...Имя сей звезде Чернобыль

Республ/ика/, не готовая объявить и провести на деле безъядер/ный/ статус, недостойна самост/оятсльнос/ти, она опасна для соседей и мир/ового/ сообщества!

Мы… еще не знали, что точно так же действовал и разговаривал в Ам/ерике/ автор (которого в 91 г. я принимал в гостях) кн/иги/ «С/удьба/ З/емли/» Дж. Шелл. На вопрос: ну, а если бы рус/ские/ сбросили бомбу на Нью-Йорк? Моим патриотам он ответил: «Я всё равно не сброшу на Москву»…

Три пункта, три условия:

1. Всё ядерное оружие Беларусь ликвидирует — с помощью мирового сообщества.

2. Мировое сообщество (конкретно: ООН, НАТО и т. д.) гарантирует Беларуси защиту от любых ущемлений или покушений на ее территориальные/ интересы и пр.

3. Столько же средств, сколько Запад даст на избавление от ядер/ного/ оружия (или какую-нибудь внушит/ельную/ сумму), будет выделено на ликвидацию послед/ствий/ Черноб/ыльской/ катастрофы.

Всё это в интересах мирового сообщества: пример для всех других стран (Украины, прежде всего), готовых расстаться со статусом ядер/ной/ державы.

14.12.91 г.

26.12.

Хорошо быть записной книжкой Бога! — мысль, вылетевшая откуда-то из сна.

1992

06.01.1992.

Написать посткомментарии к «Посл/едней/ пасторали» — как то видится отсюда, когда развалилась система ядер/ного/ противостояния. И мир, видимо, спасен, хотя и могут быть локальные ядерные схватки. Жизнь пошла др. путем — цена за это заплачена нашим народом, он заплатит и еще как. А всё равно мир спасен. Что, пожертвовали собой, страной, историей? Но это меньше, чем физич/еское/ самоубийство народа во имя спасения человечества.

Начать: новое мышление — страшная вещь. Народ должен собой пожертвовать. Спор о втором ударе, в «Последней пасторали» говорится об этом.

Народ, страна пожерт/овали/ собой: должна была развалиться какая-то часть, полюс взаим/ной/ погибели. Развалился наш. Пожертвовали! Да хотели ли? Горбачев, пацифисты, народ. Зн/ачит/, где-то глубже — да, сами, сами.

Начать с парня из Чернигова. «Не нажать»… Но, значит, народ жертвует собой — во имя того, чтобы род человеческий жил.

Треугольник в «Пасторали»: как это трудно — уступить «врагу», не убить, хотя убивая его, м.б., продолжение рода прерываешь…

Перестройка… Мигом забыли, что и родилась она не из-за сниж/ения/ доходов государства… А из ощущения вот этой ситуации: миг — и погибель.

… Жертва, к/отор/ую народ несет, принес — во имя чего? Зажить получше. Да нет: спас род человеческий. Такой ценой? Но от чего спас! Люди должны сознавать это.

Поэтому так дико прозвуч/али/ претензии [новых политиков] на атом/ное/ оружие… Они обессмысливали жертву народа, к/отор/ый спас себя и всех — такой ценой. Разора, распада…

Когда всё минет (рынок, голодуха, растер/янность/, сама память о перестройке) выпятится это — великий инстинктивный подвиг той половины человечества, к/отор/ая прошла через всё — ради жить при капитализме? — да нет: чтобы уцелеть человеку не этой земле. А ведь можно уже сегодня измерять свои беды. Да не ради капитализма! Плата за право еще 800 поколений жить. Такая цена. Да разве это цена? В сравнении: не нажать в ответ и погибнуть. Это был бы еще лучший вариант. А кто-то, возможно, уцелел бы в Австр/алии/, на Огн/енной/ земле…

А сейчас (13.1.92 в 18.30) позвонил Горбачев. Приободрял я его. На столе у меня лежит начатая статья [171]: о том, что наш развал, как ни тяжело, спас мир и нас от неминуемой катастрофы, от срыва в никуда и навсегда. И это связано напрямую с действием (и бездействием) человека, с которым я только что говорил. Я ему посоветовал улыбаться. Через него сработал инстинкт самосохранения человечества. Через него. А остальное, его где-то правота или неправота — какое это будет иметь значение?

Статья в «Мегаполис — экспресс» снова о ядерных делах, написанная до того, как Ельцин выступил со своей инициативой, в ней как раз я призывал к такой инициативе (напечатана будет уже после его поездки на Запад) написана благодаря больнице? Т. е. благодаря болезни. Что предпочел бы? Нет, не скажу, что статью. Но и без нее… Т. е. без болезни, но все-таки со статьей…

5 мая. Подмосковье.

Не бросайся вперед за «близким» успехом: получ/ил/ бронетехн/ику/ и вперед! (Азерб/айджан/, Кишинев, Грузия). И для России это опасно: успех первый — это ловушка, как выигрыш у жулика. Потом, увлекшись, проигр/аешь/ обязат/ельно/.

Не дай Бог, с ядер/ным/ оружием так.

Те, кто хотят отстаивать Ел/ьцина/, а, зн/ачит/, и его программу/ сокращ/ений, получат ядер/ный/ югосл/авский/ вариант из 4 респ/ублик/ ядерных. То, что подписали с Бушем — это не разоруж/ение/ перед США, а с помощью США разоруж/ение/ друг перед другом. Если кто и сбросит бомбу, то нац/ионально/ разъяренные соседи. Если готовы плотины рвать и что угодно, что удержит от чувства мести: и нам, но и вам!

Если система — компьютер, то Горб/ачев/ внес в нее компьютер/ный/ вирус общечеловеч/еских/ идей (Не убий! и про ненасилие). И всё пошло вразнос.

29.11.1992 г.

Использовать козырь — первое в мире государство, к/отор/ое само отказывается от статуса ядер/ной/ державы. Кто первый — Укр/аина/ или Беларусь? Я верю — Беларусь.

Ясно, что сила инерции разоружения, если она наберет энергию, потащит мир и дальше, но не к пропасти, а от нее. За эти 10 лет. И тогда будет, видимо, иметь значение: кто первый, какая из стран сама первая отказалась от ядер/ного/ оружия. Я хотел бы, чтоб не только политик Кравчук гов/орил/ об этом (он может и поменять «позицию»), но и Драч, но и Щербак. Именно в этом видели бы величие Укр/аин/ы. А я величие своего народа, белорусов, Бел/аруси/.

А Олжас [Сулейменов] — Казахст/ана/. А рус/ская/ интеллигенция, русские — России. В этом, в этом величие в будущем/, а не в горах оружия!

НЕ УБИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО

Что спас Горбачев

К концу своего президентства М С. Горбачев вынужден был снова и снова объяснять, ради чего затевалась перестройка. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что инициатор и архитектор перестройки стоял среди рухнувшего здания и воодушевленно рассказывал, как это было важно — укрепить его фундамент, переложить, пересыпать стены…

А между тем было, есть нечто, что он действительно перестроил и спас (не он один, разумеется, но его заслуги особенно значительны). Но об этом почему-то говорил редко, мимоходом, без привычной увлеченности. А именно: как спасено было здание планетарное, возможно, будущее всего человечества. На путях той самой, вроде бы неудавшейся, горбачевской перестройки.

Так уж устроено наше сознание. О близкой болячке думаем и заботимся куда больше, чем о неизбежной катастрофе, поджидающей каждого, — о собственной смерти. А уж о смерти всего рода человеческого — об этом и вовсе не привычны задумываться.

Но вспомним то, доперестроечное время: советские СС-20, угрожающе нацеленные «на древние камни Европы» — на Париж, Лондон, Рим. Пять — семь минут подлетного времени, и американские «Першинги-2» обрушатся на Минск, Киев, Москву. Черные шуточки президента США, от которых американцы холодеют: «Пять минут назад я приказал бомбить Москву». И не менее жуткие «успокаивающие» заявления тогдашнего вице-президента Джорджа Буша: нет, 5 % американцев все-таки выживут…

Уже становившееся привычным безумие, когда ученые-футурологи спорили: 60 или 70 процентов зато, что ядерная война не начнется в этом году. Соглашались, сходились на сорокапроцентной вероятности всеобщей погибели.