Я помню детсво, России край заснеженный (СИ)

Близ Варшавы мы побывали в местечке Вилянов, где находится бывший Дворец польских королей. Хотелось успеть сфотографировать все: и отвесно постриженную стену туи, и парадный вход, и фонтан, и клумбу. Но главное на экскурсии – это слушать и хотя бы основное записывать. Тогда я по неопытности этого не делала.

Варшава – красивый город, раскинувшийся по берегам реки Вислы. Символом города является польская Сирена, каменные изваяния которой украшают берега. В некоторых частях города тогда – в 1969-ом году еще оставались послевоенные руины. Неудивительно, ведь во время Второй Мировой войны фашистская Германия хотела стереть этот город с лица земли. Мы посетили музеи, рассказывавшие о страшных событиях, происходивших на польской земле во время войны. Теперь на главной площади столицы каждое воскресное утро проходит Военный парад. Звучат победные марши, и, одетые в парадные мундиры, ровными рядами по площади маршируют солдаты Войска Польского.

Другая традиция в жизни польской столицы относится к области культуры. Каждое летнее воскресенье в Центральном парке города, где установлен бронзовый памятник великому польскому композитору Фридерику Шопену (1810 – 1849), проходят бесплатные концерты фортепианной музыки Шопена. Памятник изображает композитора сидящим под раскидистой польской ивой. Каждый раз сюда привозят рояль, вокруг на скамьях рассаживаются люди, и в течение часа в исполнении профессиональных пианистов звучит шопеновская музыка. Среди зелени, под открытым небом. Так благодарная страна ставит «живой памятник» своему любимому композитору! И мы побывали на таком концерте.

Ф. Шопен умер не в Польше, но его сердце захоронено в одной из церквей Варшавы.

А вечером того же воскресного дня наша группа отправилась в столичный театр «Оперы и балета». Это было помпезно и празднично. Роскошный интерьер театра сверкал хрусталем и позолотой, и по какому-то загадочному совпадению в тот раз в театре шла опера русского композитора П.И. Чайковского «Евгений Онегин».

В те дни нашего турне, а именно – 17-го июня я первый раз отметила мой День рождения не в своей стране. Группа поздравила меня.

Быстро пробегало время. Уже привыкли мы немного к польской речи, изобилующей звонкими согласными: д, ж, з, а также шипящими звуками: ч, ш, щ. Приспособились и к умеренному польскому питанию, однако некоторые наши туристы на вечер стали подкупать себе еду. Тогда мы мало задумывались о том, почему, например, польские женщины выглядят такими стройными, ухоженными, изящными; с холеными лицами, покрытыми легким загаром. Пáни, да и только! А мужчины-поляки, увидев в нашей группе толстушку, недовольно зашикали на нее.

Не переставали мы любоваться и молодыми девушками-польками. Какой-то особый шарм, необычные детали туалета. Например, широкие блестящие пояса-цепи на талии или чуть ниже ее; крупные декоративные броши из дерева или пластмассы. И главное – укороченная, значительно выше колен одежда. Некоторые девушки из нашей группы принялись тут же подшивать свои платья, юбки, чтобы не выглядеть в Польше чужестранками.

Из Варшавы нам предстояло ехать на поезде в северную часть страны. Сначала – на Мазурские озера. Путь не близкий, нам даже выдали в дорогу сухие пайки, главным достоинством которых было колечко «Краковской» колбасы. Удобно расположившись в купейном вагоне, наша туристическая группа отправилась в путь. За окном – картины природы, быстро сменяющие одна другую. Да уж, действительно, название страны «Польша» – от слова «поле». Ровная поверхность: поля, луга, перелески, водоемы. Нет даже холмов у линии горизонта.

Но вот на одной из станций в наш вагон подсаживается новая группа пассажиров. Одни парни – симпатичные темноволосые. Двери нашего купе были приоткрыты, и эти молодые люди стали останавливаться возле них, а потом и заглядывать в купе. Они старались привлечь внимание к себе, строили рожицы, издавали возгласы на незнакомом языке. Контакт помог установить язык английский. Заговорила с ними я. Оказалось, что это туристы из Франции, студенты Политехнического института города Лиона. Один парень по имени Морис говорил на английском понятнее других, и разговор я продолжала в основном с ним, но несколько его товарищей, уже рассевшихся на свободные в нашем купе места, продолжали общаться с нами смешной мимикой и жестами. Веселые, озорные, импульсивные, они не давали нам скучать до конца пути, и в отель попали тот же, что и наша группа.

На следующий день для отдыхающих, приехавших на Мазурские озера, была устроена большая водная прогулка на корабле. День выдался солнечный. Кроме нашей группы и французской на судне ехала и группа польских девушек-студенток, оригинально обозначивших свои интересы в этой водной прогулке. Облюбовав солнечную сторону судна и раздевшись почти до купальников, они расселись рядами прямо на палубе, подставив лицо солнцу и прикрыв глаза. Русская группа позволить себе такого не могла и оставалась на жаркой палубе в обычной летней одежде.

Зазвучала музыка, польские организаторы поездки взяли с собой аккордеон. Наш руководитель, а им был секретарь Вяземского Райкома комсомола, знавший мои таланты, быстро организовал коллективное пение. Аккордеон дали в руки мне. – Пани! Пани! – Одобрительно закивали головами поляки, и под мой аккомпанемент русская группа стала исполнять одну песню за другой. Среди них – «Бухенвальдский набат» с призывно звучавшими словами: «Люди мира, будьте зорче втрое, берегите мир, берегите мир!» Антивоенная тема и тема молодежной солидарности в борьбе за мир несомненно были главными в наших международных встречах за рубежом.

Звучали и лирические песни в нашем исполнении: «Подмосковные вечера», «Катюша». Вокруг поющих собрались почти все пассажиры корабля. Потом запели польские студентки: на русском языке они исполнили довольно известную песню «Прощание» на стихи М. Исаковского.

Дан приказ: ему – на запад,

Ей – в другую сторону…

Уходили комсомольцы

На гражданскую войну…

Пели девушки проникновенно, старательно выговаривая русские слова, и было видно, что содержание песни им абсолютно понятно. Наши выступления принимали уже соревновательный характер. Французские парни, видимо не готовые к такому концерту, спустились в трюм, где находился бар. Не желая, однако, признать своего поражения, они вскоре строем вышли оттуда, держа в руках бутылки с прохладительными напитками и дружно хором исполняя Марсельезу. Но, думаю, наш хор негласно все-таки взял призовое место.

После такого импровизированного концерта заиграл польский аккордеонист, и все стали танцевать. И как легко кружилась я в паре с хорошим танцором. А наш корабль все плыл и плыл, рассекая водную гладь, сверкающую на солнце.

Вечером в большом ресторанном зале отеля отдыхающим устроили банкет. Каждому гостю – алкоголя по чуть-чуть, полрюмки на весь вечер. Таковыми были правила европейского этикета. Заиграла музыка, начались танцы. Раскованно и смело вели себя польские девушки. Это и понятно, они ведь были дома, а мы – в гостях. Потом мы гуляли с французскими ребятами вблизи отеля. Утром следующего дня они покидали отель. Уместно было выйти и проститься, но никто из наших не сделал этого, а выйти одна я не решилась.

Встречи с польской молодежью, в том числе и массовые, многолюдные, были у нас неоднократно. Западная молодежь отличалась от нас более свободными манерами, непринужденностью. Молодые парочки могли себе позволить кое-какие откровения в общественных местах – поцелуи, объятья. А на общегородских танцевальных площадках дежурила полиция.

И снова дорога, к портовым городам – Гдыне, Гданьску, попутные заезды в более мелкие населенные пункты, а также плавание на кораблях. В одном из городов мы посетили Швейную фабрику, причем в рабочее время в цеху через репродуктор звучала веселая музыка. Наверное это помогало в работе. Музыка звучала и на перронах вокзалов. Тогда мы услышали мелодию песни «Катюша» – М. Блантера в несколько измененном виде – с припевом, которого в нашей песне нет. Это была очень популярная в Польше мелодия, под которую исполняли танец «Казачок», широко распространившийся позже и в других странах.