Рассказы о великом Сталине. Книга 2

— Это рабочий с нашего рудника, несет хлеб для шахтеров.

Спокойный ответ рассеял подозрения незадачливых стражников.

После этого, окинув взглядом местность, раздосадованные, они скрутили цыгарки и повернули обратно. А мы продолжали подниматься в гору, по направлению к руднику.

Шахтеры чиатурских рудников с волнением слушают рассказы старых горняков о героическом прошлом.

Во всем — в реконструированных рудниках, где труд стал делом чести, доблести и геройства, в благоустройстве прекрасного нового горняцкого поселка, в своей счастливой, радостной жизни — они видят торжество великого дела, за которое боролся еще на заре революционного движения товарищ Сталин, видят замечательные всходы великого сталинского посева.

Л. Лелашвили. Как печаталась брошюра товарища Сталина «Вскользь о Партийных Разногласиях»

Товарищ Сталин учил нас строгому соблюдению партийной конспирации, и о подпольной Авлабарской типографии знал только узкий круг людей, непосредственно связанных с нею по нелегальной работе.

Рукописи для набора мы получали, главным образом, через Михо Бочоридзе, члена Кавказского союзного комитета РСДРП. Типография располагала достаточным количеством шрифтов. Литература печаталась на грузинском, русском и армянском языках.

Я работал на печатной машине, но приходилось поморгать и наборщикам. У нас не могло быть строгого разделения труда; в глубоком подземелье мы работали в тесном — трудовом содружестве.

Рукописи, которые поступали к нам, всегда были разборчивы, — каждое слово, каждая буква старательно написаны. Это очень облегчало нашу работу. В этом мы видели сталинскую заботу о нашем труде.

Для того, чтобы набрать и отпечатать листовку или брошюру, мы имели самые короткие сроки. Не надо забывать, с каким нетерпением ждали новую партийную литературу революционные рабочие!

Предназначенную к набору рукопись, если она была невелика, мы читали вслух, перед тем как приступить к работе. Это служило для нас политической школой. Если же рукопись была большая, то, чтобы не задерживать набора и не терять времени, мы сразу приступали к делу, а уже потом читали отпечатанный экземпляр брошюры.

Работу товарища Сталина «Вскользь о партийных разногласиях» мы прочитали по свежим оттискам с набора, ибо она была первой книжкой на грузинском языке, содержащей сокрушительную критику меньшевизма.

После того как рукопись бывала набрана, требовалось — сделать оттиск для корректурного просмотра. Для этого мы пользовались старой чугунной плитой с барабаном, или же брали оттиск непосредственно на машине. Эти листки с еще не обсохшей типографской краской мы посылали, соблюдая предосторожность, на квартиру Михо Бочоридзе. На оттисках, возвращавшихся к нам в исправленном виде, мы находили цифру, обозначавшую, какое количество надо отпечатать. Брошюра товарища Сталина «Вскользь о партийных разногласиях» была отпечатана в количестве 2.000 экземпляров на грузинском языке и по 1.500 экз. на русском и армянском..

Архива рукописей у нас в типографии не было, так как в случае провала жандармерия могла распознать по почерку авторов, в особенности тех, за которыми велось наблюдение. Однако у нас хранилась уже готовая, отпечатанная партийная литература. Типография для этого была надежнее конспиративных квартир.

В виде брошюр нами были отпечатаны «Извещение о третьем съезде РСДРП», «К деревенской бедноте», «Революционная демократическая диктатура пролетариата и крестьянства», написанные В. И. Лениным, знаменитые сталинские брошюры «Вскользь о партийных разногласиях» и «Две схватки», «Программа РСДРП, принятая на II съезде», «Устав РСДРП, принятый на III съезде» и многие другие исторические документы большевизма.

Отпечатанные брошюры мы связывали в небольшие пачки и по потайному ходу, через колодец, поднимали наверх. Выносили литературу не всю сразу, а по мере того, как были подготовлены средства доставки и переброски ее в разные города и деревни Закавказья.

С тех пор прошло много времени. Уже в наши годы, когда, по инициативе товарища Л. П. Берия, стала восстанавливаться в своем первоначальном виде историческая Авлабарская типография, в моей памяти возникли все детали той обстановки, в которой создавалась подпольная большевистская печать, в которой печатались первые сталинские брошюры.

Реставрированную типографию посетили сотни тысяч трудящихся, пионеров и школьников нашей страны.

Бывая иногда в реставрированной типографии, я знакомлюсь с ее посетителями, с экскурсантами. Они проявляют огромный интерес к тому, как была оборудована, как работала типография… Встречи эти и беседы еще более оживляют в памяти исторические события, происходившие 35 лет назад.

Рассказы о прошлом

Элпите Вачарадзе, жительница села Кухи, рассказывает: Был у меня брат Ражден, он работал в Батуми на заводе Ротшильда. Когда его уволили, он вернулся в Кухи. Ражден рассказывал о батумских забастовках, о политических требованиях рабочих.

Однажды наш близкий знакомый Ермиле Какабадзе, выбранный от сельчан для связи с большевистским комитетом, привел в наш дом пропагандиста. Ражден узнал в нем любимого учителя батумских рабочих товарища Coco (Сталина). Это было после дискуссии с меньшевиками, проведенной в Хони.

Оставшись в нашем селе на несколько дней, товарищ Сталин созывал собрания, учил, как надо хранить тайну от царских шпиков, от меньшевиков, как распространять большевистские листовки и вооружать крестьян.

Мой отец, сельский фельдшер, которому часто приходилось обходить села, разносил прокламации. Он разбрасывал их по дороге из Хони, оставлял под деревьями, на ветках, на изгородях, раздавал крестьянам. К моему отцу под видом пациентов приходили пропагандисты, с которыми у нас проводил беседы товарищ Сталин.

Однажды принес Ражден берданки и закопал их вместе с тремя красными флагами в подвале. Когда началась реакция, за нашим домом стали следить, и Ражден покинул село.

Как-то раз в наш дом заглянули полицейские, но увидев фельдшерскую сумку с красным крестом, повернули обратно. Но все-же дом оставался под наблюдением.

О тяжелых годах своей жизни, о годах борьбы народа против самодержавия взволнованно рассказывает Элпите Вачарадзе.

В день похорон Александра Цулукидзе она стояла у дороги и долго провожала взглядом процессию. В это время первые колонны демонстрантов уже приближались к Хони. Они прошли родное местечко Александра Цулукидзе и вышли на большую поляну перед сельским кладбищем.

Так же, как и прежде, выглядит эта историческая поляна, покрытая зеленой травой. Еще шире разросся стоящий здесь столетний дуб. Широко раскинулись по земле его могучие корни. В знойный день под тенью густых ветвей собираются колхозники. 67-летний Нестор Цверава живет здесь поблизости. Эта поляна хорошо знакома ему с давних лет. Старик указывает на колхозные сады и дома, окружающие поляну, на улицу Цулукидзе, которая заменила былую проселочную дорогу. Отсюда видна могила Александра Цулукидзе, обнесенная решетчатой оградой.

— Я помню, — рассказывает старик Нестор, — большую речь товарища Сталина, звучавшую в день похорон Цулукидзе. Настанет время, — говорил пламенный оратор, — когда мы придем сюда и скажем: «Мы победили».

Алекси Хацава — колхозник села Диди-Джихамши, Самтредского района, рассказывает:

В 1904 году товарищ Сталин, направляясь в местечко Хони (ныне город Цулукидзе), вместе с сопровождавшими его товарищами остановился переночевать в нашем селе Диди-Джихаиши.

Товарища Сталина я знал до этого по Батуми, где его называли «учителем рабочих».