им мой рыбак.

- Теленка, - отвечал я, - тоже тащат насильно к вымени, а не подтащишь, умрет. Да, диктуем, тащим, значит, спасаем. Значит, перестрадали больше всех, испытали больше. Но и у вас учимся. Я ваши скальные монастыри навсегда запомню. Только почему они у вас уже не монастыри, а музеи?

- Вопрос из области диктата.

- Какой диктат - пожелание воскрешения церковной жизни. У меня диктат один - чтоб вы не курили, вы же черные уже внутри.

Мы уже сидели в прибрежном кафе. Петя и Ваня молча и оскорбленно пили кофе и курили.

- Хорошо, - нарушил я молчание, - все плохи, одни болгары да русские хороши. Но ведь это тоже гадательно. Мы для вас диктаторы. А мы, между прочим, вас любим, что доказывали. Вот тут Святослав, древнерусский князь...

- Ой, не повторяй, - сказали Ваня и Петя, - ты вчера это произносил. И про Суворова произносил. И про танк...

Она дернула плечом в сторону Т-34.

- И мне произносил, - настучал на меня пьяный рыбак.

- Тогда немного филологии, - повернул я тему. - Вы - русистки, слушайте. И следите за ходом рассуждения. Вот я, вы же помните, во всех монастырях, церквях, куда мы заезжали и заходили, я же там читал все надписи совершенно свободно, особенно домонгольские. Да даже и ближе. Так же и в Чехословакии, и у чехов, и у словаков. Но современный болгарский для меня непонятен. То есть? То есть я к тому, что мы раньше были едины и по языку, и по судьбе. А судьба - это суд Божий. Потом, может быть, со времен Святослава, может, позже, мы стали отдаляться. То есть своеобразное славянское вавилонское столпотворение. Мы стали расходиться, перестали понимать друг друга. Так?

- То так, - подтвердил пьяный рыбак.

- И что же должно произойти, чтобы мы стали вновь сближаться, что? - вопросил я. - Какое потрясение, какой, так сказать, катаклизм?

Неужели дойдет до такого сраму, что кого-то будут из славян убивать, а остальные будут на это взирать? А?

Ваня и Петя прикончили кофе, докурили. Утопили окурки в чашках из-под кофе и объявили, что мне пора на званый обед.

Так что приходилось идти пить за дружбу. Между славянами.

С ВОСТОКА СВЕТ

Уж, казалось бы, за шесть тысячелетий человечество опытным путем исследовало все пути жизни человеческой. И индивидуальной и общественной. Но почему же ни человек, ни общество никак не становятся умнее? Ведь только дураки могут позволить надеть себе на голову узду так называемого мирового порядка, а на шею - хомут так называемых общечеловеческих ценностей.

Там, где этот порядок, как правило, насильно внедряется, льется кровь, ломается устоявшийся быт, рушится национальная культура, отчаяние и безысходность овладевают душами людей.

В самой главной войне истории человеческой цивилизации, Великой Отечественной, был побежден фашизм. Казалось, навсегда. Но вот он опять являет свой звериный лик, сопровождая и охраняя шествие по миру «мирового порядка».

Так кто же или что же остановит нашествие фашизма новых времен? Без этого миру спокойно не жить. Такие времена настали, что никто даже и не заикается о светлом будущем. Какое светлое? Какое будущее? Мы же постоянно видим, что человек становится не лучше, а хуже. Где эта хваленая эволюция?

Нет эволюции. Если и есть, то только со знаком минус. Какой позор для просвещения России, что в школе доселе преподается происхождение жизни от одноклеточных! Это явный признак того, что учебники биологии писали одноклеточные. Ведь человек не от обезьяны, его Господь Бог сотворил.

Но откуда же взялся фашизм? И неужели кто-то еще думает, что его можно остановить дипломатией, экономикой, деньгами, оружием? Все перепробовано, и все не помогло. Его остановит единственное - обращение западного мира к Иисусу Христу.