Воспоминания

От тетиньки получили мы нынче письмо — ответ на наше, которое мы послали вместе с письмом к Вам. Они очень об нас жалеют и хотят непременно внести за нас по 950 руб. за каждого, ежели Вы только это позволите. Это нас очень удивило, тем более что в нашем письме мы совсем об этом и не намекали и совсем не просили. Позвольте это им сделать именно только для нас. В будущем письме мы ждем от Вас ответа. Для них это ничего не будет стоить, а для нас это будет иметь большое влияние на судьбу нашу. Притом же до сих пор для нас они ничего не сделали; так пусть по крайней мере на этот случай, можно сказать критический, они одолжат именно только меня с братом. Без этого же брату взойти в корпус совершенно невозможно, ибо он уже и расписался в уплате этих денег; иначе он бы сейчас же лишился права на вступление, и его бы место было занято другим. Может быть, наши грешные молитвы дошли до Бога, и дело наше принимает оборот несколько лучший. Что же касается до меня, то это также не трудно поправить. Карронад Филиппович и все наши советуют мне поступить прямо в так называемые Инженерные юнкера, что нам почти ничего не будет стоить. А это совсем не хуже Инженерного училища. Через 2 года по крайней мере я могу быть офицером; по крайней мере, а то и через 1 ½ или через год; ибо это будет зависеть от экзамена. Эти юнкера живут также в Инженерном замке, а те, которые захотят жить у себя, то обыкновенно живут дома. Содержание все казенное. Должность их состоит в том, что они чертят планы, летом присутствуют при постройках. Учатся же они сами по себе. Но это совсем не беда, потому что я сам теперь даже могу держать экзамен в офицеры. Там требуют алгебру до неопределенных уравнений, геометрию и тригонометрию, что я уже и проходил, фортификацию, артиллерию, что я уже и теперь несколько знаю, но имею средства сам по себе приготовить, брав записки у кондукторов (из них мне много коротко знакомых). И еще требуют архитектуру. Это также я могу приготовить, читав хорошие книги. Итак, через год или много через 2.я буду точно таким же офицером, каким бы я был, вышедши из Инженерного училища, с тою только разностию, что чин подпоручика там (в И. У.) я могу получить через год по экзамену, ежели только я бы хорошо учился, а здесь прослужив прапорщиком должное время. Для приготовления и вообще для занятия я буду иметь свободное время после обеда, ибо только утром я буду тогда на службе. Судите сами, как это хорошо, и притом это ничего не будет тогда стоить. Даже мундир один и тот же, как и кондукторов. Здесь я могу гораздо скорее быть офицером, нежели в Инженерном училище. А мне только это и нужно. Впрочем, это можно всегда сделать, ибо теперь есть довольно там ваканций. Но, может быть, еще можно будет вступить и в Инженерное училище. Пусть все устраивается так, как угодно Богу. Он делает все к лучшему и верно устроит и наше дело. Об одном только просим Вас, любезнейший папинька! не огорчайтесь этим, верьте, что Бог это устраивает также для нашего счастья. Может быть, вступив в Инженерное, я много бы должен перенести несчастий. Я всегда буду молиться Богу, и он не оставит нас. Прощайте, милый, любезный папинька! Еще ради Бога, не огорчайтесь. Все устроится к лучшему. С сыновнею любовью и преданностию, честь имеем пребыть послушными сыновьями Вашими

Михаил и Федор Достоевские.

На полях приписка:

Ради Бога уведомьте нас сейчас по получении нашего письма. Тогда мы будем немедля писать к тетиньке.

Петербург, 3 декабря. Пятница [1837]

Любезнейший Папинька!

Нынче получили мы письмо от Вас и вместе с ним и деньги 70 руб., деньги, орошенные потом трудов и собственных лишений. О как они для нас теперь дороги! Благодарим, благодарим Вас, от всего сердца, которое вполне чувствует все, что Вы для нас делаете.

Вам, может быть, покажется странным, отчего мы только теперь получили письмо Ваше. Повестка о деньгах пришла еще к нам на прошлой неделе в субботу; во вторник только К. Ф. расписался и только нынче взял деньги с почты. Вы пишете, любезнейший папинька, что не получали ответа на последние 2 письма Ваши, но мы вот уже полтора месяца, как пишем аккуратно раз в неделю. Не знаю, получили ли Вы то письмо, в котором я в приписке уведомлял Вас, что я справлялся в Канцелярии насчет письма генерала Шарнгорста. Присланных Вами денег для нас заглаза довольно. Нынче я говорил с Карронадом Филиппов. Он уверяет меня, что в том никакого нет сомнения, что я буду принят. Впрочем, я его просил сам, чтоб он обо всем уведомил Вас сам; и он мне это обещал, сказав, что он наперед узнает обо всем до меня касающемся в воскресенье. На нынешней неделе, тому дня с три, призывал он меня к себе и сказал, чтобы я непременно написал Вам, чтоб Вы не беспокоились насчет денег. Что он не будет Вас больше об них беспокоить, ежели я, сверх его чаяния, пробуду у него и первые числа января. След. он теперь для себя должен стараться меня поскорее спровадить. Впрочем, не думает ли он под этим благородным предлогом как-нибудь отклонить с нашей стороны требование 300 рублей. Бог его знает! Только он мне ручается за мое поступление и приказывает приготовить поболее фортификационных и архитектурных чертежей. Эти кондукторы живут или в Инженерном замке, или в Петропавловской крепости, что за Невою. Он хочет как-нибудь поместить меня в Инж. замок, в чертежный департамент. Это будет еще лучше. Просьбу он подаст в декабре, причины этому я излагал в прошлом письме. Ежели б мне Бог позволил вступить туда, мне было бы очень хорошо. Через год я был бы офицером, а там широка дорога.

К. Ф. просил у генерала, чтоб он позволил брату держать экзамен в 3-й класс. Генерал позволил. Он держит экзамен прекрасно. Математика уже сошла с плеч его как не надо лучше. Из закона также. Остаются география, история и фортиф., но и это надеемся пройдет очень хорошо. Поверите ли из фортификации и артиллерии не хотят и экзаменовать, потому что начнут сначала в 3-м классе. След. 300 руб. были К. Ф. ни на что не нужны. Впрочем, до сих пор он их не тратил, кроме 10 руб., которыми ссудил он нас.

Вы пишете, любезнейший папинька, что мы переписываемся с Куманиными. Так. Но ежели бы Вы знали, что я пишу к ним все то же, насчет дел, что и к Вам. Они же пишут к нам всякий вздор. Только об делах. Иногда укоряют меня в неоткровенности, что я не описываю им подробно об инженеры, юнкерах. Но, ей Богу, иногда позабудешь, а иногда и сам еще хорошо не разузнаешь. Да и какая может быть тут неоткровенность? Смешные люди! Деньги за брата уже внесены и квитанция уже взята. Недавно получили мы от них письмо, в котором, между прочим, недальновидными расспросами пишут, что уж давно не получали от Вас никакого известия. Вообще письма их наполнены только одними расспросами о делах, которые мы предпринимаем, о подробностях этих кондукторов. Письма их состоят из нескольких строк. Редко в 2 страницы. Пишет Алек. Алексеев. Величает нас по имени и отечеству. Прощайте. Будьте здоровы! и сколько можно счастливы. О том молят Бога дети Ваши

М. и Ф. Достоевские.

На полях следующие приписки:

Этих денег для нас очень довольно. Сдел. милость будьте спокойны.

Честь имеем поздравить Вас с двумя именинниками.

На отдельном листочке:

… Николаевич Шидловский свидетельствует Вам свое почтение. Он по воскресеньям или бывает у нас, или присылает за нами, — и мы проводим у него целое утро. Зима еще у нас не начиналась. То выпадет снег, то опять сойдет. Брат, думаем, будет непременно принят в 3-й класс. Генерал и полковники Ломновский и Фере прекрасного об нем мнения. Их очень много мучают фронтом. Князь очень строг. Он в Москве.

На обороте этого листочка:

Милая сестра Варинька!

Поздравляем тебя с днем твоего рождения и ангела. Дай Бог тебе всего лучшего. Каково то ты проведешь этот день? Теперь, я думаю, ты уже очень мило играешь на фортепиано. Поцелуй за меня милую Сашурочку. Говорит ли она? Ходит ли она? Мы об этом еще ничего не знаем. Именинника Колечку расцелуй за меня. Любит ли он по-прежнему шепеленосков. Прощай. Твои братья