Я сын батрака. Книга 1

Вышли на улицу, я закрыл дверь клуба на ключ и ключ положил себе в карман, осмотрелся, Лены не видно, ну, думаю, и хорошо, что она ушла, наверное, обиделась за то, что я её попросил выйти из клуба. На небе ярко светила луна, все хорошо было видно, думаю, если бы Лена ждала, то её было бы видно, а раз не видно значит она ушла. С легким сердцем, что так хорошо всё разрешилось, пошли с Ренатом к нему домой. Идём вдоль стены клуба, не успели мы сделать и пять шагов, как послышался голос, который звал меня. Я остановился, повернулся на голос, и увидел, что к нам идёт Лена, в свете луны её было хорошо видно. Подошла и сразу по-деловому распорядилась: «Ренат, ты по тропинке иди домой, а мы с Сеней пойдём по дороге, он проводит меня домой. Ренат, нехотя пошёл к тропинке, эта затея ему явно не нравилась. Когда мы остались с Леной наедине, то она взяла меня под руки, и мы с ней пошли по дороге через лог. Шли, разговаривали, она интересовалась думал ли я о ней, и как часто я это делал. Если честно, то я о ней вообще забыл, сейчас мне приятней общаться с ребятами моего возраста, такими как Ренат, Гена Ложник, а не с девушками сомнительного поведения, да ещё и старше меня лет на пять. Но как быть, если ей сказать правду, то она обидится, да это ей и слушать будет неприятно, и сказал, что я думал о ней и очень часто. Лене мои признания очень понравились, она запрыгала и говорит: «Как это хорошо, что тебя любят, я очень рада, что тебе понравилась, я думаю, что мы с тобой обязательно будем встречаться». Я ей ничего не ответил, только подумал, как она может так говорить, ведь она же встречается с другим человеком, а может она и ему так говорит, мне этого не понять. Пересекли лог, вышли на другой берег, и медленно пошли по улице. Справа от нас были дома и заборы, а слева, кустарник вдоль лога. Прошли немного по улице, вдруг Лена потянула меня за руку в кусты, и говорит: «Пойдём сюда, я тут приготовила для нас местечко». Мне, туда идти не хотелось, просто было как-то неудобно, ведь мы с ней друг друга ещё толком и не знаем, а она сразу в кусты. Но я, чтобы не уронить мужское достоинство, с её настойчивым предложением согласился. В «райских» кущах мы с ней были с полчаса, затем, зная, что меня ждёт Ренат, я говорю Лене: «Пойду я, а то неудобно, ведь меня ждёт Ренат». Она меня не отпускала, с трудом вырвался из её объятий, я быстрым шагом пошёл к дому Рената.

Он сидел на завалинке, опустив голову, и моему приходу не обрадовался, и я, чтобы разрядить обстановку, приобнял его за плечи и сказал: «Прости меня, Ренат, ну так получилось» — «Да мне-то что, я за тебя волнуюсь, ведь табунщик обязательно узнает, что ты её провожал, и разбираться не будет, было там у вас что, или не было, он горячий и очень ревнивый. Вот она тебя подцепила, а с табунщиком у них через неделю свадьба, вот так. А ты говоришь — свободная девушка». Я подвинулся ближе к Ренату, и заговорщицки ему говорю: «Ренат, но о том, что я её провожал, знаем только мы трое, если ты и она никому не скажете, то никто и знать не будет» — «Эх, Сеня, ты вот житель большого села и не знаешь порядков малых хуторов и аулов. А тут у нас так, что бы ночью ни делалось, утром весь аул знает. Вот ты мне не говорил, где ты с ней проваландался полчаса, а я знаю, ты с ней был в кустах, что вдоль оврага растут, правильно?» Я удивился его догадливости и спрашиваю: «А откуда ты знаешь, что мы там были?» Ренат вздохнул и говорит: «Сеня, да эти кусты у нас одни на весь аул, и влюблённые парочки всегда там встречаются. Если чей-то муж, без особой причины вовремя не вернулся домой, то жена берёт палку, и идёт его искать в кусты, и были случаи, что находили, ну ладно, что мы будем с тобой заранее страху нагонять, вот завтра и разберёмся, если конечно надо будет. А сейчас пойдём, поужинаем и спать». Мать Рената очень удивилась, что мы так поздно пришли, но все равно, напоила нас татарским чаем, и подала на стол нарезанный белый хлеб и сливочное масло, так что ужин был на славу. Спать легли с Ренатом в одну кровать, так как больше было некуда. И вот я лежу в кровати и смотрю на противоположную, белую стенку, где в свете луны, вижу на ней оконную раму и ветку дерева, на фоне рамы. Лежу на кровати, заложив руки за голову, смотрю на изображение, и тут мне вспомнился хутор, там была вот такая же картинка.

А было это так. Привезли к нам в хутор кино, вечером все засобирались идти смотреть фильм, мы, малышня, тоже собираемся, но тут нас мама остановила и сказала: «Младшие дети, остаются дома». Всё, это приговор, а младшие это, я, Миша и Рая. Улеглись на пол в хате спать, я лежу и смотрю на противоположную белую стенку, и на ней, в лунном свете, видна оконная рама, и ветка кустарника, которая время от времени колышется. В то время я лежал и думал о кино, и это видение напомнило мне кадр из фильма. Вот думаю было бы хорошо, вот так лежать и смотреть кино. Прошло много, очень много времени, и моя мечта сбылась, тогда когда появился телевизор. Так что мечты иногда сбываются. Кстати, о телевизоре в то время и не просвещённости хуторян. Да что там хуторян, я в Ипатово жил, работал в кинотеатре, и о телевидении ничего не слышал. Казалось кто-кто, а уж мы, киношники, должны это знать в первую очередь. По этому поводу я вам хочу рассказать один случай.

Было это 1951 году в хуторе. Я в то время был дома. Сидим мы с тато на порожке, смотрим, к нам идёт тетя Груня, наша соседка, и, главное, идёт таким быстрым шагом, как будто у неё, что-то спешное. Отец смотрит на соседку и говорит мне: «У Груньки, что-то случилось, бачешь, як до нас бежит». К нам подходит тётя Груня и тату с ходу говорит: «Слухайтэ, диду Кондрату, моя кума была в гостях в Ставрополе и каже, что как будто есть такое кино, что в Ипатово показывают, а у нас в хуторе будет видно?» Сказала и вопросительно смотрит на моего отца. Тато помедлил, как будто обдумывал заданный вопрос, а затем «выдал» тёте Груне: «Да ты подумай садовая твоя голова, ну як цэ так можно шоб в Ипатово показывали, а у нас було выдно. Ни цэ брыхня, такого будь ни може».

Тётя Груня согласно кивнула головой и говорит: «И я тоже так думаю шо це брыхня». На этом встреча была закончена и стороны, довольные друг другом, разошлись. Прошло много времени, последний раз я был в хуторе, когда он был ещё жив, а это было 1971 год, но телевизора хуторяне так и не увидели. Но это было гораздо позже, а пока я в гостях у Рената, под свои сокровенные мысли незаметно уснул.

Проснулся я поздно, Рената уже в комнате не было, я оделся и вышел во двор. Ренат возился в стайке, что-то там делал, увидев меня, спросил: «Проснулся, умывайся, сейчас будем завтракать». За завтраком, поели лапшу с мясом, попили татарский чай, его можно ещё назвать калмыцким, по вкусу они похожи, я это знаю, потому что пил тот и другой чай. Затем, пошли в правление колхоза к председателю, чтобы договориться насчёт вечернего сеанса, и на завтра заказать подводу, для переезда в аул Большой Барханчак. Аул Барханчак расположен на холмистой местности, дома построены, на гребнях увалов и на их склонах, а между двумя увалами, находится неглубокий овраг, вот он и выполняет, роль улицы. Клуб находился на одном увале, а правление колхоза на другом. Мы с Ренатом пересекли овраг, и направились к правлению.

Ещё не дошли до правления, смотрю, нам на встречу идет парень, примерно моего возраста и широко улыбается. Протягивает мне руку и говорит: «Здорово, Сеня». Я на него смотрю и вижу, лицо знакомое, а кто именно узнать не могу, протягиваю руку, пожимаю, а сам думаю, кто же это такой, видать знает меня хорошо, раз называет по имени. И вдруг меня как будто кто-то подтолкнул, да ведь это Славка Сабуров, мой однокашник. «Здорово, Слава, извини, сразу тебя не узнал, ты так изменился, вырос, похудел, что кушать меньше стал?» — «Да нет, — отвечает Слава, — как-то так получилось, что и вырос и похудел». Затем я у него спросил: «А что ты здесь делаешь, насколько я знаю, ты должен в школе учиться?» — «Да бросил я её, понимаешь, мне стало там не интересно, то, что преподавали учителя по литературе, я это до школы знал. Помнишь, Соня Сомченко тебе говорила, что она читает с пяти или шести лет, так вот я тоже читал с пяти лет. И всё, что в нашем доме я перечитал, а у нас библиотека томов триста, мой отец тоже любитель почитать, так что он со всех командировок обязательно, привозил, какую-нибудь книгу. Так что читать было что. А здесь в ауле я работаю, начальником радиоузла, или просто радистом. Кстати о школе, русачка о тебе вспоминала, говорила: «Вот Чухлеб школу бросил, а что из него выйдет неизвестно». А я тут же ей ответил, да, говорю, человек из него выйдет, а бросил он школу, потому что учителя такие, вот вы тоже к нему по-свински относились, а что он виноват, что русский язык начал изучать только в нашей школе, а вы над ним смеялись и оскорбляли. Ты, Сеня, знаешь, я хоть перед кем молчать не буду». Это, правда, Славка всегда перед учителями в выражениях не стеснялся, ему это позволялось, за его спиной «стоял» отец, а кто его отец вы уже знаете, если читаете мою книгу сначала. Затем Слава меня с Ренатом пригласил к себе на работу, но я ему сказал, мне сначала надо к председателю, а затем пойдём к нему на работу.